ИГРА ИЛИ ГИБЕЛЬ ВСЕРЬЁЗ?..

№ 2007 / 4, 23.02.2015

Читаем роман Алана Черчесова «Вилла Бель-Летра» «Добрые люди не знают, как много времени и труда необходимо, чтобы научиться читать.

Читаем роман Алана Черчесова «Вилла Бель-Летра» <align=”right”>Век мой, зверь мой, кто сумеет Заглянуть в твои зрачки И своею кровью склеит Двух столетий позвонки. Осип Мандельштам Что значит этот текст для меня, для человека, который его читает. Ответ: это текст, который мне самому хотелось бы написать. Ролан Барт. Удовольствие от текста «Добрые люди не знают, как много времени и труда необходимо, чтобы научиться читать. Я затратил на это восемьдесят лет жизни и всё ещё не могу сказать, что достиг цели», – иронично заметил в конце жизни Гёте, как известно проживший 82 года. Читателю, не стремящемуся постичь «этот специфический язык» – язык искусства, который и подразумевал Гёте, новый роман А.Черчесова «Вилла Бель-Летра» явно окажется не по зубам. И даже определение жанра – интеллектуальный детектив – скорее ловушка, стержневое слово здесь – интеллектуальный. И вообще: детектив ли «Вилла Бель-Летра»?! Вот вопрос! Напомним, что Алан Черчесов дебютировал как писатель в журнале «Новый мир» в 1990 году. Дебютный рассказ «И будет лето» был положен затем в основу романа «Реквием по живущему» (1995 г.), рождённого, по словам автора, «из тесноты рассказа». Роман «Венок на могилу ветра» (2000 г.), составивший с предшествующим романом своеобразную дилогию, был отмечен премией им. Аполлона Григорьева. Оба романа замешаны нa национальной почве и мощной мифологической основе, переведены на иностранные языки. И вот совершенно неожиданный поворот в творческой биографии писателя. Похоже, Черчесов не склонен более эксплуатировать прежние беспроигрышные темы, мотивы, сюжеты. «Вилла Бель-Летра» – детективная история на стыке эпох, культур, языков, ментальностей. Сюжет романа цикличен. Хронологические рамки романа, действие которого происходит в Германии, чётко обозначены: июнь прошлого XX века, затем июнь нынешнего XXI века. В основе сюжета – вековая тайна виллы Бель-Летра: исчезновение при загадочных обстоятельствах из своего имения летом 2001 года «известной в литературных кругах» графини Лиры фон Реттау, незадолго перед тем пригласившей на виллу своих «ближайших сподвижников и друзей», именитых литераторов Гектора Фабьена (Франция), Мартина Пентроуза (Англия) и Василия Горчакова (Россия), которым «в качестве своеобразной дани за три месяца блаженного отдыха на берегу озера Вальдзее изобильной Баварии, предлагалось написать по небольшой новелле, чей сюжет был бы навеян впечатлениями от виллы и окружающего её роскошного альпийского пейзажа». Но неожиданно исчезла графиня, причём исчезла бесследно, не оставив никаких свидетельств своего похищения, бегства или убийства. Унизительные допросы в полиции именитых писателей, на которых пало подозрение в убийстве хозяйки виллы, ни к чему не привели. Тайна осталась нераскрытой. Дело усложнялось тем, что в появившихся спустя некоторое время в печати новеллах каждый из трёх авторов утверждал, что последнюю ночь хозяйка виллы провела именно с ним. Ровно через сто лет Общество друзей Лиры фон Реттау приняло решение отметить вековую печальную дату приглашением на виллу Белль-Летра на тех же условиях трёх современных литераторов: француза Жан-Марка Расъоля, англичанина Оскара Дарси и русского – Георгия Суворова. По истечении трёх месяцев писатели должны представить каждый свою версию произошедших сто лет назад событий в художественных текстах, иными словами – попытаться раскрыть вековую тайну бесследного исчезновения графини. По законам жанра, напустив ещё большего тумана и окончательно запутав читателя, автор романа должен в финале пролить свет на то, куда всё же исчезла таинственная графиня, «которой вот уже сто лет как тридцать», или обнаружить искомый труп и назвать убийцу. Но вчитаемся в текст. «Несомненно одно: биография Лиры фон Реттау являет собой заманчивый символ эпохи, своего рода отпечаток пальца с младенческой кисти новейшего времени, по которому так соблазнительно будет восстановить искомый образ самого страшного века и понять, чего же в нём было больше – наивности жертвы или коварства преступника…» А вот это уже задача посложнее… Но и это ещё не всё. От первой и до последней строчки текст романа перегружен символикой, метафорами, в том числе о муках творчества, о «печальной диалектике писательского удела». «Стоило ему (Суворову) оторвать взгляд от, казалось бы, ладно и стройно растущей страницы и посмотреть за окно, как мир наяву являлся взору совсем не таким, каким ощущался в минуты созидающего его за пишущей машинкой труда, отчего результат этого труда представлялся Суворову – демиургу досадно – никчёмным. Так было почти всегда. Научиться с этим мириться, никогда до конца не смиряясь, и значило стать литератором». Читать и осмысливать роман непросто. Постичь авторский замысел во всей глубине и многоплановости – задача не из лёгких. Читателю предлагаются иная эстетика, иные правила игры. Роман поражает бесспорной эрудицией автора. Ситуация: писатель-литературовед, он же один из главных персонажей романа (аналогия с Владимиром Набоковым напрашивается сама собой. – Р.