УЦЕНЕННЫЙ «ТИХИЙ ДОН»

№ 2006 / 48, 23.02.2015

Для начала вам придётся предаться невесёлым воспоминаниям. Идёт гнусный 1992 год, самый разгар гайдаровского погрома России. Всё разваливается и рушится, в том числе и знаменитая на весь мир киностудия «Мосфильм» – начальники всех степеней растаскивают вверенное им достояние во всяческую «аренду». А на гибнущем «Мосфильме» заканчивает съёмки десятисерийной кинокартины великий русский режиссёр Бондарчук. Теперь уже необходимо уточнить: Сергей Фёдорович, а не какой-либо другой.
Мне тогда выпала честь помогать великому деятелю русской культуры в качестве скромного консультанта по военным сюжетам: армейское обмундирование, оружие, знаки отличия красных, белых и иностранцев, всякое такое прочее. Обязан кратко сказать, что всей съёмочной группе работать с Сергеем Фёдоровичем было необычайно легко и приятно, он был мягок и внимателен ко всем, охотно прислушивался к советам и замечаниям, никогда – как многие его коллеги тогда и в особенности теперь – не повышал голоса или чего хуже. Все его уважали и любили.
Сергей Фёдорович охотно прислушивался к моим суждениям по военно-историческим вопросам; просмотрев ныне картину, с приятностью отмечу, что оплошностей тут не заметил (если кто мне на то укажет, буду крайне благодарен). Кроме одного исключения, о котором необходимо сказать. Снималась сцена в Атаманском дворце (в павильоне, конечно), где генерал Краснов, его играл сам Бондарчук, принимал посланцев англичан и французов. На стене был вывешен огромный портрет царя Николая II в парадном мундире. Перед началом съёмок я почтительно отвёл Сергея Фёдоровича в сторону и кратко шепнул, что в тех исторических условиях появление царского портрета было невозможно, да и свидетельств тому нет. В ответ Бондарчук вежливо, но твёрдо ответил, что понимает, но, мол, для западного зрителя, на которого фильм также рассчитан, подобное понимание белых будет привычнее и понятнее…
Разменяв в ту пору уже восьмой десяток своей напряжённой и такой счастливой творческой жизни, Бондарчук с великим трудом переживал тяготы свалившейся нежданно-негаданно великой разрухи. И вот в январе предраспадного 1990 года было подписано роковое соглашение с некой в высшей степени сомнительной итальянской фирмой о совместных советско-итальянских съёмках «Тихого Дона». Сценарий был написан самим Бондарчуком, он сохранялся в единственном экземпляре в моём архиве и был извлечён оттуда при реставрации картины пятнадцать лет спустя. Однако на ведущие роли были приглашены иностранные исполнители.
На «Мосфильм» прибыла итальянская постановочная группа. Ребята они были в основном славные и простые, но началось расслоение по классовому, так сказать, принципу. Мне уже довелось о том писать, уж кратко процитирую: «Все русские участники общей съёмочной группы работали хорошо и с подъёмом. Горько, однако, но все мы чувствовали себя вроде негров из колониальной Африки XIX столетия. За подобный же труд итальянцы получали в десятки раз круче» («Литературная Россия», декабрь 1994 г.). Так при Гайдаро-Чубайсе Россию попытались превратить в полуколонию. В том числе и в области кинематографии.
Вот в каких условиях Сергей Бондарчук создавал свою картину по величайшему и трагическому эпосу русского народа. Ясно, что трещины на этом полотне возникли изначально. Дело усугубилось тем, что судьба не дала ему толком завершить монтаж уже отснятого материала. А затем лента покоилась чуть не пятнадцать лет в сейфе итальянского гешефтмахера, отчего сильно пострадала. И вот после всего этого фильм «Тихий Дон» вышел на российский телеэкран.
