Памяти Ольги Твардовской

№ 2017 / 28, 27.07.2017

14 июля умерла младшая дочь поэта Твардовского Ольга Александровна, на 77-м году жизни. В январе сего года в центральном театральном музее имени Бахрушина открылась первая персональная выставка работ Ольги Твардовской и Владимира Макушенко, её мужа, с которым они работали почти сорок лет вместе театральными художниками.

Ольга Александровна тихо радовалась этой выставке, но не преувеличивала её значение.

– Ну, это специфическая выставка, театральная, там эскизы, макеты к разным спектаклям, – говорила она мне по телефону. – Это интересно в первую очередь, знаете, тем, кто интересуется историей театра…
Выставка проходила в Москве, и я попросил побывать там дочь с фотоаппаратом. Приведу заметку об этой выставке почти полностью.

    Они работали вместе около сорока лет, художники, призванные облечь замысел режиссёра спектакля, а ещё и замысел автора той или иной пьесы в краски и линии. Первая их значительная работа была в «Трёх изюминках» по Шолом-Алейхему, постановке Камерного еврейского драматического ансамбля в Москве. Это было в 1972 году. Именно тогда обоих художников заметили. Звали их Ольга Твардовская и Владимир Макушенко. Они были выпускниками художественного института имени В.И. Сурикова и Московского художественного училища памяти 1905 года. Одна из первых работ состоялась в далёком Душанбе, в «Хореографических миниатюрах» Таджикского академического театра оперы и балета имени С. Айни. Но путь к известности пролегал через столицу, как обычно. И «Три изюминки» и стали как бы этими ступеньками. Хотя, как отмечают все, к славе, известности супруги и не стремились. Главное – вдохновенно свершать свой художнический труд. Что они и делали на протяжении этих лет.
     Одна из последних постановок была уже в 2008 году, это спектакль «А ваш злодей будет жить вечно» по рассказам Чехова, в Липецком драмтеатре. А в большом промежутке между этими датами – красочная череда, а иногда и вихрь костюмов и декораций к различным постановкам в Москве, в таких театрах, как Ленком М. Захарова, «Современник» с режиссёрами В. Фокиным и Г. Волчек, в театре имени К.С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко, в Малом театре, в Тюмени, в Липецке. Это спектакли: «Богема» Дж. Пуччини, «Тиль» Г. Горина, «Женитьба Бальзаминова» А. Островского, «Чайка» Чехова, «Любовь и голуби» В. Гуркина, «Порги и Бесс» Дж. Гершвина и другие. К сожалению, не было среди них спектаклей по поэмам отца одного из художников – Ольги.

     Вообще-то, как свидетельствует В. Лакшин, его сподвижник по журналу «Новый мир», Александр Трифонович относился к театру отчуждённо и даже настороженно. Но, как пишет в своей книге «Твардовский» А. Турков, спектакль «Тёркин на том свете» был блестяще поставлен Валентином Плучеком в московском Театре Сатиры, с Анатолием Папановым в главной роли. Зал хохотал, то затихал. Да всё равно спектакль сняли. Наверное, этот спектакль изменил отношение Твардовского к театру. Да вот позже и его младшая дочь стала театральным художником. Да больше этот спектакль не ставили.

    Интересно, какие костюмы и декорации к нему могли бы создать Ольга Твардовская и Владимир Макушенко? В духе простоты «Порги и Бесс»?.. А ведь и наши солдаты были чёрные бедняки, много свидетельств о том, как после войны заполонили базары калеки с самосадом, вениками, топорищами… жаль, конечно, что не состоялась эта работа дочери поэта. И работа её мужа. Они ведь творили вместе, не соревнуясь, а ревнуя лишь о высоком смысле своего служения сцене.
    Но всё-таки участвовать в постановке спектакля «Василий Тёркин» Ольге Твардовской и Владимиру Макушенко посчастливилось, это было в 1995 году, в Липецке. Старшая дочь поэта Валентина Александровна сообщила в письме автору этой заметки, что это был лучший спектакль из виденных ею по «Василию Тёркину», и оформлен он был очень сдержанно, но ёмко. И ещё над одной вещью, имеющей отношение к имени великого поэта, им поработать довелось. В пьесу А. Буравского «Говори» по «Районным будням» В. Овечкина их пригласил в театр Ермоловой В. Фокин. «Районные будни» печатал в своём журнале «Новый мир» Твардовский.
     Марк Захаров, с которым не единожды работали художники, так отзывался о них: «Ольга Твардовская и Владимир Макушенко… обладают, на мой взгляд, счастливым сочетанием такта и отчаянной сценографической агрессивности. Они умеют, не заслоняя актёров, не отвлекая на себя излишнее внимание, не превращая своё искусство в самодовлеющий визуальный аттракцион, сформировать его диалектику, его постановочный принцип».
    

 

     Об этой заметке я сообщил самой Ольге Александровне, а текст передала ей старшая сестра Валентина Александровна. С Ольгой Александровной мне посчастливилось несколько раз разговаривать по телефону. У неё был стойкий и свежий голос, очень чёткий. В этом голосе угадывался характер Твардовских. Говорила она в основном об отце, конечно. Её волновала поэзия отца, отношение смолян к его памяти. В Смоленске как раз разворачивалась эпопея с музеем Твардовского. Губернатор Островский обещал открыть музей дочерям Твардовского и открыл – на последнем этаже библиотеки, а они-то мечтали о полноценном музее, центре изучения наследия отца…
    С фронта Твардовский писал: «Как-то мой Чиполь?». Так он звал младшую дочь, переиначивая название города, куда была эвакуирована его семья – Чистополь. Уже и для младшей дочери поэт высылал туда детские книжки, ну, чтобы кто-то ей читал, ведь в ту пору ей было совсем мало лет… «Олю поцелуй и скажи, что если я приеду и увижу, что она не выросла, то не дам ей никаких подарков», – предупреждал поэт.
    Когда-то, в 1945 году, на ёлке в Доме пионеров Ольгу «какой-то дяденька облюбовал… для кино, – писала мужу на фронт Мария Илларионовна Твардовская. – Мне хоть и приятно было поговорить с ним, рассказать о её декламационных и певческих талантах – от съёмок всё же уклонилась». В этом случае как будто вспыхнуло будущее Ольги – сцена.
     Ольга выросла, стала талантливым художником и верным служителем памяти отца. Вдвоём с Валентиной Александровной она многое делала для этого. Время от времени в печати появляются различные публикации, зачастую с неоправданно резкой и оголтелой критикой Твардовского. Дочери поэта обычно отвечали на эти публикации с неумолимой аргументацией, не оставляя камня на камне от этих построений возбуждённых умов.
     Теперь Валентина Александровна осталась одна… Но нет. Ещё найдутся почитатели таланта поэта, продолжатели благородного дела дочерей.
    В телефонном разговоре Ольга Александровна однажды сказала, что её мама была струной для отца. Но такой же струной стала и сама Ольга Александровна для всех нас, тех, кто любит Тёркина, и Моргунка, и героев «Дома у дороги».
     Спасибо вам за всё, Ольга Александровна.

Олег ЕРМАКОВ

 

Фото Анастасии КАЗАКОВОЙ

г. СМОЛЕНСК