Юрий ТАТАРЕНКО. У ЛИРИКИ НЕТ СРОКА ДАВНОСТИ (интервью)

№ 2018 / 6, 16.02.2018, автор: Юрий ТАТАРЕНКО (г. Новосибирск)

Юрий Анатольевич Татаренко родился 9 марта 1973 года в Новосибирске. Закончил Новосибирское театральное училище. Член Союза писателей России с 2006 года. Автор шести книг стихов. Лауреат поэтических фестивалей и конкурсов в Москве, Одессе, Симферополе, Ярославле, Калининграде, Кирове, Томске, Красноярске, Туле, Коктебеле, Полоцке, Льеже. Публикуется в литературных журналах России, Украины, США: «Арион», «Нева», «Новая Юность», «Литературная учеба», «Кольцо А», «Сибирские огни», «День и ночь» и др.

---

– Юрий, ты объехал массу фестивалей, семинаров и резиденций; проникался, погружался, знакомился, наконец. По-твоему, что реально помогает поэту «раскрылиться», раскрыться, расписаться, и что ему конкретно вредит? Насколько важна состязательность, поэтические турниры и фестивальные смотры?

– Исхожу из того, что всякая встреча не случайна. В общении с коллегами напитываюсь эмоциями, фиксирую всевозможные импульсы в разговорах, спорах, обсуждениях. Родителей у творческого роста, как мне кажется, много: труд, способности, самокритичность и в то же время вера в себя… Не способствуют саморазвитию только две общеизвестные вещи: избыток алкоголя и высокомерие.

Есть мнение: поэзия на конкурсной основе, раздача дипломов и призов – это ярмарка тщеславия, путь в никуда. Но почему же премии актёрам и музыкантам не вызывают столько негатива? На слэмах и баттлах не выясняется, кто круче пишет – это просто форма поэтического общения, возможность поделиться с коллегами и публикой свеженаписанным. А голосование придает акции дополнительный драйв.

Какие-то турниры я выигрывал, на каких-то конкурсах пролетал мимо лонг-листа – но это не повод для трагедии. «Есть упоение в бою…» – это о работе над словом.

– Мне очень нравится твоё стихотворение «Любимая стала мамой…» – в нём есть драматургия и чистота, почти утраченная сегодня. Но и написано не вчера. А сегодня ты можешь открыть тайну, кому посвящалось, и вообще – бывало ли у тебя, что реальное событие являлось толчком или прямым поводом для стихосложения? Современная поэзия обычно имеет дело с сюжетикой опосредованной…

– Отвечу по порядку. Срока давности у лирических стихов, на мой взгляд, не существует. Да и пишутся они не для фиксации каких-либо житейских ситуаций. Есть лирический герой, и его любимая – некий собирательный образ. Зачем гадать, в каком стихотворении кто именно зашифрован? (улыбается). В данном же случае дотошный читатель не пропустит слова «теща» и проведёт небольшое расследование. Меня в истории с этим текстом долгое время весьма забавляла реакция публики на финальные строчки: «Любимая стала мамой – а ты до сих пор бездетный». Казалось бы, смешного тут мало – однако слушатели, столкнувшись с таким парадоксом, нередко начинают хохотать. Огорчаться здесь нечему – гораздо печальнее, когда над вроде как забавными стишками слушатели и читатели не смеются. Искусство предполагает интенсивный интерактив, и задача автора с исполнителем – добиться появления какой-либо обратной волны.

Насколько стихи состоят из правды и прожитых мгновений? Думаю, эту пропорцию определить крайне сложно. Разумеется, лирика не высасывается из пальца. Но всё же не будем путать понятия «исповедальный» и «дневниковый».

– Ловко ты ушёл от прямого ответа, а ведь мог бы рассказать упоительную love story, что называется, легендировать свою биографию. Спасибо за честность!.. Вот что ещё меня в связи с выставкой интересует: ты не думал о том, что борода старит, когда фотографировался? Как ты считаешь, поэту важно быть пусть не красивым, но импозантным, одним словом, выглядеть, заботиться о имидже?

