ЗАТОНУВШИЙ ОСТРОВ

№ 2007 / 4, 23.02.2015

   Редко какой фильм оставляет такое тягостное чувство. Со столь изощрённым глумлением над православием и конъюнктурным заискиванием перед ним на большом экране российскому зрителю ещё не приходилось встречаться.

Конечно, никто не ожидал от вчерашнего либерала и заступника российских олигархов Павла Лунгина патриотического или православного шедевра. Тем более обидно, что такое большое количество людей поверило в мнимое «перерождение» безбожного кинорежиссёра. Возможно, адекватной оценке кинокартины помешала эйфория от того, что на большой экран вышел фильм, поднимающий действительно важные духовные вопросы и, как будто, лояльный Православию. В этом смысле показательна официальная реакция со стороны Русской Православной Церкви. В Воронеже, например, показ фильма Лунгина «Остров» прошёл в арендованном местной епархией кинотеатре. В зале сидели священнослужители, прихожане, преподаватели и студенты духовной семинарии. Просмотр фильма начался с молитвы. Ранее во всех сорока храмах города рядом с расписанием богослужений была вывешена реклама предстоящей кинопремьеры… 
     Кажется, никто не указал настоящие недостатки фильма. То, что называют в качестве недостатков, не является недостатками вовсе. Фильм немилосердно растянут? Внешняя бессобытийность монастырской жизни только подчёркивает напряжённость внутренней жизни! Картины монастырского быта напоминают православный лубок и рекламный ролик? Режиссёр удовлетворил тоску по идеализированным картинам православной жизни! Игра Мамонова ниже всякой критики? Плохая игра Мамонова придаёт образу отца Анатолия особый психологизм! 
     О чём собственно фильм «Остров»? Фильм состоит из трёх эпизодов. В первом эпизоде немецкий военный катер захватывает баржу с углем в северном море и вылавливает её экипаж – шкипера и матроса. Матрос Анатолий отчаянно просит сохранить ему жизнь, а шкипер Тихон под дулом пистолета спокойно прикуривает папиросу. Немецкий офицер предлагает матросу застрелить шкипера, что тот и делает после недол-гого внутреннего сопротивления. После этого немцы покидают баржу и взрывают её. Выплывшего Анатолия подбирают монахи островного монастыря.

    Второй эпизод разворачивается в 1976 году, спустя тридцать лет. Раскаявшийся матрос, служащий при монастыре истопником, становится юродивым старцем, к нему приходят за исцелениями и советами. Отец Анатолий живёт в прокопчённой кочегарке, спит на куче угля и по нескольку раз на день ходит за углем с тележкой. 
     Наконец, в третьем эпизоде к отцу Анатолию привозит больную дочь некий адмирал, в котором он узнаёт того самого шкипера Тихона, из-за которого так мучился всю свою жизнь. По отъезде адмирала с исцелённой дочерью монах мирно умирает в заготовленном для этого гробе.
     И всё же что-то с причинно-следственными связями в фильме не то. Раскаяние в совершённом преступлении, конечно, может побудить матроса к подвижническому образу жизни и наложению на себя тяжёлой епитимьи, длительностью во всю оставшуюся жизнь. Но как со вторым эпизодом связан третий? 
     Может быть, Бог послал отцу Анатолию прощение и возможность искупить зло, причинённое Тихону, – а именно исцелить его дочь? Сразу встаёт вопрос: а если бы немцы принудили Анатолия расстрелять Тихона в упор, так что у того не было бы возможности спастись? Как изменился бы этический пафос фильма, если бы Анатолий умер, зная, что ничем и никогда не может искупить своё преступление перед Тихоном? Что тогда? Или нравственный смысл фильма состоит в том, что в жизни бывают случайности, а иногда ещё и совпадения, в результате которых наши грехи подчас оказываются не столь тяжёлыми, как нам кажется? Стоит ли подобный фильм затраченной на него киноплёнки?

  Непродуманность, фальшивость и несуразность сюжета были бы простительны, если бы «Остров» не замахивался на нечто большее – на ревизию православного учения об искуплении. Как-то забывается, что матрос совершил преступление не только по отношению к Тихону, но и по отношению к государству, и на душе Анатолия не только персональный грех по отношению к Тихону, но и предательство военно-служащим своей Родины. Тема военного предательства на протяжении фильма даже не ставится. Может быть, Лунгиным проводится мысль, что у православного человека не может быть обязательств перед безбожным государством, каким был Советский Союз? Или он призывает РПЦ покаяться за свой призыв в годы Великой Отечественной войны встать на борьбу против фашизма? 
     Представим, что некий модный кинорежиссёр экранизировал «Преступление и наказание», но – как полагается – с небольшим отступлением от текста. Раскаявшийся Раскольников отправляется не в полицейский участок, как должен был поступить истинно православный человек и как ему советовала горячо верующая Сонечка, а – вместо этого – сбежал в удалённый сибирский монастырь, чтоб утаиться от правосудия. Там через двадцать лет подвижнической жизни он получает дар исцеления, и однажды к нему являются столетняя процентщица и её сестра Лизавета, которых он по ошибке считал погибшими, но на самом деле лишь слегка покалечил. Раскольников исцеляет двух старушек и тихо умирает в своей келье… Как бы мы отнеслись к этому киношедевру? Рукоплескали бы ему, как лунгинской халтуре? И почему бросающиеся в глаза факты не были отмечены никем из критиков? 
   Отец Анатолий – не просто убийца, это военный преступник. Искупление своего преступления он мог бы получить только в советской исправительно-трудовой системе. И я думаю, что по сравнению с работой на лесоповале, епитимья, состоящая из ежедневных хождений за углем с тележкой вперемежку с чудачествами во время литургии, не показалась бы ему слишком суровой. 
   Настораживает и единодушно положительное восприятие фильма. Зная наше критическое сообщество, легко догадаться, что действительно православный фильм на большом экране ждала бы глухая блокада. Но в данном случае появление бездарного и бездуховного фильма, очевидно, совпало с желанием определённой публики отыграться на ненавистной им монастырской, церковной и православной теме. 
     

Михаил БОЙКО