ДЕТИ КАПИТАНА КЛИМА (Рассказ-документ)

№ 2017 / 22, 16.06.2017

Чем закончился круиз, приуроченный к 70-летнему юбилею ВОсР

 

Мой верный морской дневник, ты выручал меня не раз. Тебе слово:

10 ноября 1986 года, понедельник.  Японское море, район промысла сельди-иваси, ночь, 0 часов, 42 минуты владивостокского времени. В эфир врывается SOS с борта пассажирского теплохода «Туркмения»: горит машинное отделение! Судно примерно в 40 милях от берега, до Находки и Преображения – по 55 миль. На борту около 300 детей, это школьники на каникулах. Наш штаб промыслового района находится на борту преображенской плавбазы «Томск», начальник радиостанции «Томска», которому не спалось, ремонтировал в радиорубке магнитофон и SOS услышал одним из первых, сообщил вахтенному помощнику капитана, тот по карте прикинул – 120 миль, капитан-директору сообщил, не пошли – далеко, восемь часов ходу. Радист еле дозвался «Флотинспекцию», работающую как судно-спасатель в нашем районе. На этой аварийной частоте 2182 кГц и я не мог её дозваться дня три назад. Ближе всех к «Туркмении» оказался камчатский сейнер-траулер СТР «Важгорск», он подошёл и при 3-балльном море стал вылавливать спасательные шлюпки с детьми. В это время на связь вышел какой-то начальник из ДВМП, Дальневосточного морского пароходства, и приказал «Туркмении» ждать пароходского спасателя. Т.е. наплевал на детей на горящем судне и позаботился о денежных расходах своей конторы. Тут же вышел на связь начальник промыслового района Михаил Антонович Кожемяко и сказал «Важгорску» не обращать внимания и продолжать спасательные работы. В полпятого утра подошла сахалинская плавбаза «Прибалтика», высадила на борт «Туркмении» аварийную партию и стала тушить пожар. Позже подошли наш спасатель и аж два пароходских. В 9:00 докладывает «Важгорск»: вроде все шлюпки подняли, плоты тоже вроде все. Мы, сидя в радиорубке, бесились: «Вроде»! Ничего себе! Это о детях! Запрашивают из «Дальрыбы»: Дети как? «Важгорск» отвечает: Дети вроде все просчитываются, директор круиза пофамильно пересчитал. Через какое-то время ещё один проснувшийся начальник: Все или не все? Пересчитайте! «Важгорск»: Рано говорить, не всех ещё подняли, пересчитать не можем. Сами представьте – почти 300 человек на сейнере… Капитан-директор п/б «Прибалтика» назначен руководителем спасательных работ, он докладывает: Воды поступает больше, чем откачивают. Около 25 человек экипажа ещё на борту «Туркмении», ветер NW 8 баллов… Один за другим выходят на связь просыпающиеся начальники – из «Дальрыбы», из ДВМП – и все требуют точной цифры спасённых. Бедный «Важгорск» едва успевает отвечать. Судов на пожар сбежалось много. На борту пассажирского теплохода «Антонина Нежданова» оказались 9 женщин из экипажа «Туркмении» и 14-летний Сергей Никулин, сын какого-то начальника из Находки, на «Прибалтике» – 6 человек. К обеду «Важгорск», наконец, ошвартовался у морского вокзала Находки и сообщил: привезли 282 школьника и пересадили на лайнер «Приамурье», который повезёт их во Владивосток. Раз 15–20, говорит, пересчитывали, не сходится что-то. Мы с флагманским специалистом Виктором Богдановым (у него два сына во Владивостоке) сидим у приёмников. Через час-полтора «Важгорск», наконец, докладывает: детей на борту было 292, с тем Никулиным – 293. Все спасены, все!!! Это около 14:00. А в 16:30 мне удалось позвонить по радиотелефону во Владивосток жене. Наш Серёга, слава Богу, никуда не ездил. Вот только когда окончательно отлегло…

Вечер. Спасательное судно СС «Преданный» всё ещё буксирует продолжающую гореть «Туркмению» в Находку.

Дети. Посреди моря. На горящем пароходе. Пожар на судне – страшней Всемирного Потопа…

Задумаешься тут обо всех детях планеты и, конечно, невольно вспомнишь Достоевского: «От высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребёнка».

