ПОЧЕМУ ЦЕНЗУРА ПОЧТИ ДЕСЯТЬ ЛЕТ ПРЕПЯТСТВОВАЛА ПУБЛИКАЦИИ ВОЕННЫХ СТИХОВ МУСЫ ДЖАЛИЛЯ
№ 2017 / 28, 27.07.2017
В конце 50-х – начале 60-х годов прошлого столетия наша газета очень много сделала для разыскания ценных материалов о судьбе большого татарского поэта Мусы Джалиля. Конкретно этим занимался наш собственный корреспондент по Татарии Рафаэль Мустафин и его коллега Гази Кашшаф. Но даже этим очень достойным исследователям и биографам мужественного стихотворца и поэта не всё удалось найти. Большинство архивов оставались недоступными и им. Целый ряд уникальных материалов о Мусе Джалиле были рассекречены лишь в 2012 году и до сих пор нигде не публиковались.
Как известно, первые Моабитские тетради со стихами Мусы Джалиля поступили в Союз писателей Татарстана ещё в марте 1946 года. Из немецкой тюрьмы их вынес бывший военнопленный Габбас Шарипов (впоследствии отбывший десять лет в советских лагерях), а в Казань их привёз Нигмат Терелупов, позднее за это сгинувший в ГУЛАГе.
Но ещё раньше о военных стихах Джалиля узнал Александр Фадеев. 18 июня 1946 года он вдове поэта сообщил:
«Товарищ Залилова!
Во время пленума Союза писателей в Москве в 1945 году было получено письмо из одного подразделения Красной Армии, занявшего Моабитскую тюрьму в Берлине (в это время, когда они писали письмо, ещё не весь Берлин был занят нашими войсками).
В этом письме они сообщали, что заняв тюрьму, средь всякого бумажного мусора они нашли вырванный из какой-то книги лист с чистыми полями, где на полях имеется запись татарского писателя Муса Джалиль.
Листок этот был приложен. На полях была запись Залилова, примерно, следующего содержания: «Я, известный татарский писатель, Муса Джалиль, заключён в Моабитскую тюрьму, как пленный, которому предъявлены политические обвинения и наверно буду скоро расстрелян. Если кому-нибудь из русских попадёт эта запись, пусть передадут привет от меня моим товарищам-писателям в Москве».
Дальше шло перечисление фамилий, среди них и моя фамилия, а остальные фамилии я забыл. Потом – просьба сообщить семье и адрес семьи. Потом шла подпись и число, которого я не помню, – кажется, это был даже 44-й год.
На полях было ещё две приписки, сделанные разными лицами, разным карандашом и, очевидно, в разное время. Одно – выражало надежду, что может быть Залилов ещё останется жив. Другая, очень безграмотная, была враждебного содержания к советской власти и говорила, что «вашего Джамбула (по неграмотности писавший спутал фамилию «Джалиль» и «Джамбул») уже нет в живых.
Красноармейцы из подразделения, приславшие этот листок, писали, что они ознакомились с его содержанием и поклялись отомстить за смерть писателя Залилова.
Я показал это письмо Кави Наджми и мы вместе зашли к т. Поликарпову и показали это письмо с просьбой списаться с этой воинской частью (она приписала в письме № своей полевой почты) и всякими другими путями проверить изложенные факты.
Дело происходило в помещении Союза писателей, в Президиуме тов. Поликарпов взял письмо и спрятал его в стол к себе, чтобы проверить все факты. Мы договорились, что до проверки не будем никому рассказывать об этом, в том числе и семье.
Удалось ли тов. Поликарпову проверить эти факты и где сейчас находится это письмо, Вы можете проверить у тов. Поликарпова. Он сейчас в Союзе не работает, но наверно находится в Москве и поможет Вам. Чтобы напомнить ему обстоятельства дела, можете показать ему мою записку.
Чтобы двинуть в ход выяснение обстоятельств гибели Залилова, я в феврале этого года рассказал то, что пишу Вам сейчас Ерикееву и просил его, чтобы он от Союза Писателей Татарии поинтересовался этим делом.
С приветом – А.Фадеев.
Я сейчас к сожалению болен, – а то я лично помог бы Вам»
(РГАЛИ, ф. 631, оп. 43, д. 32, л. 29).
Какова была реакция на это письмо Фадеева со стороны властных структур и литературных функционеров, пока установить не удалось. Но что точно известно, всё это время судьбой Мусы Джалиля интересовались чекисты. В своё время Мустафин выяснил, что в том же 46-м году некий Шамбазов сообщил спецслужбам, что Джалиль якобы в войну замарал себя сотрудничеством с фашистами, а потом оказался на нелегальном положении в Западной Германии. Отталкиваясь от этого, 4-й отдел МГБ ССР 18 ноября 1946 года завёл розыскное дело на Джалиля.
Следующий важный момент. 2 апреля 1947 года в Союз писателей Татарии была передана вторая моабитская тетрадь Джалиля, но уже через три дня поэта включили в очередной розыск.
