НОВАЯ МЕМУАРИСТИКА контуры жанра

№ 2007 / 15, 23.02.2015

Скажем сразу: «новая мемуаристика» – жанр не новый.
В русле жанра давно и успешно трудились и трудятся многие писатели (Фазиль Искандер, Виктор Конецкий, Сергей Довлатов, и др., и др., и др…).
Скажем сразу: «новая мемуаристика» – жанр не новый.
В русле жанра давно и успешно трудились и трудятся многие писатели (Фазиль Искандер, Виктор Конецкий, Сергей Довлатов, и др., и др., и др…).
Их рассказы, повести и даже романы, основанные на конкретном жизненном материале, на реальных событиях в судьбе авторов или их знакомых, отличаются от педантичных мемуаров беллетризмом. В одних произведениях он замаскирован под строгий протокол, в других – раскованный, с очевидным соавторством госпожи фантазии.
С другой стороны, эти произведения отличаются от чистой беллетристики отсутствием авторского произвола. В них главенствует не лукавый «умысел», не раскрепощённое до всех мыслимых (и немыслимых) пределов авторское воображение, а – реальная жизнь. Именно жизненные факты становятся сюжетообразующей силой, вызывая доверие читателей. Поэтому мы, авторы манифеста, хотя работаем также и в других жанрах, относим всё же «новую мемуаристику» к жанру самому жизнеспособному и на сегодняшний день самому востребованному.
Кроме того, «новая мемуаристика» принципиально отличается и от назидательной, так называемой учительской литературы, столь распространённой в прошлом и позапрошлом столетиях. «Новые мемуаристы» – не пророки, не учителя жизни, не народные заступники. Они сами из гущи жизни, из малых сих, им чужда пафосная роль литературного демиурга, желающего переделать человечество своими текстами. Они не хотят возвышаться над читателями, указывая «истинные пути», и в то же время – не желают заниматься развлечением и отвлечением читателя.
Описание реальных событий, литература в традиции американского «нового журнализма», мемуары всяческого толка – всё это становится наиболее востребованным видом литературной продукции, оттесняя фэнтези, и прочие литературные крайности. И в сущности, «новая мемуаристика» оказывается важным связующим звеном между фактом и вымыслом.
Почему это так?
Во-первых. Большинство фактов, какие бы они интригующими ни были, связаны с личной жизнью людей, в которую журналистика, литература фактов, не должна свободно вторгаться, эта область принадлежала и должна принадлежать литературе художественной.
Во-вторых. Определённая трансформация реальности, кривое зеркало, в которое автор – «новый мемуарист» – заставляет глядеться весь мир, и другие методы и приёмы «новой мемуаристики» позволяют лучше анализировать прошлое, лучше понять двойственный (а подчас и множественный) характер событий и явлений.
В-третьих. Этнические или идеологические субкультуры, которые публицистикой, как правило, рассматриваются или как странные явления, подлежащие изучению с точки зрения антропологии, или как нечто враждебное, подлежащее хирургической процедуре, в художественном восприятии и преломлении рассматриваются как явления, отличающиеся от прочих культурных феноменов степенью интенсивности проявления, а не по сути.
В-четвёртых. В отличие от авторов «нового журнализма» авторам «новой мемуаристики» не требуется погружаться в новый для них материал, они берут его из своей жизни, своей памяти, они свидетельствуют о лично пережитом факте.
В-пятых. Мы живём в эпоху фактов, которые бурными потоками выплескивают СМИ. Большинство людей просто не успевает перерабатывать эту информацию и смысл происходящего ускользает. «Новая мемуаристика», используя факт для создания беллетристического произведения, тем самым утверждает примат именно СУТИ, СМЫСЛА.
Всё изложенное подвигнуло авторов манифеста к утверждению:
«Пришло время!»
Пришло время обозначить и выделить «новую мемуаристику».
Пришло время «новой мемуаристике» для самоосознания и жанровой обособленности.
Итак…
Новый не новый жанр: «НОВАЯ МЕМУАРИСТИКА».
Мы поздравляем коллег-писателей, работающих в этом жанре, и всех читателей!
Владимир РЕКШАН
Игорь СМИРНОВ-ОХТИН
Владимир ШПАКОВ
г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