ТЕОРИЯ СОЗНАНИЯ В ЛИТЕРАТУРЕ (журнальный зал)

№ 2017 / 20, 07.06.2017

Как известно, дети в самом раннем возрасте не могут отчётливо представлять, что думают другие люди и что их взгляд на мир может содержать ложные убеждения. Способность отделять собственные мысли от чужих, то есть, понимать субъектность другого, приходит к ребёнку после четырёх лет. Этот феномен получил название «теория сознания». И, по мнению учёных, эта способность играет ключевую роль в сложных взаимодействиях между людьми: в сотрудничестве, социальной коммуникации и вопросах нравственности. В литературе авторы в ощущении мира придают героям целые жизни-вселенные, созданные в порыве творческой индивидуальности. Опыт проживания и обдумывания смыслов постигает в сотворении лика идеального общества высшие интеллектуальные силы. Претворить замысел в чужие мысли, желания, поступки, пусть и художественные, значит пройти по социальной лестнице сознания в адекватность, соответствие жизненного пути высоким нравственным заповедям.

 

Журнал «Плавучий мост»
№ 1, 2017

 

Андрей Пермяков

Стихи для Наташи Ключаревой

 

В первом номере журнала достойна внимания подборка Андрея Пермякова «Стихи для Наташи Ключаревой». Автор, как зрелый представитель российской поэзии, отражает в творчестве чаяния нового человеческого типа, вступившего во взрослую сознательную жизнь на стыке эпох и смены формаций. Оттенки мельчайших эмоций, пусть даже равнодушия или недовольства миром, способны вызвать очистительную реакцию, натолкнуть на раздумья о времени и себе в самых решительных поисках выхода:

 

Пустого вечера ничтожество,

пустой квартиры благодать,

пустого сна пустое множество,

пустая с вечера кровать.

 

А в небе самолётик плавает,

за ним ещё один плывёт.

Стюарду штурман улыбается

и сам себя не узнаёт.

 

Окружающий мир, наделённый привычными свойствами, обращает сознание поэта в логическую цепочку постигаемых смыслов:

 

А в ресницах славное и тёмное.

Времена стояли вездесущие.

Место, если кратко, было скверное.

Я боялся по трусливой сущности,

девочка надеялась, наверное.

 

Продолжая мысль, Андрей Пермяков спускается в изощрённые образы потаённых подвалов подсознания:

 

Словом, барышня весьма желала смелости.

(гопники гуляли, солнце жгло).

Я хотел, чтоб ничего не сделалось –

ничего и не произошло.

 

За реку огромное уплыло,

Время обратилось в самолёт.

Ничего и не происходило.

Ничего и не произойдёт.

 

Любовь к России, её просторам и неизведанности, усугубляет критическое авторское видение, наперекор судьбе сложившееся из химер мировоззрения:

 

Глядя сквозь рябину тугоплавкую

на страну, заросшую люпинами,

сном, борщевиком, автозаправками,

городами малопоправимыми,

 

безнадёжными колючими дорогами,

золотой, но мелкою душою,

видеть как преобразуется немногое

видеть, как кончается большое.

 

Разговор по душам с читателем навевает стойкие озарения, вплоть до умиления и воспарения в высоту духа:

 

Про как живём, скользя

И обратимся в глину.

О том, о чём нельзя –

О «вовремя покинуть».

 

О том, как ёж колюч,

О непонятном страхе.

О том, как это луч

Коснётся черепахи.

 

Философия образов отнюдь не громоздка, стройностью поэтических фраз достигается финальное самоотрешение и очистительная тяга к состраданию:

 

Говорить прохладно и долго,

Говорить, говорить, не обидеть.

Сквозь большое окно видеть Волгу.

Через маленькое – не видеть.

 

Будем сами себе долго спящие,

А для прочих – малоимущие.

Будет вечное происходящее.

Сущее.

 

Поэзия Андрея Пермякова сильна тайной, близким ощущением родства лирического героя с читателем.

 

---

 

Журнал
«Дружба народов»
№ 3, 2017

 

Александр Котюсов

Теракт. Рассказ

 