– О роли бороды в жизни мужчины я могу говорить долго. Будем считать присутствие растительности на лице неким экспериментом. В конце концов, после театрального училища я так долго существовал в актёрском амплуа «мальчик-лох», что уже хочется видеть в зеркале кого-нибудь постарше! (улыбается). И снова не соглашусь с твоим определением – разве может борода в 44 года «старить»? Впервые я перестал бриться лет десять назад, но периодически стригусь наголо. Считай, это мои актёрские штучки, куда деваться! Убеждён: старит не борода, а брюзжание. Вот на что мне бы следовало обратить самое пристальное внимание…

Если серьёзно, воспринимаю всех талантливых людей красивыми вне зависимости от возраста, стиля, «имиджа» – какое противное слово!.. Поэту важно писать хорошие, настоящие стихи. И в первую очередь он творит красоту и гармонию на бумаге. Порой на всё остальное сил не остаётся, машет рукой, – и это его право. Для чего поэту быть красивым? Природа-матушка сама решает, кому нужнее неотразимая внешность, и ею награждает.

– Для тебя важно, что говорят о тебе коллеги, что думают родители, как на твои стихи реагируют окружающие из «ближнего круга»?

– Возможно, я тебя удивлю, но мнение пишущих коллег и отца обо мне (мамы десять лет как нет в живых) – для меня терра инкогнита. Могу лишь сказать, что ни презрения, ни снисходительности с их стороны не испытывал. А вот реакция публики на творческих встречах и поэтических вечерах – всегда открытая, непосредственная. Радуюсь, когда какой-то текст или всего лишь один образ, строчка, что называется, «попадает» в людей. Криков «Бездарность! Вон со сцены!» в свой адрес слышать, слава богу, не приходилось (улыбается).

Важно понимать: поэты не потакают вкусам публики, не заигрывают с ней, желая понравиться и запомниться. Они делятся наболевшим, выстраданным. И плата за это – бессонные ночи, а не аплодисменты или критика.

– И всё же трудно достичь неуязвимости, когда делишься сокровенным… Мне видится, что баттлы – не оптимальная форма. Но сегодня очевидно, что сформировалась социальная потребность в поэзии, и это вселяет надежду, что актуальные жанры родятся. Всегда будут востребованы высказывания о том, что нравится и не нравится, что вдохновляет и что раздражает, бесит. Скажи, Юра, без чего ты не можешь жить, мечтать, писать?

– Чувствую себя не в своей тарелке без солнца, чтения, театра. Стараюсь смотреть все новосибирские премьеры, а на некоторые спектакли специально выбираюсь в Москву, Томск и другие города региона. Регулярно покупаю новинки отечественной прозы – слежу за творчеством Захара Прилепина, Романа Сенчина, Сергея Шаргунова, Дениса Гуцко, Михаила Тарковского, Андрея Рубанова, Дмитрия Быкова, Людмилы Улицкой… Люблю стихи Александра Кабанова, Виктора Куллэ, Всеволода Емелина, Сергея Гандлевского, вообще в «Журнальный зал» стараюсь заглядывать почаще.

Дорожу состоянием влюблённости – если уж оно приходит, то накрывает с головой! А сколько азарта в футболе или шахматах… (улыбается).

– Писатели, поэты, драматурги утверждают, что трудности на пути от автора к читателям и зрителям сопряжены с отсутствием достойных, квалифицированных литагентов, людей, профессионально занимающихся пристраиванием творца к тому месту, той организации, где бы пригодилось его творчество, будь то издательство или театральное «небожительство». Кажется, творческие союзы уже сложили с себя полномочия соединять людей, но есть проекты, позволяющие… Тебе лично кто-то помог, поддержал, выслушал, услышал?

– Мне очень повезло. Когда я пришёл в томское лито «Молодые голоса», со мной много работал его руководитель Александр Иннокентьевич Казанцев. Он организовал и мои первые публикации в литературных журналах, и редактировал мою дебютную книжку.

На первых порах меня также очень поддержали два тёзки: поэт Юрий Кублановский и доктор филологии, профессор НГПУ Юрий Шатин. Доброе слово окрыляет, вызывает желание творить. Но я также благодарен каждому «выслушавшему и услышавшему» за конструктивные замечания.

Пришло время возвращать долги. Теперь я сам работаю с молодыми поэтами – руководил семинарами в Омске, Новосибирске, на Кузбассе. Веду занятия в студии ЛОМ(ТиК) при ГПНТБ СО РАН. Название забавное, а расшифровывается вполне серьёзно: литературное объединение молодых (Татаренко и компания). У нас есть и слоган: «ЛОМ(ТиК) это не кружок!»

 

Беседовала Ирина УЛЬЯНИНА