«ЛИТЕРАТУРНАЯ РОССИЯ» В МОЕЙ СУДЬБЕ

Рубрика в газете: Мы – один мир, № 2018 / 15, 20.04.2018, автор: Виктор ШИБАНОВ (г. Ижевск)

В моей жизни были периоды, в которые «Литературная Россия» занимала исключительно важное место. Во второй половине 1980-х годов, когда я всерьёз занялся поэзией Владимира Соколова и писал кандидатскую диссертацию, пришлось искать в различных источниках рецензии, статьи и исследования об этом авторе. Если в толстых журналах имеется отдельный раздел для критики и нет нужды просматривать от корки до корки, то номера «Литературной России» приходилось перелистывать от начала до конца. 

Частенько долгими вечерами мне приходилось сидеть на «Фонтанке» в Питере в груде старых и новых подшивок. Разумеется, многие материалы для меня не были актуальными, старался не замечать их, со временем многое уже позабыл, но подсознание не могло не видеть открывающуюся картину и запечатлевало в себе этот богатый мир. Таким образом, у меня сложилось впечатление об общественно-литературной жизни СССР во многом благодаря «Литературной России». 

До сих пор я храню конспекты, сделанные из этой газеты: Приходько В. Ключ от лучшей участи (1963, 2 августа), Шестинский О. Себя не спрятав (1967, 24 февраля), Антокольский П. Облака на синем (1968, 2 февраля), Соловей Э. Не повторить хочу – продолжить (1972, 3 марта), Котенко Н. Ответственность таланта (1977, 22 апреля), Дмитриев О. Посреди золотого народа (1980, 12 декабря), Мнацаканян С. Словесный портрет (1983, 26 августа), Цыбин В. Белый цвет пути (1988. 15 апреля) и др. Всё это из «Литературной России».

Следующее десятилетие – это какая-то кавалькада изменений, провалов, обретений и потерь. «Литературная Россия» снова стала для меня важной и близкой в начале 2000-х годов. 

Я всерьёз увлёкся теорией и практикой этнофутуризма, своеобразным ответвлением постмодернизма и возобновлением неомифологизма в финно-угорских литературах и культурах. Мои размышления печатали в Ижевске, Сыктывкаре, Йошкар-Оле, Чебоксарах и т.д. Но для литератора из провинции всё равно важна столичная реакция, какая бы она ни была. При этом ещё и приходится отстраниться от происходящего и взглянуть на себя со стороны, что не менее важно. Статья «Зигзаги современности, или Ростки этнофутуризма в удмуртской литературе» (2002. 13 августа) дала новый импульс для моих идейных поисков. Пошли печататься новые опусы. А в прошлом году В.В. Огрызко шутя спросил меня, «осталось» ли ещё что-либо в Удмуртии от этнофутуризма? 

В течение трёх месяцев мне пришлось, выйдя из потока рутинной жизни, осмысливать происходящие у нас литературные события. Вряд ли бы без этого родилась статья «После этнофутуризма: о сегодняшней удмуртской литературе» (2017, 19 мая), в которой актуализированы три основных направления в национальной словесности: постреализм, этносаундтрек и психологизм с «невнятным конфликтом». 
Речь не о значимости или незначимости этих наблюдений и обобщений, а о том, что без влияния «Литературной России» я вряд ли бы взялся за эту работу.

И ещё. В 2011 году на канале «Культура» в серии передач «Что делать?» Виталий Третьяков как-то задался вопросом, можно ли в литературах народов современной России выделить двадцатку наиболее значимых писателей, ибо в советские годы такой проблемы не возникало. Ни у кого из выступавших не было внятного ответа, лишь «Литературная Россия» дала яркий список конкретных писателей, причём всё происходило экспромтом. Это значит, что коллектив редакции прекрасно понимает литературную ситуацию в многонациональной России и движется в верном направлении.

А в заключение – моё слово, слово удмуртского учёного, о большом русском поэте Владимире Соколове.