ПЕРВЫЙ ТОМ

№ 2007 / 2, 23.02.2015

Свято место, как известно, пусто не бывает. Только наметилась недостача в не только подающем надежды, но и действительно пишущем, причём пишущем разнообразно, читаемом новом романисте, как появился Алексей Иванов из города Перми. Один за другим в красивом оформлении, крепком переплёте вышли три его объёмистых произведения – «Географ глобус пропил», «Сердце Пармы» и «Золото бунта». По ним критика практически единодушно причислила Иванова к настоящим писателям, читатель откликнулся, и книжный бизнес потребовал «продолжения банкета» – то есть новых книг. Но такие произведения как «Золото бунта» пишутся долго и трудно, и потому новомодному автору пришлось раскрывать архивы. Результатом этого явились книги – роман «Общага-на-Крови», написанный в 1992 году, и сборник ещё более ранних вещей, трёх повестей и романа, – «Земля-Сортировочная», к которым критика отнеслась уже не столь однозначно положительно. «Земля-Сортировочная», вышедшая (впрочем, как и почти все предыдущие книги Иванова) в петербургском издательстве «Азбука-классика», конечно, проигрывает опубликованным ранее романам. Вещи, составившие эту книгу, во многом ученические, разгоночные, но, с другой стороны, их издание, на мой взгляд, репутации Алексея Иванова не повредило, а для исследователей современной русской литературы оказалось полезно. Повести «Земля-Сортировочная», «Победитель Хвостика», «Охота на «Большую Медведицу» и роман «Корабли и галактика» были опубликованы ранее, в самом начале 90-х, в региональных журналах, но литературным событием тогда не стали. Можно говорить и о их невысоком художественном уровне, хотя, скорее всего, дело здесь в сложности того времени, когда людям было совсем не до литературы. Если быть строгим, то только одно из этих произведений – «Земля-Сортировочная» – читается с увлечением, как говорится, западает в душу. Эта же повесть и самая приземлённая, изобилующая множеством деталей и примет той отдалённой уже эпохи, когда реальность и фантастика, логика и абсурд соединились, переплелись не только в литературе, но и в повседневной (хотя какой она была повседневной в 1991 году?) жизни. И потому так органичны в повести поселковые алкаши и инопланетяне, советский порядок и бесовщина. Удачно выбраны и язык, главный герой – мало что понимающий, но во всём участвующий подросток, – от чьего имени ведётся повествование. Вызывает уважение конструкция романа «Корабли и галактика», в котором Иванов попытался создать своё мироздание, описать свой космос. Роман этот можно назвать «космическим фэнтези», а опыт, полученный во время работы над ним, наверняка помог Иванову при написании «Сердца Пармы», «Золота бунта». Но читать «Корабли и галактику» тяжело, обилие придуманных имён, терминов, названий утомляет до крайности. И, наверное, роман нужно отнести к неудачам автора, хотя неудачам и полезным – заставившим его переключиться с фантастики на другое. Сначала Иванов обратил писательское внимание на действительность («Общага-на-Крови», «Географ глобус пропил»), а затем – на прошлое («Сердце Пармы», «Золото бунта»). Но книга ранних вещей Алексея Иванова интересна не только как пример эволюции писателя, она является и примером того, что же нового происходило в нашей прозе мёртвого, по сути, периода – самого начала 90-х годов. «Земля-Сортировочная» заставляет вспомнить начавших писать примерно в одно с Ивановым время Виктора Пелевина (его рассказы из сборника «Синий фонарь»), Сергея Лукьяненко и Владимира Васильева (с их реалистической фантастикой), Маргариту Шарапову (рассказы «Комбуд», «Пугающие космические сны», «Тараканьи байки»), Марию Семёнову (с её первыми опытами «славянского фэнтези»). Все эти писатели в чём-то очень похожи. По крайней мере, в тех своих первых вещах. Грубо говоря, у всех у них чувствуется, как, казалось бы, надежная, прочная реальность вдруг начинает лопаться, расползаться, и через эти прорехи устремляются летающие тарелки, вурдалаки, ведуны, маги, да и сама реальность, оказывается, наполнена космическими шпионами, тайными ангелами, живыми мертвецами… И, что, по-моему, очень важно, писали все эти авторы, вольно или невольно, на языке реализма советского времени – на языке понятном, суховатом, строгом. Постепенно утеряв его или от него отказавшись, из их текстов ушёл какой-то необходимый элемент. И что бы ни говорили, а ни одно из произведений ставшего в конце 90-х культовым автором Виктора Пелевина не идёт в сравнение с его первыми рассказами или «Жизнью насекомых». Также и виртуозно исполненному роману (действительно изящная словесность) «Золото бунта» Алексея Иванова не хватает, по-моему, того языка, точнее – той интонации, в которой, несмотря на многие недостатки, всё же чувствовалось дыхание настоящей, не изобретённой в голове жизни, пусть это была даже сугубая фантастика как «Корабли и галактика». И, наверное, потому произведения того времени так отличаются от нынешних и по особому воздействуют на читателя, имеют немногочисленных, но стойких поклонников, искренне разочаровывающихся последующими романами Пелевина, Шараповой, Лукьяненко… Проза начала 90-х ещё очень мало изучена, заслонена или советской классикой, или стенами книжных новинок. И в этом отношении изданный, скорее, из чисто коммерческих интересов сборник ранних опытов Алексея Иванова очень полезен и любопытен. Да и, кстати сказать, благодаря этой книге мы получили, кажется, первое собрание сочинений относительно молодого (Иванову лет тридцать семь) писателя. И «Земля-Сортировочная» явилась первым томом этого собрания. Совсем не лишнего в любой библиотеке.

 

Роман СЕНЧИН

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.