ОСТАЁТСЯ БЕССМЕРТИЕ

№ 2006 / 35, 23.02.2015

Какие бы революции, перевороты, перестройки ни происходили в веках, русская литература была и остаётся совестью нации, оправданием значения и назначения человека на Земле, именно поэтому русская литература породила больше всех гениев с пророческим началом и даром предвидения.

Размышления с Николаем Алексеевичем Некрасовым

Со мной опять Некрасов…
В.Соколов

1

Какие бы революции, перевороты, перестройки ни происходили в веках, русская литература была и остаётся совестью нации, оправданием значения и назначения человека на Земле, именно поэтому русская литература породила больше всех гениев с пророческим началом и даром предвидения.
Любой гений русской литературы – знаковая фигура, одни имена – это целый мир, государства в государстве: Пушкин, Лермонтов, Блок, Есенин, Толстой, Достоевский, Шолохов, Булгаков, наши современники Рубцов, Кузнецов, Белов, Распутин.
Любой рядовой русский писатель XIX века мог бы быть классиком других литератур, поэтому Россия к своим гениям всегда относилась и сегодня относится безалаберно: она может забыть и замолчать гения, сгноить его в неволе и нищете, не дать ему свободно дышать, а дать ему в руки суму, а потом горевать на его могиле веками.
В общем, выражение «нет пророка в своём отечестве» больше всего подходит к России, хотя она имела и имеет их всегда больше, чем многие народы земли.
Поэтому сегодня, называя имя того или иного настоящего русского или национального поэта, мы добавляем слово «великий», как бы оправдываясь перед ним за наше предательское и наплевательское отношение к литературе и писателю вообще, мы, как плохие, бездарные ученики, не прислушиваемся к тем вечным, вековым урокам поэзии и прозы, которые дают нам гении, и, лишь потеряв в себе самом, во времени, в государстве что-то очень ценное, святое, ничем, кроме поэзии, невосполнимое, возвращаемся на круги своя и начинаем всё сначала и повторяем тот же круг ошибок по отношению к национальным гениям.
Мне кажется, если бы те, кому доверена судьба народов, прислушивались к голосу и разуму великих гениев своих эпох, можно было бы избежать многих потрясений, от которых страдают страны и народы, ведь предчувствие гения – это особое предчувствие.
Сегодня я повторяю строчку Владимира Соколова: «Со мной опять Некрасов». Почему опять? Потому что мы ждём созвучья поэта к сегодняшним реалиям жизни, а сегодня возвращение великого русского поэта Николая Алексеевича Некрасова идёт очень быстро; то, что он оставил после себя в литературе, становится необходимостью нынешней жизни и времени, мы очищаемся от предубеждений относительно его таланта.
Сто тридцать лет тому назад Некрасов пишет сегодняшние стихи «Страшный год»:

Страшный год!
Газетное витийство
И резня, проклятая резня!
Впечатленья крови и убийства,
Вы вконец измучили меня!..

…Где вражда, где трусость роковая,
Мстящая, – купаются в крови,
Стон стоит над миром не смолкая;
Только ты, поэзия святая,
Ты молчишь, дочь счастья и любви.

Голос твой, увы, бессилен ныне!
Сгибнет он, не нужный никому,
Как цветок, потерянный в пустыне,
Как звезда, упавшая во тьму.

Прочь, о, прочь! Сомненья роковые,
Как прийти могли вы на уста?
Верю, есть ещё сердца живые,
Для кого поэзия свята.

И это пишет тот самый поэт, который остался в сознании многих людей благодаря двум знаменитым на весь мир строчкам, которые вечно повторяли нам со школьной скамьи:

Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан.