В мартовском номере журнала откровением для многих стал рассказ Александра Котюсова «Теракт». Трагическое направление темы террора, так востребованное сегодня, обескураживает читателя, но вносит необходимые аналитические выкладки в понимание общей ситуации в стране. Тревожное наполнение смягчается любовной линией, расставлены нужные нравственные приоритеты. Сюжет развивается стремительно, держит читателя в сосредоточенном напряжении. Течение рассказа не отягощает попутное обдумывание и нахождение решений к художественным загадкам и тайнам. Финал является в большей степени туманным, но не так важно для последующего формирования сострадания читающих, кто погиб или выжил в конце. Важна идея всепрощающей любви, великого чувства родства, крови, ответственности и гордости за подвиги. Рождение рассказа сегодня для писателей связано с трудностями. Если удастся получить сопряжение идеи, темы и сюжета, перед взором читателя предстанет удачный образец. Опыт и знание жизни в этом тоже большая подмога. Художественный вымысел только красивая упаковка, чтобы завернуть в подобающее облачение образы героев и места действия. Отклик и резонанс в душах достигается и в том числе добрым отношением, нравственной позицией писателя. Его взгляды, жизненный путь и достижения, нравственный статус не утаишь в сложной вязи произведения. Пытаясь как можно чётче отобразить реальность, автор выплёскивает суть своей личности. И становится видно, на что он способен в жизни, весь арсенал его поступков, прошлых и будущих. Литература часто оберегает от пошлости, жестов на потребу дня. Все участники литературного процесса вовлечены в доброе благожелательное плавание по просторам книжной культуры. И от каждого зависит, сложится ли судьба в творчестве – твоя или ближнего, друга или случайного знакомого. Больше творить, серьёзнее относиться к написанию текстов – это и право, и обязанность, участок творческой работы человека для развития и благоденствия общества и страны в целом.

 

---

 

Журнал «Волга»
№ 3-4, 2017

 

Александр Котюсов

На стороне добра

 

Также плодовитый автор Александр Котюсов представил в весеннем номере журнала рецензию «На стороне добра» на книгу Полины Жеребцовой «Ослиная порода: повесть в рассказах».

Рецензент тактично приводит былые достижения писательницы: «Именно «Нить» и «Муравей» сделали Полину Жеребцову известной в читательских кругах. Рассказы Полины входили в диссонанс с тем, что каждый из нас видел тогда по центральному телевидению и помнит до сих пор. Они рассказывали о другой войне. Войне, которая не была нужна чеченскому народу, войне, в которой самой пострадавшей стороной стали мирные жители. «Нить» и «Муравей» – книги, в основу которых положены детские дневники. Полина видит войну своими глазами, за окном собственного дома, и взгляд её сильно отличается от взгляда как чеченских боевиков, так и русских военных».

Александр Котюсов подробно объясняет достоинства книги: «Ослиная порода» – автобиографическая повесть о маленькой русской девочке, которая живёт в Грозном со своей мамой. Название книги произрастает из теории матери Полины. Она делит всех детей на «три породы: ангельская; “от чертей остатки”, ослиная». Ослиную породу «отличало три ужасных качества: упрямство – всегда и везде такой малыш настаивал на своём; справедливость – он подмечал малейшие ошибки; бесстрашие – никакой ремень не мог отвратить его от преступной деятельности познания». Выгнать осла из ребёнка можно «руками или тем, что под руку попадётся, то есть полотенцем, ремнём, ковшом, линейкой, тетрадками, подушками, обувью».

Критик скрупулёзно достигает в размышлениях сути произведения: «Книга о мирном времени. Всего в ней сто один рассказ. Рассказы маленькие, неказистые, немного угловатые. И хотя каждый из них самостоятельная история, вряд они могли бы существовать отдельно. Вот история, как четырёхлетней Полине впервые вырвали зуб, и она узнала, что мама может её обмануть, не предупредив, что будет больно. Вот рассказ о первом столкновении со смертью – сосед убил жену из-за бутылки водки. Вот история о проколотых ушах. Надо честно признаться, подавляющее большинство рассказов о не очень счастливой жизни девочки и её семьи. Жизни, в которой очень много лишений».

Автор рецензии чётко обрисовывает присущие книге приоритеты: «Ослиная порода» написана тем же легко узнаваемым почерком, что и предыдущие книги автора. Про этот стиль хочется сказать – детский, нет в нём выверенной и отточенной манеры профессионального построения фраз, нет умных сюжетов, придумывать которые учат в литературных институтах. Всё бесхитростно, как бесхитростны дети, которым открывается мир. Полина Жеребцова, став взрослой, продолжает смотреть на жизнь глазами ребёнка, у которого вначале хотели отнять детство, потом жизнь, а в результате отняли родину, оставив одни лишь воспоминания. Этими воспоминаниями она и делится со своим читателями, которых (я убеждён) с каждым годом становится всё больше и больше. В том мире, в который забросила Полину её судьба, невозможно сохранить душевную доброту, ей вообще неоткуда даже взяться. И всё же Полина растёт удивительно доброй девочкой. Она выпускает собранных на грядке с картофелем колорадских жуков (у них же детки, понимает она), жалеет огромную гусеницу, которую хотят раздавить мальчишки, пытается спасти тараканов в собственной квартире, а потом и маленьких, всё поедающих в их доме мышей. За Полиной наблюдать смешно и приятно. Именно такими и должны быть дети – непосредственными, добрыми и искренними».

 

Николай ПАЛУБНЕВ

 

г. ПЕТРОПАВЛОВСК-КАМЧАТСКИЙ