13.11, чет. На «Туркмении» погибло 2 члена экипажа. Механик и повариха (не вместе, нет).

Где-то через месяц, уже на берегу, услышали мы, как вспоминает один из пассажиров:

«Около получаса мы в полной готовности ждали команды об эвакуации с продолжающего гореть посередине Японского моря судна. Ночное беззвёздное небо, ноябрьский морозный ветер, полная неизвестность, что будет с нами через десять минут, признаться, угнетали. Я думаю, что в эти минуты даже стопроцентные атеисты вспомнили о Боге и, кто как мог, молили своих ангелов-хранителей о спасении. Всё что угодно – только не в шлюпки и не за борт! Но неумолимая команда: «Пассажирам занять места в спасательных шлюпках!» – расставила все точки над «i». При посадке в шлюпки члены экипажа организовали живой конвейер по передаче детей и женщин. Двое мужчин стояли на борту судна, один или двое в шлюпке и помогали женщинам и детям».

Капитан Владимир Клим: «До порта Находка по прямой не более 50 миль. Погода для спуска шлюпок была благоприятной. На море – незначительное волнение до одного метра, маловетрие и весьма тёплый для ноябрьской ночи воздух с плюсовой температурой».

Пассажир: «Хуже было то, что дети стали просто замерзать. К тому же к холодному осеннему ветру ещё прибавился и мелкий гадкий дождик.

Часа через два после спуска на воду на всех навалилось какое-то отупение. Не хотелось двигаться, общаться. Хотелось уйти от действительности, хотелось спать и немного хотелось есть. Постепенно и на соседних шлюпках суета прекратилась (а может быть, они просто израсходовали весь запас ракет и фальшфейеров). Ночь, бледная луна за облаками, горящая (к тому времени на надстройке в районе капитанского мостика был виден открытый огонь) вдалеке такая надёжная и уютная для нас всего три часа назад «Туркмения», качка, плещущаяся о борт шлюпки вода, чёрное небо и чёрная вода, сонливость, отупение, медленно, но верно усиливающаяся болтанка, на которую уже наплевать, убаюкивающая качка «баю-бай, баю-бай», надежда, что нас спасут, нежелание шевелиться, тоска…

Примерно через полчаса мы смогли разглядеть три судна, подходящих к нашему «району плавания», а точнее, дрейфа. Два судна были большими и не сильно маневренными, а третье – небольшой рыболовный траулер – сразу же развернулся на курс для спасения людей со шлюпок. На первую шлюпку завели два конца и, растянув её вдоль борта траулера, стали снимать людей. Несмотря на достаточно сильное волнение, с первой лодкой закончили минут за пять-десять. «Важгорск» – именно такое название имел наш спаситель – тут же подошёл к следующей шлюпке. Наша очередь оказалась третья. Когда нашу «шестёрку» притянули к борту, я увидел, что с двух сторон от штормтрапа, оседлав борт, сидят два крепких мужика и, подхватывая за руки, шиворот и пояс спасаемых, помогают им оказаться на борту «рыбачка». Всё делалось без лишней спешки и суеты, и благодаря этому все как-то сразу успокоились. Спасённые конечно же благодарили за помощь и тут же убегали в тёплое нутро «Важгорска». Всем хотелось найти самое-самое тёплое место, присесть, а ещё лучше – прилечь там и проспать хотя бы часа три-четыре.

Волнение моря было уже значительным: двухметровые волны били в борт «Важгорска». Недалеко от борта «Туркмении» я разглядел жёлтые точки спасательных плотов и только сейчас подумал о тех, кто остался на горящем судне. Как они там?.. Живы ли?.. Покинули или нет свой пароход?.. «Капитан уходит с гибнущего корабля последним…». Как он там, капитан Владимир Клим?..»

 

Сообщение в прессе: При пожаре на «Туркмении» не погиб ни один пассажир. Трагически оборвалась жизнь двух членов экипажа.