Хотя строчки замечательные, но в них не весь Некрасов. Лозунги для пропаганды идеологических штампов сделали на долгие годы из Некрасова поэта совершенно другого, каким он не был никогда.
Гениальный Ф.М. Достоевский сказал о Некрасове: «…это было раненое сердце, раз на всю жизнь, и незакрывающаяся рана эта и была источником всей его поэзии, всей страстной до мучения любви этого человека ко всему, что страдает от насилия, от жестокости необузданной воли…»
Некрасов был и остаётся поэтом страдания и боли народной, глашатаем всех людских бед, его сострадание выше страдания, его добро выше зла, его печаль ценнее радости, его поэтическая и человеческая жизнь слиты в один сгусток боли и воли, его страшно одинокая судьба общечеловечна, и совесть его, как набат колокола, тревожна и наполнена зовом милосердия и величия:

Волга! Волга!.. Весной многоводной
Ты не так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля, –
Где народ, там и стон… Эх, сердечный!
Что же значит твой стон бесконечный?

«Где народ, там и стон», – но этот стон надо услышать. А Некрасов услышал на столетия вперёд.

2

Линия творческого поведения Н.А. Некрасова проходит через судьбу его народа – русского народа, потому что он русский национальный поэт, воспевающий свою Русь и свою русскую судьбу. Именно этим он и интересен. Он своё состояние в истории определяет по состоянию его времени и государства, в котором он живёт, чувствует, любит и ненавидит.
Некрасов свою поэтическую и человеческую значимость не ставит выше значимости простого русского мужика – строителя своего отечества и его страдальца, он свой талант считает зависимым от судьбы родины, без этой зависимости Некрасов не может ни жить, ни творить:

Я призван был воспеть твои страданья,
Терпеньем изумляющий народ!
И бросит хоть единый луч сознанья
На путь, которым бог тебя ведёт,
Но, жизнь любя, к её минутным благам
Прикованный привычкой и средой,
Я к цели шёл колеблющимся шагом,
Я для неё не жертвовал собой,
И песнь моя бесследно пролетала
И до народа не дошла она,
Одна любовь сказаться в ней успела
К тебе, моя родная сторона!
За то, что я, черствея с каждым годом,
Её умел в душе моей спасти,
За каплю крови, общую с народом,
Мои вины, о родина! прости!..

Очень правдивые и очень некрасовские стихи. Некрасов – один из тех поэтов, у которого даже жалость мужественна, его жалость к униженным и оскорблённым людям русской земли – это биография его души и мысли его сердца, где воссоединены величие дара и чистота совести, поэтому строки стихов Некрасова кровоточат от боли и обиды на жестокое, бесчеловечное время, и, обращаясь к родине, у него вырывается крик о себе:

Как мало знал
свободных вдохновений,
О родина!
Печальный твой поэт.

Это вам не пушкинское: «Мы рождены для вдохновенья, для звуков сладких и молитв». Другая жизнь и другая судьба.
Но при всём при том чувство Родины, гордость за её величие у Некрасова стоит очень высоко, эта гордость создаёт ту духовную высоту сострадания, на которую до Некрасова не поднимался ни один из поэтов, поэтому его строчки иногда обнажены до предела, и они ведут нас к истине не как у Гоголя «смех сквозь слёзы», а горе сквозь слёзы, где его печаль раскинулась широко, как его любимая река Волга. Некрасов – поэт сердца. У него почти нет стихов, не мыслящих сердцем:

Вчерашний день, часу в шестом,
Зашёл я на Сенную;
Там били женщину кнутом,
Крестьянку молодую.

Ни звука из её груди,
Лишь бич свистал, играя…
И Музе я сказал: «Гляди!
Сестра твоя родная!»

Что верно, то верно, действительно, Муза Некрасова была родной сестрой всех тех, над головами которых свистел кнут и бич.
Публицистическая художественность – вот что мне кажется главным в творчестве Н.А. Некрасова. Это кому-то может показаться лишённым большого поэтического мастерства, утончённости и величия, как у Пушкина, или лишённым пророческого небесного взгляда Лермонтова, неразгаданной тайны его, но всё это Н.А. Некрасов компенсирует болью собственного сердца – сердца настоящего русского поэта, гражданина своего Отечества.

