ПРОДАЁТСЯ ТРЕБОВЕЦ

№ 2006 / 50, 23.02.2015

Меня часто волновал вопрос: почему я пишу только положительные рецензии? И другой: почему идея рубрики «Книга – провал» кажется мне абсурдной? Ответы на эти вопросы тесно связаны с ролью литературной критики в литературном процессе.
Современная литературная критика имеет два адресата. Первый адресат – массовый читатель, анонимный потребитель литературного рынка. Критика подобного рода информирует читателей о новом продукте , участвует в формировании читательских предубеждений в отношении этого продукта, стимулирует спрос на него и, следовательно, коммерческую прибыльность.
Очевидно, что в отношении любого произведения возможны две позиции – положительная и отрицательная. Критика вообще возникает на оппонировании – продвижении одних продуктов и оттеснении других. Ни та, ни другая позиция не исключает объективности: не бывает произведений без недостатков и без достоинств, как не бывает физиономий без примет. Таким образом, на литературном рынке, как на бирже, возможны две стратегии – «игра на повышение» и «игра на понижение». Соответственно, существуют две разновидности литературных брокеров – «быки» и «медведи».
Критик-бык выступает в роли «промоутера»: создаёт литературные бренды, «накачивает» их рыночную стоимость, инициирует ажиотаж вокруг произведений. Критик-медведь жаждет додавить автора как дождевого червяка, потирает руки, приговаривая: «На крепкий сук – острый топор!»
В условиях вкусовщины, регулируемой невидимой рукой рынка, всякое упоминание, в том числе негативное, является скрытой рекламой. Всякое упоминание работает на игру спроса и предложения, а знаки «плюс» или «минус» тонут в информационных метеопомехах. Напротив, наиболее эффективна «стратегия скандала», когда степень читательского интереса только подогревается отрицательным мнением критического сообщества.
Играть на понижение на литературном рынке может лишь тот, кто знает, что будет выслушан, а это подразумевает либо авторитет, которым никто из современных критиков не обладает, либо массового квалифицированного читателя, существующего разве что в литературных утопиях. Потому негативное суждение имеет силу только в условиях регулирования литературного процесса нерыночным механизмом. В тоталитарных обществах, как известно, негативная критика отражалась не только на судьбе произведений, но и на судьбе их авторов…
Второй адресат литературной критики – производитель литературного рынка. Критический отзыв на любое произведение имеет, по крайней мере, одного внимательного читателя – автора этого произведения. Критика даёт уникальную возможность публичного обращения к писателю, способствует установлению личного контакта с главным «ньюс-мейкером» литературного процесса. Львиная доля так называемой «литературной критики» представляет собой реверансы, с недвусмысленным желанием быть замеченным. «А ещё у меня есть претензия, что я не ковёр, не гортензия», – цитирует критик Введенского и подмигивает… Сухой остаток от этой критики – личные контакты между критиками и писателями и дальнейшее сотрудничество на почве информационного взаиморасчёта. Лишь в очень редких случаях критика, ориентированная на писателя, имеет целью указание на действительно сильные или слабые стороны произведения.
Таким образом, в современных условиях остаётся единственная разновидность игры на понижение – умолчание. Имеет значение не тот, кого критик ругает, а о ком умалчивает…

Михаил БОЙКО

А вы что думаете? Стоит нам продолжать рубрику «Книга – провал» или имеет смысл её упразднить?