Капитан Клим (задолго до пожара, об учебных тревогах): Экипаж постоянно «боролся с пожаром», «заделывал пробоину» на борту судна, «спасал» выпавшего за борт пассажира. Шлюпочные тревоги проводились в максимально приближённой к «боевой» обстановке, то есть с посадкой в шлюпки всей судовой команды, спуском шлюпок на воду и маневрированием на воде. С одной стороны, эти учебные тревоги заставляли экипаж заучить до автоматизма свои действия в аварийной обстановке, а с другой – это были показательные выступления для наших пассажиров. Туристы с удовольствием участвовали в «тревогах», проникались чувством причастности к морю и испытывали радость от настоящего морского приключения.

Самостоятельно и по всем правилам спустить шлюпку могла любая официантка. Это радовало, хотя экипаж такими частыми учебными тревогами был не очень доволен. Ветераны бурчали, что молодой капитан слишком рьяно взялся за подготовку команды. Но постепенно «туркмены» втянулись в режим службы, и некоторая напряжённость в отношениях с экипажем исчезла…

 

Приказ по ДВМП: «На теплоходе «Туркмения» в момент трагедии находилось 290 пассажиров (округлили на всякий случай «в свою пользу») и 123 члена экипажа. 10 ноября 1986 г. в 00.25 при нахождении судна в точке с координатами 41 градус 51 минута северной широты и 133 градуса 37 минут восточной долготы в машинном отделении произошёл пожар. Пожарная тревога была объявлена немедленно. Но огонь, несмотря на усилия пожарных расчётов, продолжал распространяться по всему судну… Оценив обстановку до двух минут, капитан изменил характер тревоги и объявил эвакуацию пассажиров и части членов экипажа, в основном женщин. В 00:43 был подан сигнал бедствия. В 00:48 шлюпки и плоты с пассажирами и большей частью экипажа были отведены от борта. На судне остались 29 членов экипажа для борьбы за плавучесть. В 03:30 с подходом к месту аварии СТР «Важгорск» и теплохода «Приамурье» началась пересадка пассажиров и экипажа со спасательных шлюпок и плотов на суда. С ухудшением погоды аварийную партию с теплохода «Туркмения» сняли, видимые очаги пожара подавил подошедший буксир «Тайфун» подачей пены через лафетные стволы. В 13:30 началась буксировка «Туркмении», и 11 ноября 1986 года в 07:50 судно было прибуксировано в порт Находка».

Ну, приказ приказом, а «разбор полётов» проходил, как принято было, в местном «белом доме», т.е. крайкоме КПСС. Как водится, загодя состряпали приговор, где запятая безапелляционно поставлена была после «казнить». Партийные бонзы спешили рапортовать на-гора, в столицу о «принятых мерах». Не, ребята, и не надейтесь, мы уже решили: «нельзя помиловать» и всё тут, всё, всё! Из партии исключить, в море больше не пускать!..

Вот такой волчий билетик заготовили для капитана Клима и его помощников партийные мастера заплечных дел.

И вдруг – громом средь неба ясного – личное указание генсека КПСС Горбачёва: наградить капитанов «Туркмении» и «Важгорска» за спасение детей орденами.

И пришлось крайкомовским «капитанам» отрабатывать «полный назад». Как бывший судомеханик могу сказать, что только такие вот «опытные» судоводители рассчитывают, что машина способна тут же перейти с «полного вперёд» на «полный назад». А у приморских партийных чиновников наверняка уже дырочки на пиджаках сверлились для наград: как же, чуть не первыми в стране подарок приготовили к 70-летию ВОсР, Великой Октябрьской социалистической Революции – первоклассный круиз на белом лайнере для талантливой смены в ноябрьские праздники… ага, вот как мы любим детишек – по-ленински!

«Самое главное, – свидетельствует пассажир Сергей Грибин, – единственно верные и своевременные решения, принятые капитаном судна Владимиром Климом. Известно, что ни комиссия пароходства, ни комиссия министерства (а в эти комиссии входят обычно самые «матёрые» специалисты) не нашли в действиях капитана и его экипажа ни одной ошибки. – И продолжает: – Не удивлюсь, если узнаю, что кто-то из тех «погорельцев», окончив школу, вполне осознанно выбрал морскую профессию – потому что видел своими глазами примеры достойнейшего поведения и высочайшей выучки моряков «Туркмении». Ну а те, кто остался, как, собственно, и я, людьми «сухопутными», крепко запомнили на всю жизнь, что традиционный для всякого морского города тост «За тех, кто в море!» имеет куда более философский смысл, чем может показаться на первый взгляд»…