Уже сразу после показа первых серий о картине пошло широкое обсуждение в печати и на теле-радио. Увы, общее мнение о картине было вполне отрицательным. Например, газета «Труд» поместила отзывы земляков М.Шолохова под общим заголовком: «Не «Тихий Дон», а тихий ужас». В этом довольно дружном и, к сожалению, печальном хоре прорезался, пожалуй, один-единственный сладкозвучный голосок, принадлежит он многолетнему воспитателю «инженеров человеческих душ» С.Есину. Всю-то долгую жизнь восхвалял он всех больших и малых знаменитостей, от Патриарха и Президента до Кости Райкина. Не смог удержаться и тут: «Я не уверен, что покойный Пётр Глебов был сильнее и выразительнее, чем Руперт Эверет». Дохвалился, так сказать, до края! Несчастного британского гомосексуалиста не бранит у нас только ленивый, а тут вот такое странное сочувствие.
Наше личное мнение о картине вполне совпадает с мнением общественным, поэтому выскажемся кратко. О новопредставленном Гpигории Мелехове не станем даже поминать – горько. Нынешняя Аксинья запомнится только тем, как бегала по улице с распущенными волосами, что по тем временам и нравам было делом неприличным. Недаром вспоминавшие о ней казаки и в особенности казачки единодушно оценивали: «как цыганка». Малоизвестная парижская актриса и впрямь похожа на цыганку, уж не потомок ли она той самой Эсмеральды, которая вместе с любимой козой тусовалась в Соборе Парижской Богоматери? В кино ведь всё бывает…
Исполнитель роли Пантелея Прокофьевича, по оценке одного шолоховеда, похож на торговца с одесского Привоза. Об исполнительницах Ильиничны и Натальи тоже не станем судить – дамы всё-таки, и уже не очень молодые. Замечательные русские актёры, исполнявшие роли других героев шолоховского великого романа, сделали всё, что могли, но… Не станем останавливаться на частностях.
Отснятый материал кинофильма был не слишком хорошо смонтирован (это очень мягкая оценка) Бондарчуком-старшим (его беда, а не вина), а Бондарчук-младший более был заинтересован производством рекламных «клипов» (за это больше платят на Первом канале), а кроме того… Как выяснилось из рекламных объявлений о будущем отечественного кинематографа, Фёдор Сергеевич ныне озабочен постановкой полнометражной киноэпопеи по одной из повестушек братьев Стругацких. Фёдор Сергеевич всё правильно тут просчитал: за шолоховский «Тихий Дон», каким бы блестящим он ни оказался, никаких оскаров-букеров и прочих штукеров не получит, а вот за постановку застарелого кукиша в советском кармане названных братьев – тут можно на что-то надеяться. Зачем ему «Тихий Дон»?
А теперь последнее, самое, к сожалению, неприятное.
Недавно вот вышел на телеэкран фильм по роману М.Булгакова «Мастер и Маргарита». Не станем тут давать ему оценку или тем паче спорить с суждениями по этому произведению. Так, но бесспорно, что был тот телефильм сделан всеми его создателями с полным и несомненным уважением и почтением к автору и его произведению. Общественный отклик получился соответствующий – огромный интерес к роману и всей творческой биографии автора.
А что теперь? Внимательно изучив отклики – печатные и устные – на появление новой экранизации «Тихого Дона», придётся заключить, что тут произойдёт в общественном смысле нечто обратное. Молодое русское поколение, которое нынче даже в школе не «проходят» творчество писателя Михаила Шолохова, проглядев скучную телекартину, скажут или подумают: да ерунда этот шолоховский роман, да и действительно – он ли его написал?.. Но то молодёжь. А вот пожилые же тёти и дяди стараются изо всех сил опорочить имя М.Шолохова: Н.Иванова, Б.Соколов и некоторые иные подобные.
Впрочем, утешим себя и телезрителей одним неожиданным суждением. А всё же хорошо, что отец и сын Бондарчуки успели завершить свою постановку шолоховского романа. А представим себе, что уже в наши дни ставил бы «Тихий Дон» кинорежиссёр П.Лунгин. Тот самый, который сделал из «Мёртвых душ» некий срамной русофобский балаган? Тогда, прости, Господи, Аксинья была бы украшена только распушенными волосами и никакими одеждами более, Григорий жил бы с Мишкой Кошевым, а Ильинична – со Степаном Астаховым. Чур, чур нас! Так что уж возблагодарим судьбу, что она послала нам именно то, что мы увидели.
Сергей СЕМАНОВ