Полина КОРИЦКАЯ. СОХРАНИ МОЮ ПАМЯТЬ, БОЖЕ… (поэтический альбом)

№ 2017 / 22, 16.06.2017

Полина Николаевна Корицкая родилась в Томске в 1986 году. Окончила Литературный институт им. Горького (семинары Ю.П. Кузнецова и Г.И. Седых). Первая публикация состоялась в литературно-художественном альманахе «Сибирские Афины» в 2000 году. В 2010 году вошла в лонг-лист премии «Дебют» в номинации «малая проза» с циклом рассказов «Самокрутки». Лауреат конкурса «ЛР» «Чем дышит современная поэзия».

 

ТО, ЧТО Я ДОЛЖНА СКАЗАТЬ

 

Когда меня просят что-то сказать о войне,

Находит странное чувство отсутствия горла,

Отсутствия глаз, позвоночника гордого,

Отсутствия жизни во мне, как в отдельной стране.

 

Вы скажете, глупо, укажете на гордыню,

Но я помню каждый простреленный локоть,

Груди в разрезе, чью-то животную похоть,

Вскрытый живот, похожий на рваную дыню.

 

Вывороченные суставы, жжёные волосы,

Кости, торчащие из-под платьица…

Сжигают в печи жидовку, и кожа плавится,

И тает, и свечкой станет, на стенах полосы

 

Оставит, когда её подожгут сызнова,

Запляшет нелепой тенью от тела бывшего,

Когдатошнего, здорового и болевшего,

Рассыпанного золой остывшею.

 

Я ползла через лес, и волокла половину

Человечьего тела, половину мундира,

Половину оружия ротного командира,

Примотав к себе неразрывною пуповиной.

 

Я ползла через лес, и вроде бы даже выползла,

Только лес всё ползёт и ползёт сквозь голову,

Будто тощая вошь по ребёнку голому,

Испражненье чужого больного вымысла.

 

Но я выжила, Боже, не выживая, выжила,

Не ползая по окопам, лишилась конечностей,

И видела свет, и путалась в бесконечности,

И, чтобы выжить, все свои силы выжала.

 

Вы тоже – признайтесь! – вы тоже помните,

То, что в голову вмонтировано генетически,

Что звенит и в земле, и в лампочке электрической,

В майской, мирной, маминой тёплой комнате.

 

Сохрани мою память, Боже, как эту комнату,

Конкретную комнату дома вполне конкретного,

И если захочешь дыма – не чернее, чем сигаретного,

А если огня захочешь – есть и попроще поводы.

 

А если однажды случится – попутает всё же бес –

Не останется памяти, кроме привязанных ленточек, –

Накажи снегом в мае, сорви ветром пилотки с девочек,

Но не возвращай нас, Господи, в этот проклятый лес.

 

 

* * *

Русая девочка Поля

Стоит посреди болота

И жадно и жадно пьёт

Ситцевое её платье

Насквозь пропиталось тиной

Но гниль не попала в рот

Но ей всё равно кажется

Да да до сих пор кажется

Странный тугой живот

Платье не помогло

Что-то попало внутрь

Лягушка внутри живёт

Наверное это лягушка

Совсем не моя бабуля

Смотрела тогда в упор

Глазами внутри навыкате

Квакающей гортанью

Помнится до сих пор

Русая девочка Поля

Стоит посреди кухни

И лижет и лижет стол

На который она бессовестно

Сахар песок просыпала

Мирный песок простой.

 

 

* * *

Где лес – что кладезь, а топи – зыбки,

И вместо музыки – волчий вой, –

В избёнке чёрной качалась зыбка,

Младенец плакался, сам не свой.

 

«Усни, мой птенчик, мышонок, рыбка,

Твой сон колышется над водой,

Его поймает волчонок прыткой,

Утащит в озеро линь седой,

 

И в тину спрячет, замкнёт скорлупкой,

Покроет ряскою голубой…

Твой сон прозрачный, лазурный, хрупкий,

Усни же, дитятко, Бог с тобой».

 

Кончалась песня – одна, другая…

Волчонок в озере сны ловил.

Качалась зыбка. Суча ногами,

Сучонок плакал уже, что выл.

 

И стены плыли перед глазами,

На глади водной росли круги,

И мама тихо просилась к маме,

Шепча, мол, бо-жень-ка-по-мо-ги…

 

И слышал Боженька, да без толку,

В такие топи нейдут сыны…

…Уткнувшись в лапы, дремали волки,

И воровато смотрели сны.

 

 

* * *

В Первомай без попойки скучно,

Значит, здравствуй, родные сотки!

Люди едут со станции Кучино,

Люди пахнут костром и водкой.

 

Завтра будет у них похмелье,

Пиво робкое вместо кофе.

Ноги топают в подземелье,

Души в углях пекут картофель.

 

И садится печальный Чехов

В электричку, как шпрота в банку.

У него расшатались нервы,

И кредит не погашен в банке.

 

В поликлинике шум и свары,

Бабки, мамки, косые взгляды:

Надо ж, доктор, и с перегаром!

Нет вам веры, так вам и надо!

 

Нет вам Веры, блядует Люба,

Надя вечно больна и плачет…

Доктор Чехов кусает губы.

Первомай, и пора на дачу.

 

 

* * *

А на родине Яо

Есть фарфоровая башня,

Подпирающая ногу,

Одну ногу Самого.

 

А над родиной Яо

Сам рукой проводит важно,

И звенят, как вторят Богу,

Колокольчики Его.

 

Если встанут

Друг на друга

Пятьдесят

Китайцев

Кряду,

То не станут

Ближе

К звуку

Колокольчиков

Яо.

 

Не достанут,

Не достанут,

Брат печально скажет брату:

«Не даётся Божье в руки,

Всё, кранты,

Пойдём

Домой».

 

И над родиной Яо

На высокой, тонкой башне

Прям на выступах,

Качаясь,

Колокольчики поют.

И от родины Яо

Отступает всё, что страшно.

Бог играет, улыбаясь,

Песню

Тихую

Свою.

 

 

* * *

Я потеряла вчера в Промзоне

Свой кошелёк.

Он из кармана комбинезона

На землю лёг.

 

Я, обнаружив свою потерю,

Была так зла.

Домой вернулась, врубила телик,

И вдруг сползла:

 

С моей Промзоны вперёд ногами

Несли людей…

Спасибо, Боже, что взял деньгами,

Теперь – налей.

 

И был звонок мне, явленье брата

И трёх шалав.

Одна как будто из шоколада,

А две – из трав.

 

Они шатались и пахли так же –

Две конопели.

А негритянка наречьем вражьим

Чего-то пела…

 

…Их выдворяя, лишалась крови,

Был стук и гром…

Спасибо, Боже, что взял здоровьем,

Оставил дом.

 

Устало села – без настроенья

И с синяками.

Бороться трудно с фальшивым пеньем

И сорняками.

 

Неужто будет, без одобренья,

Мой жадный брат,

Отведав травки, дав удобренья,

Пить шоколад?..

 

…Да что ж там скачет – за потрохами,

Стучится злей?

Спасибо, Боже, что взял стихами.

Теперь – налей.