Ц.) изначально предполагает глубокие познания в мировой культуре. В тексте романа обилие цитат, эпиграфов, парафразов из мировой художественной литературы. Среди адресатов Лиры фон Реттау обозначены Лев Толстой, Ибсен, Пуанкаре, Малер, Чехов, Ницше, Скрябин, Маларме, Тулуз-Лотрек, Делиб и др. В интеллектуальных спорах, диалогах и монологах персонажей романа звучат имена Эдгара По, Джойса, Кафки, Борхеса, Рембо, Камю, Стайн, маркиза де Сада, Ролана Барта и др. Главные персонажи озабочены проблемами засилья в современной литературе и искусстве – постмодерна и его аналога в реальной жизни – клонирования, «ставшего символом нашей эпохи», скорости, пришедшей в нашу жизнь со сменой эпох «взамен упоительной и, в общем, затратной для сердца неспешности», Интернета, подменяющего реальный мир виртуальной действительностью; тотальной угрозы терроризма. Георгий Суворов – творческий псевдоним одного из ключевых персонажей романа. Доказывать, что за этим персонажем прячется сам автор – всё равно что стучаться в открытые двери. Георгий – имя отца Алана Черчесова; Суворова – фамилия матери. И хотя о явном тождестве между автором романа и Георгием Суворовым говорить не приходится (слишком много несовпадений, в том числе и биографического свойства), несомненно одно: всё сокровенное и выстраданное писатель вложил в уста Суворова. «Однако, сдаётся, мы почти что достигли предела: разрушать бесконечно едва ли возможно. Сейчас мы корчуем, как корень, фундамент – иерархию духа вкупе с сознанием». В пылу полемики язвительный Расъоль бросает Суворову: «Вы зависли между реализмом Толстого и модернистскими штучками Фолкнера, Стайн и Камю, разбавляя этот сироп хрестоматийной кислятиной из раннего Хемингуэя. Ваш стиль – это страх перед всякой ошибкой. …Всё у вас гордо, красиво, как в театре Корнеля… Вы словно рисуете каждое слово прописными буквами, и кругом-то у вас чистописание: Дух, Сомненье, Предначертанье, Душа… …Страсть ваших героев стерильна… Хотя с удовольствием отдам вам должное – явленный вами талант несомненен». Аналогичные упрёки раздавались и по поводу романов «Реквием по живущему» и «Венок на могилу ветра». Писателя упрекали также в отсутствии иронии. С удовольствием отметим, новый роман Черчесова, пронизанный чувством спасительной иронии, вкупе с глубокой печалью оказывает на читателя сильное эмоциональное воздействие. Отдельного разговора заслуживают безупречный стиль и «самобытный образный язык» Черчесова. Критик Андрей Немзер в своё время отметил: «Мало кто пишет сейчас по-русски так красиво и самозабвенно, как Алан Черчесов» («Время новостей», 2000, 22 декабря). Текст, насыщенный метафорами и символами, афористичен и весь, как и в предшествующих романах, просится в цитаты: «Мы принадлежим нашей жизни больше, чем наша жизнь принадлежит нам», «Плохое всегда достоверней хорошего», «Счастье – это когда тебе хорошо, и ты знаешь, что это По-праву. Когда ты, пусть хотя бы на минутку, лучше всех, включая себя самого», «Одиночество – это всегда ожидание». Как уже отметила критика, «Вилла Бель-Летра» – это роман в романе (Инна Булкина. «Русский журнал»). Кроме того, в романе скрывается и слегка замаскированная оценка автора своего текста (Игра в поддавки?!) «Несмотря на недостатки (перегруженность символикой, чрезмерный пафос, медлительность фабулы, длиннющие абзацы, полное отсутствие диалогов, подробность деталей, которые тоже – символы), книга получилась в целом такой, как и добивался Суворов. …Как видно, пластичность повествования, исповедальная интонация, лишь окрепшая голосом оттого, что ни разу её ни разбавил какой-либо вскрик или всхлип, обилие метафор и образов вкупе с тщательной выделкой стиля перевесили многочисленные её недочёты», – читаем в тексте романа. Тут ничего ни убавить и ни прибавить, поскольку, как известно, самый строгий судья и критик самому себе – сам автор… Ну а кто и за что всё же убил более ста лет назад главную героиню романа, эту «Беттину фон Арним, Жорж Санд, Лу Андреас Саломе, Колетт, Магерит Дюрас, английскую Коллонтай и Симону де Бовуар в одном лице»?! Или куда всё же бесследно исчезла графиня Лира фон Реттау, она же Литература, она же Тайна, она же Метафора, которая «никогда не даётся в силки и лишь дразнит своим ускользающим запахом, казнит своей близостью, соблазняет недостижимостью, тает снежинкой в руках и всегда и повсюду и всему дарит смысл» – вы узнаете, прочитав роман «Вилла Бель-Летра». Как стало известно, за рассказ «Бекар» Алан Черчесов удостоен премии имени Юрия Казакова.

 

Рита ЦАРАХОВА
г. ВЛАДИКАВКАЗ