Вспоминает капитан «Туркмении» Владимир Клим:

– Где-то после 23 часов я спустился с мостика в каюту отдохнуть. Завтра приход во Владивосток, швартовка, высадка пассажиров, и закрутится обычная суета, которая не даст ни минуты покоя. В 00:30 разбудил звонок с мостика: «Владимир Георгиевич, сработала пожарная сигнализация – пожар в машинном отделении!». Сон как рукой сняло. Первая мысль – на борту 290 детей, некоторые дошкольного возраста. Влетаю на мостик, прямо как был, в спортивном костюме, и вижу на пульте: горит белый сигнал, это значит, что пожарный сигнал подан вручную. Иногда автоматика срабатывает случайно, и в душе была надежда, что горит красная лампочка автоматики, но белая уже никакого шанса не оставляла и означала, что вахтенный механик лично подал сигнал тревоги.

Даю команду второму помощнику объявить пожарную тревогу! Связь с «машиной» по прямому телефону подтвердила – там пожар, вахта своими силами ведёт борьбу с ним, и скоро, согласно расписанию действий по пожарной тревоге, туда подойдёт и аварийная партия машинного отделения… Врубаю полное парадное освещение судна и внимательно осматриваю оба борта. На правом борту – на ботдеке (шлюпочная палуба) из вытяжной вентиляции выходит слабый дымок, а это значит, что дым появился уже в пассажирских помещениях!

Первая мысль о пассажирах (там дети! и женщины!) – нужно немедленно объявлять шлюпочную тревогу и срочную эвакуацию из внутренних задымлённых помещений! Ведь в ближайшие минуты в коридорах могут быть закрыты металлические противопожарные двери и жертв не избежать! Вторая мысль – не допустить паники среди пассажиров. Паника на пассажирском судне – страшнее любого пожара. Люди в панике могут погубить и себя, и своих спасателей. Панику может вызвать не только какое-либо неосторожное слово, но и неуверенность в голосе капитана. Объявляю шлюпочную тревогу, по которой экипаж обязан эвакуировать пассажиров из помещений и привести в полную готовность спасательные средства. Потом собрал нервы в кулак и самым спокойным голосом, на какой только был способен, сделал объявление по всем пассажирским помещениям: «Всем пассажирам необходимо тепло одеться, взять спасательные жилеты и срочно выйти на открытую шлюпочную палубу к своим шлюпкам. Руководителям групп пересчитать своих детей и доложить». Только успел произнести последние слова, как судовая трансляция перестала работать – перегорели кабели.

Раскалённый едкий дым и огонь распространялись по судну с невероятной скоростью! Радиста, который передавал сигнал бедствия «SOS» с координатами судна, вынесли из задымлённой радиорубки на крыло мостика уже без сознания буквально через три минуты после объявления тревоги… Как будет развиваться пожар дальше? Взорвутся ли диптанки с дизельным топливом и маслами от сумасшедшей температуры или нет? Вырвется ли открытый огонь из внутренних помещений на шлюпочную палубу? Много мыслей промелькнуло в голове, но главное решение было одно – нужно срочно эвакуировать с горящего судна пассажиров! Ведь большинство из них маленькие дети и женщины!..

Для всей страны 1986 год запомнился как год аварии на Чернобыльской АЭС, но этот год принёс ещё и немало бед на отечественном пассажирском флоте. Мало кто знает, но 1986 год стал годом самых больших катастроф для советского пассажирского флота. В апреле этого года белоснежный красавец, флагман пассажирского флота СССР теплоход «Михаил Лермонтов» (только что отремонтированный на немецкой верфи за 8 млн долларов) выполнял круизный рейс с австралийскими пассажирами на борту. Выйдя из порта Пиктон и огибая мыс Джексон Хед на северо-западной стороне южного острова Новой Зеландии, теплоход пропорол себе днище и утонул, не дойдя до берега буквально несколько кабельтовых. К счастью, все пассажиры и экипаж успели высадиться на шлюпки и были спасены подошедшими судами. Погиб один член экипажа – электромеханик.

