На горячей линии – неперспективные

№ 2017 / 24, 07.07.2017

Одна из причин тотальной беззащитности стариков заключается в том, что их содержание не контролируют соцорганы, как это происходит в отношении детей, когда в случае жестокого обращения отца и мать могут лишить родительских прав. Со стариками же можно делать что угодно, хотя старый (особенно после восьмидесяти пяти) – что малый. Их можно не кормить, пинать, оскорблять, отбирать у них пенсию, а чуть что – говорить про свою мать или отца: «У неё (него) крыша поехала». И поедет, если нет соответствующего ухода, а напротив, одно измывательство.

Отсутствие социального контроля за неблагополучными семьями, в которые проживают престарелые, – ещё один факт дискриминации по возрасту.

Но главное проявление этой дискриминации – в нежелании обеспеченной, преуспевающей и ещё молодой власти обеспечить приемлемые условия для стариков, которые во многом и создавали условия для комфортного существование нынешней элиты.

Вспоминаю, как в начале двухтысячных я, тогда сотрудник журнала «Север», пришла на приём к заместителю премьер-министра РК Виктору Дмитриевичу Давыдову. Были у меня к нему вопросы по поводу неперспективных заонежских деревень. Очереди на приём ждала в «предбаннике» и одна пожилая женщина. Так как В.Д. был занят, то мы мало-помалу разговорились. И я услышала тихую трагедию бывшей учительницы (назову её «Н.С.»).

«Я всегда знала, что я одна, – рассказывала Н.С., – и что мне нужно иметь сбережения на чёрный день. Отказывала себе во всём, не ездила на юг, не покупала нарядов, накопила приличную сумму, я могла на эту сумму купить «Запорожец» и маленький садовый домик, и вдруг в девяносто третьем году лишилась всего.

Вообще в жизни моего поколения было три потрясения. Первое – раскулачивание. Раскулачили моего деда в Вологодской области, и мои родители, отцу тогда было двадцать два года, в чём были, закутав меня в одеялко, бежали ночью из родной деревни. Кое-как добрались до станции Мга (по слухам там работали земляки отца), отец устроился разнорабочим на железную дорогу, но кто-то донёс, что отец из раскулаченных, его вызвали в НКВД и сказали, чтобы в двадцать четыре часа он убрался на 101-й километр. На 101-й километр отец не поехал, а поехал в Деревянку, в Карелию, где, он знал, жили знакомые, тоже из Вологодской области. Вот с 1933 года мы и живём в Карелии. Отец рассказывал, что всё время жил с опаской – вдруг узнают о его происхождении. Когда строили зернохранилище, он оставался после всех, залезал под пол и тщательно проверял, ощупывал каждую досочку – нет ли где дырки, а то ведь на него первого покажут, если зерно просыплется.

Второе потрясение – война. Отец воевал. Семья голодала. Еле выжили.

И третье – 93-й год. Денежная реформа.

Сейчас четвёртое…»

Н.С. рассказала и про свою подругу, такую же одинокую, как она сама, и тоже имеющую трудовой стаж более сорока лет. Подруга собиралась сдать свою квартиру государству, а взамен получить комнату в восемь метров в Доме престарелых. «Она ещё вполне могла себя обслужить, но она не хотела, чтобы её унесли из квартиры на носилках и поместили на четвёртый этаж для умирающих. Туда нужно собираться, пока сама ходишь… А ведь как бы мы не бодрились, мы знаем, что подходит возраст, смерть неизбежна…».

Подруга Н.С. проконсультировалась с юристами, сходила в Дом престарелых, переговорила там со всеми – от администрации до персонала, посмотрела своё будущее жильё и стала потихоньку собираться: распродала то, что можно было продать, раздала библиотеку (её отец собирал альбомы по искусству, и у неё было много дорогих, великолепно изданных книг), поменяла большой, во всю стену ковёр на маленький, прикроватный, чтобы в Доме престарелых она могла сама, не прибегая к пылесосу, его чистить. Купила маленький холодильничек, куда могли поместиться молочные продукты, немного фруктов, лекарства. Сразу из магазина покупку увезла в Дом престарелых.

И вот, когда подруга должна была оформлять последние бумаги, вдруг вышло постановление, по которому, живя в Доме престарелых, она могла получать на руки не четверть пенсии, как раньше (по расчётам подруги, ей вполне бы хватило этого на лекарства), а всего одну восьмую. Подруга приостановила оформление и осталась жить в пустой квартире – без мебели, без книг, без ковра…

Н.С. тепло говорила о своей подруге: «Выросла в крестьянской семье. Имела большую настойчивость и волю. Отказывая себе во всём, недоедая, выучилась, получила высшее образование. Человек она была бескорыстный и много сил отдавала на устройство общественных дел. Тратила свои нервы, без нервов дело не сделаешь, поэтому сейчас нервишки у неё пошаливают… Она не может сама за себя просить… Мне легче… За другого всегда просить легче…»

А пришла Н.С. на приём, чтобы предложить правительству следующее: пожилые одинокие люди безвозмездно отдают государству свои квартиры, т.е. дарят. Взамен государство строит для них дом, где будет социальное обслуживание, медицинская помощь («старикам нужны четыре специалиста – глазной, потому что мы начинаем плохо видеть, невропатолог, ревматолог и кардиолог») и внизу – прачечная («кто-то дома постирает в тазике, а кто-то спустился в прачечную»). Как на Западе.

Мне показалось, что это очень разумное и практичное предложение, и я решила дождаться возвращения Н.С. с приёма.

Когда женщина вышла, то по её лицу я поняла, что визит не удался. «Он сказал, что предложение хорошее… Может быть, потом… Когда-нибудь…»

Эта история настолько взволновала меня, что я зафиксировала её в своём дневнике. Это было 26 октября 2002 года. За прошедшие пятнадцать лет я не слышала, чтобы в Карелии появились новые комфортные дома для престарелых – такие, о которых мечтала Н.С. Но может быть, я ошибаюсь? Тогда поправьте, буду счастлива это узнать и порадоваться за всех нас. Потому что каждый в той очереди.

P.S.

Наш уважаемый премьер-министр Дмитрий Медведев, а ещё недавно самый молодой из президентов России, 18 декабря 2012 г. по первому каналу ЦТ признал, что в нашей стране существует дискриминация по возрасту. С экрана он призывал бороться с фактами дискриминации по возрасту. То есть не указывать в приглашениях, объявлениях и т.д. возраст претендентов на рабочее место. Правда, он не сказал прямо, что лучший в своём деле и есть самый перспективный для государства. Но, хочется надеяться, что он это подразумевал.

 

Галина АКБУЛАТОВА

г. ПЕТРОЗАВОДСК

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.