Добавлю, ещё одну тетрадь Джалиля некто Казим Миршан сумел однажды передать в советское посольство в Риме, где она попала в руки резидента нашей разведки, помнившего поэта ещё по 30-м годам. Резидент переправил рукопись в Москву, но куда она потом делась, осталось тайной.
Потом, уже в конце 1947 года кто-то из татарских писателей показал подстрочники Джалиля Константину Симонову. Тот загорелся и отдал материалы для перевода Илье Френкелю. Публикацию моабитских стихов Симонов запланировал в журнале «Новый мир» на лето 1948 года. Но тут вмешалась цензура. Она хотела получить подтверждения тому, что поэт с фашистами не сотрудничал.
13 мая 1948 года Симонов в качестве заместителя генсека Союза советских писателей обратился к первому секретарю Татарского обкома ВКП(б) З. Муратову. Он писал:
«В ближайшем номере «Нового мира» предполагается опубликовать стихи татарского поэта Муса Джалиль, написанные им в Моабитской тюрьме. Так как опубликование произведений Муса Джалиля имеет не только литературное, но и политическое значение, Секретариат Союза Советских Писателей СССР просит Вас сообщить Ваше мнение по этому вопросу.
Кроме того, просим Вас помочь командируемому нами т. Фатееву получить все необходимые политические и биографические данные о поэте»
(РГАЛИ, ф. 631, оп. 43, д. 32, л. 24).
Ответ из Казани пришёл уже через несколько дней. Симонову была переслана, в частности, копия личной карточки члена Союза писателей Джалиля, заполненная поэтом ещё 22 июня 1939 года.
В карточке говорилось:
«1. Фамилия – Джалиль (Залилов) Муся Мустафович, год рождения февраль 1906, татарин, соцположение служащий, происхождение – отец крестьянин, периодами занимался мелкой торговлей до 1917 г., семейное положение – женат, член ВКП(б) с апреля 1929 г., партбилет № 009287, в других партиях не был, образование – высшее (окончил Лит. фак. 1 МГУ), знание языков – слабо немецкий, казах., башкирск. яз.; литературный стаж – печатаюсь с 1928 г., был ли в Красной Армии, где, в качестве кого и участвовал ли в боях – нет; в каких лит. орг. сост. до ССП МАПП; был ли в старой армии – нет; служил ли в армиях и отрядах, боровшихся против Советской власти – нет; отношение к воинской обязанности – в резерве, сред. комсостав, пехота; жил ли за границей – нет; живёт ли кто-либо из родственников за границей – нет; общественная деятельность – редактор стенгазеты и пропагандист; место работы – Тат. государств. оперный театр и Союз писат. (ответ. секретарь).
Личный адрес: Казань, Поле Ершова 2/1 кв. 19»
(РГАЛИ, ф. 631, оп. 43, д. 32, л. 28).
Кроме того, функционеры из Союза писателей Татарии отослали в Москву краткую биографию писателя Залилова, переведённую на русский язык записку, сделанную в декабре 1943 года в немецкой тюрьме, и список публикаций стихотворца с 1923 по 1939 год. Я из этих документов полностью приведу один.
«Товарищу, грамотному по-татарски и читающему эту тетрадь.
Эти строки пишет известный татарский поэт Муса Джалиль. Его история такова: он родился в 1906 году. Семья в Казани и в Москве. В стране считается одним из крупнейших поэтов. В 1942 г. пришёл на фронт и попал в плен. Испытав много страданий в плену, избежав 40 смертей, наконец, доставлен в Берлин. В Берлине был арестован и заключён в тюрьму по обвинению в участии в тайной политической организации, в советской пропаганде. Возможно, его осудят к смертной казни. Он умрёт. Но им в плену написано 115 стихотворений. Он озабочен их судьбой. Поэтому он постарался переписать хотя бы 60 из 115 стихотворений. Если эта тетрадь попадёт в твои руки, хорошенько и внимательно перепиши набело эти стихотворения, сохрани и после войны, сообщив в Казань, опубликуй стихи татарского народного поэта. Таково моё завещание»
(РГАЛИ, ф. 631, оп. 43, д. 32, л. 26).
Однако цензорам этих материалов оказалось недостаточно, и они посмертную подборку Джалиля в «Новом мире» не пропустили.
Позже вернуть современникам поэтическое наследие героя татарского народа попытался один из руководителей МГБ Татарии генерал Д. Токарев. В мае 1949 года он отправил в Москву новый запрос по делу поэта, и это сработало. Московские чекисты признали, что каких-либо улик против мужественного солдата и стихотворца и них не имелось. Но цензоры по-прежнему противились каким-либо публикациям героя.
Брешь удалось пробить лишь после смерти Сталина. Настойчивость проявил Симонов. Благодаря ему 25 апреля 1953 года в «Литгазете» появилась первая подборка из Моабитских тетрадей Мусы Джалиля.
Вячеслав ОГРЫЗКО
Сволочным наше государство было всегда…..