Августовскую трагедию того же года – столкновение парохода «Адмирал Нахимов» и грузового теплохода «Пётр Васев» у Новороссийска – помнят многие, в ней погибли сотни людей. Расследование проводила правительственная комиссия под руководством кандидата в члены Политбюро Г. Алиева. Полетело много голов и в Министерстве морского флота СССР, и в Черноморском морском пароходстве, да и в партийных органах. Была снята с работы практически вся верхушка Одесского обкома КПСС…

 

Пассажир Сергей Грибин: “И я, признаться, до сих пор не могу понять, как ухитрились рыбаки с СТР «Важгорск» в ночном море принять на борт всех спасённых, учитывая, что это совсем небольшая рыбацкая посудина, длиной порядка 40 метров, половину из которых составляет открытая рабочая палуба.

Да как же в самую нужную минуту оказались рядом камчатские рыбаки?! Неимоверно долгих два с половиной часа посреди ночного ноябрьского моря… в шлюпках, раскачивающихся на метровых волнах… только представьте, каково было им, детям, первоклашкам особенно? И как же вовремя оказались они рядом, наши рыбаки! Как вживую вижу их, суровых здоровяков в грубошёрстных серых свитерах и жёлтых клеёнчатых брюках. Там, далеко на Севере, на полуострове Камчатка, их ждут родные дети – дочки, сыновья. С двух сторон от штормтрапа, оседлав борт, сидят два крепких мужика и, подхватывая за руки, шиворот и пояс спасаемых, помогают им оказаться на борту «рыбачка»…”

Так увидел их пассажир «Туркмении» Сергей Грибин. В самом деле, сейнерок, «рыбачок», где команда всего-то шестнадцать человек, сумел спасти и принять на борт без малого триста детей! Боже, как они, насмерть перепуганные, сонные, замёрзшие, уместились там, непостижимо, где смогли расположиться в тех крошечных каютах и рубках? Главное, в тепле!.. Дети солнечно-рыжего мёда И коричнево-красной земли…

Это сказал чудесный поэт Максимилиан Волошин. А вот великая Марина Цветаева:

Дети – это вечер, вечер на диване,

Сквозь окно, в тумане, блёстки фонарей,

Мерный голос сказки о царе Салтане,

О русалках-сёстрах сказочных морей.

И вот вам, нате, детки, «сказочное» море – ночь, пожар, не учебная, а самая настоящая, боевая тревога, вы в лодках, утлых, качающихся посудинах, вокруг чёрные волны, холод – ужас!.. Но вот появляется в вашей лодке человек со спасительными одеялами, такими тёплыми, мягкими, и ещё угощает яблоками. Это дядя Сергей, такой же простой пассажир, как вы. Но какой молодец! Он сделал самое лучшее, что можно было придумать в такую страшную минуту, не правда ли: вернулся в задымлённую уже каюту, набил карманы яблоками и прихватил под мышки одеяла…

 

А вот что стряслось однажды такой же чёрной ночью в море, у берегов Крыма. Энциклопедия:

7 ноября 1941 года в Чёрном море был торпедирован и погиб советский теплоход «Армения», на борту которого находились свыше 5000 человек. «Армения» затонула всего за четыре минуты. Спасти удалось всего восемь человек из тех, кто был на борту. Могилой для тысяч стало дно Чёрного моря.

Море так плотно рифмуется с горем. Однако настоящие моряки, такие как капитан Клим, не держат в голове эти рифмы, им не страшны ни штормы, ни пожар, ни рифы, ни даже чудище Ктулху, якобы обитающее на океанском дне и утаскивающее туда корабли. Таким мореходам помогает, знать, сам бог морей Нептун.

Дорогой Владимир Георгиевич, в том далёком уже 1986-ом Вы стали настоящим отцом для тех детей, пассажиров судна, которому, может быть, не повезло с моими коллегами механиками, если судить по тому, что пожар начался в машине, зато очень повезло с капитаном. И отныне все 293 малолетних Ваших пассажира с полным, как говорится, правом могут гордо величать себя детьми капитана Клима!

 

Борис МИСЮК

 

г. ВЛАДИВОСТОК