3

Герои некрасовских стихов – это народные страдальцы, и каждым из них становится непосредственно сам поэт Некрасов, в этом его отличие от других, поэта и его героев нельзя отделять друг от друга, от общей трагедии и боли народной.
Любые слова бессмысленны, когда в них нет истины, кажущиеся нищими и беспомощными герои некрасовских произведений обладают такой мощью духа, характера, неповторимости и величия, что невольно завидуешь им. Герои Некрасова – люди с Богом в душе, и они в каждом произведении поэта совершают подвиг души, поэтому он обращается Родине: «Я твой. Пусть рокот укоризны за мной по пятам бежал, не небесам чужой отчизны – я песни Родине слагал!» Поэтому обращается к народу: «Войди! Христос наложит руки / И снимет волею святой / С души оковы, с сердца муки / И язвы с совести больной…»
Мощный поэтический дух – дух русского национального поэта Н.А. Некрасова всегда одинок, он ищет тепла, света, уюта, счастья, воли и покоя в отчизне, но никогда и нигде их не находит.
Какой же там покой, когда вокруг столько рабства, издевательства, бесчеловечности. Каждый некрасовский герой носит индивидуальную шинель Гоголя, поэзия Некрасова – это поэзия со слезами на строчках, и это слёзы окровавленного сердца великого поэта-мученика, которые пробивают века жгучей болью:

Замолкни, Муза мести и печали!
Я сон чужой тревожить не хочу,
Довольно мы с тобою проклинали.
Один я умираю – и молчу…

…Волшебный луч любви и возрожденья!
Я звал тебя – во сне и наяву,
В труде, в борьбе, на рубеже паденья
Я звал тебя, – теперь уж не зову!

Той бездны сам я не хотел бы видеть,
Которую ты можешь осветить…
То сердце не научится любить,
Которое устало ненавидеть.

В разные времена по-разному толковали эти стихи Некрасова, но у Некрасова здесь от ненависти до любви один шаг, и его «Муза мести и печали» жила и живёт внутри бед и страданий родины и народа, и не надо стесняться этих святых понятий – родина и народ, они были и будут главными в жизни и судьбе любого значительного поэта:

Пускай нам говорит изменчивая
мода,
Что тема старая – «страдания народа»
И что поэзия забыть её должна, –
Не верьте, юноши! не стареет она.
О, если бы её могли состарить годы!
Процвёл бы божий мир!.. Увы!
пока народы
Влачатся в нищете, покорствуя бичам,
Как тощие стада по скошенным лугам,
Оплакивать их рок, служить им будет
муза,
И в мире нет прочней, прекраснее
союза!..
Толпе напоминать, что бедствует народ
В то время, как она ликует и поёт,
К народу возбуждать вниманье
сильных мира –
Чему достойнее служить могла бы
лира?..

«Со мной опять Некрасов», – написал в прошлом веке замечательный русский поэт В.Н. Соколов, эти же слова я повторяю в новом, XXI веке: стремительно возвращается Некрасов в нашу жизнь.
Его поэзия, сбросив пыль веков, начинает сиять новым блеском, призывая нас:

Сейте разумное, доброе, вечное,
Сейте! Спасибо вам скажет сердечное
Русский народ.

Хочу закончить словами Достоевского: «…Я не равняю Некрасова с Пушкиным, я не меряю аршином, кто выше, кто ниже, потому что тут не может быть ни сравнения, ни даже вопроса о нём, Пушкин по обширности и глубине русского гения до сих пор есть как солнце над всем нашим русским интеллигентным мировоззрением. Он великий и непонятный ещё предвозвеститель. Некрасов есть лишь малая точка в сравнении с ним, малая планета, но вышедшая из этого же великого солнца. И мимо всех мерок: кто выше, кто ниже, за Некрасовым остаётся бессмертие, вполне им заслуженное».

Магомед АХМЕДОВ,
народный поэт Дагестана