ПУСТОТА СМЫСЛА РОЖДАЕТ ОЖЕСТОЧЁННОСТЬ

№ 2018 / 12, 30.03.2018, автор: Александр ТИТОВ (с. КРАСНОЕ, Липецкая обл.)

Одновременно с «пустотой» смысла литературы нарастает ожесточённость внутрилитературных отношений, как это было примерно в конце 80-х годов. В то время это было всего лишь идеологическое противостояние, писатели дистанцировались друг от друга по политическим мотивам, однако общество социально было практически однородным.

Редактор, член премиального совета – хороший друг служил главным «экспертом» качества текста. «Коррупция» в литературе стала нормой ещё с советских времён. Но с одним важным отличием от сегодняшней ситуации – в то время даже лучшему другу-писателю можно было предъявить какие-то претензии по недостаткам текста, если они были. Существовала «планка» для художественного произведения – как в издательствах, так и в периодике. Был некий умозрительный шаблон, допустим, в производственной, молодёжной и прочей тематике, «хуже» которого писать нельзя.

Я входил в полумёртвую советскую литературу в начале восьмидесятых. Не за что было зацепиться, деревенская литература угасала, а я жил в селе, партия стала доброй, народ начинал говорить о разном…

В журналах напечататься было трудно – платили хороший гонорар и получали путь на страницы изданий хорошие друзья редактора, маститые авторы, а также авторы повестей о БАМе, стройках и так далее. Надвигалась перестройка.

Всегда, во все времена, существовала в хорошем смысле литературная «групповщина». В своём кружке, в какой-нибудь «Зелёной лампе», автор получал новые идеи, общался с коллегами, изливал свою душу, там у него была некая защита от внешних врагов, которых у писателя всегда много. Сейчас писатель спасается в Интернете, где виртуально общается с коллегами, получает советы, а иногда и реальную помощь. Интернет для писателя, далёкого от столиц, – спасательный круг.

В сегодняшней литературе нет системы её существования, её можно сравнить с подводной лодкой, которая вдруг развалилась на отдельные шестерёнки и стремительно идёт ко «дну». Нет большого и нестрашного хозяина, который заново собрал бы литературу по «винтикам», затем пустил бы её в дальнейшее плавание.

Современное государство – любое и всякое, – стремится избавиться от мифов, от старины, от обычаев, от родовых связей, от воспоминаний о прошлом (которое всегда можно переделать, перелицевать), от прочего старого «хлама», который мешает тому или иному государству вписаться во всемирное сообщество развитых стран. Тайна существования народа во внимание не берётся. Современная молодёжь уже не задаёт вопросов на тему: кто мы, откуда мы? На эти вопросы прежде отвечала в той или иной мере литература.

Но литературой управляет рынок, на мифах, легендах, воспоминаниях, даже тщательно подогнанных под сегодняшний момент, много не заработаешь. В первый тематический ряд выходят произведения, отражающие дно человеческой психики – тема убийства, насилия, жестокости, а также различных фэнтезийных снов.

Идеология нового времени ищет свой фундамент, своё воплощение уже не в литературе, как было в прежние времена, но в телевидении, и теперь уже всё чаще в развивающемся Интернете. Т.е. искусство виртуальное становится самым «главным», которым ещё недавно считалось кино, лишившее статуса «главного из искусств».

В прошлом веке отбор в СП был весьма жёсткий. Конечно, главным стимулом были материальные блага, но звание члена СП считалось весомым, и стимулировало общественную деятельность автора. Советский писатель вёл активную общественную жизнь, часто встречался с читателями – было специальное бюро пропаганды художественной литературы, за эти встречи писателям немного платили, рублей по тридцать-сорок за каждое выступление.

Формализм подобных встреч зачастую переходил в непринуждённое общение с читателями. В писателе в те годы видели не только творческого человека, но и некоего идеолога в положительном смысле этого слова…

Позднее, в перестройку, читатель становился всё более сердитым, он требовал у писателя «пророчеств» на ближайшее будущее, искал в новых книгах надежду на справедливое, «без планов и мобилизаций», переустройство общества…

Мне кажется, напрасно власть предержащие во всём мире в XXI веке перестали ценить и кормить писателя, забыли про духовный фон, необходимый для прорыва в будущее. Именно этот невидимый идеологический фон, атмосферу жизни генерировала в первую очередь литература. В настоящее время воспитательная работа, связанная с литературой, с положительными её героями, сведена к нулю. Не востребовано «зеркало литературы», никто не хочет видеть в нём своё отражение…

Огромная духовная мощь литературы теперь не нужна.

Ситуация в настроениях глубинки такова, что уже мало кого интересуют споры «либералов» и «патриотов», они выглядят мелко на фоне современных мировых событий, в которых различаются лишь направления исторических процессов.

Писателям-художникам, очутившимся в вынужденном одиночестве, надо постараться не опуститься на «дно» литературы, уцелеть самому как творческой личности и по возможности поддержать товарища.

Пора вырабатывать новые приёмы творческого выживания в изменившемся мире. Талантливые люди должны научиться беречь и уважать друг друга.

Надо отойти от крайностей: от конформизма, с одной стороны, и от нетерпимости – с другой.

В связи с этим вспоминается землемер из кафкианского «Замка». Замок, условно говоря, – это современная литература, где кто-то и как-то существует по своим законам.

Землемер – это писатель, все поступки которого на первый взгляд логичны, мотивированы и целеустремлённы.

На фоне нынешних общественных перемен голоса писателей почти не слышны, хотя у многих авторов имеются силы и талант, а у некоторых есть вдобавок ещё и смелость, и даже гражданское мужество.

Информационность. Вот случилось то-то и то-то, тогда-то и потому-то.

В настоящее время конкретной идеологии, чёткого видения будущего России, на мой взгляд, нет ни у кого, даже у пишущих и думающих людей, здесь, наверное, кроется загадка всеобщей писательской неудачи, утери писателем сакрального, пророческого значения в обществе.

 

Александр ТИТОВ

 

с. КРАСНОЕ,

Липецкая обл.