ЛИСИЧКИН ХЛЕБ ДЛЯ РОДИНЫ МОЕЙ

И рыдаю от горькой потери –
Сколько раз
Дети этой земли
Умереть без неё не хотели,
Если жить для неё не могли…
Удивительно, что после всего он не то что не озлобился, а даже не шибко и серчал на «серпасто-молоткастых» негодяев. Дети и собаки – вот «лакмусовая бумажка» для доброго человека: все собаки, что были у меня, не то что не зарычали на Владимира Ивановича, увидев в первый раз, а наоборот, кидались в ноги, вентилируя хвостами. А малыши – моя дочка, дети друзей абсолютно доверчиво льнут к нему, несмотря на то, что дети вообще настороженно относятся к бородатым мужикам. Обычно про таких говорят – «Божий человек». Снова, видимо, не просто так всё устроено в этом мире: именно он в Н.Новгороде сделал газету «Православное слово», а потом был одним из тех, кто стоял у истоков «Нижегородских епархиальных ведомостей». Власти духовные (если можно так выразиться) с чувством глубокой благодарности СОКРАТИЛИ должность В.И. Жильцова за ПОЛГОДА до достижения им пенсионного возраста. До выхода на пенсию он болтался между небом и землёй, что, как я понимаю, не могло не отразиться на величине пенсии поэта. Низкий поклон иерархам и управленцам нашей Православной церкви за такую чуткую заботу о русской культуре в совершенно конкретном случае! И никак не обойтись без строительства некой «цепочки»: в молодости его покарали за инакомыслие большевики, а к старости физической, в каком-то смысле календарной, отблагодарили те, кому мы по идее должны исповедоваться и кого должны называть духовными пастырями. Удержусь от дальнейших выводов и умозаключений – везде человеки рукотворят, но не всегда и везде по-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ поступают. Кстати, совершенно неудивительно, что люди большей частью принимают «внешнюю часть» Православия не от малой веры в Бога, а от небольшого доверия служителям культа. Если я не прав, то соблаговолите, обернитесь назад, исправьте свои ошибки, допущенные по недомыслию.
А Жильцов такое предчувствовал, знал:
Платья – на вырост, тела – на погост…
Мир, как и прежде, разумен и прост.

Коротко, ясно. Простить не проси –
Так и живут на великой Руси.
Помнится, я ему говорил:
– Володь! Надо как-то разрулить это дело, давай напряжём больших людей! На подобные подлости не всякий советский чиновник решался!
А он мне в ответ:
– Ладно, брат. Боженька всё видит, всем воздастся.
Не знаю, когда и как им воздастся, но уже заметно, что при редакторе Жильцове наши православные газеты были на порядок сильнее и живее. Не подумайте, что я этих деятелей обсуждаю! И думать о них не хочу! Есть Русская культура, и хребтом её является литература, а душой её – поэзия. Таких поэтов, как Жильцов – Божьей милостью, – наперечёт, а значит, их надо хранить, надо их беречь! Или всё на потом? Когда поэту уже, собственно, ничего не нужно?
К слову сказать, Владимир Иванович в девяностых годах был депутатом областного Совета депутатов трудящихся, работал в разных газетах Нижнего Новгорода. Его знают практически все власть предержащие нашей области, но работу он нашёл буквально на днях! И никто ему не помог. Хотя когда заходит речь о «культурном пространстве» Нижегородчины, поэт Владимир Жильцов упоминается чуть не в первую голову. И что? – Ничего!
Буквально в минуты, когда я писал эту статью, местное телевидение обрадовало сообщением, что Нижний Новгород посетили «известные московские поэты». Я сорвался с места, подскочил к телевизору и увидел в нём девушку и волосатого мужика с ни о чём не говорящими именами. Может, они в Москве и широко известны в узких кругах, но стали они читать свои опусы – такая бездарная муть!
Я убедился в совершенной необходимости предпринимать решительные шаги уже по ОБОРОНЕ национальной культуры, литературы от нашествия варваров! Нет, не запретительными мерами – народ пока что не до конца оболванен. Узнавал специально: приличные люди на концерт заезжих «литературных звёзд» не пошли. Однако если и дальше местные царьки будут безнаказанно вытирать ноги о Жильцовых, коммерческие рифмоплёты заменят всё, со временем и Пушкина, и Толстого. Не утрирую! Они не напишут, например, так:
Что ж гордиться родимым развалом?
Что ж топтаться по вечным кругам?
Разве жизнь начинают сначала,
Прислонившись к нездешним богам?

Но от века былого доныне,
Словно совесть и боль естества,
Не сгорая, горит над Россией
Голубая звезда Рождества.
В его стихах наша русская природа, наши великие русские реки Ока и Волга светятся золотом и серебром, даже если этих слов он не применяет, а если использует, то выходит просто здорово:
А берёза была золотая.
А берёза плакучей была…
И небес тишина голубая
По осеннему чуду текла.
Находясь при роде своём, он не может механически соединять слова, выдавая бред за некое новое поэтическое видение мира, он пишет сердцем, так, как это делает только настоящий русский поэт:
И прошу я тебя, –
Ни за что меня,
мать, не кори,
Вышло время
словам,
Набухающим
болью сыновью…
Да, Россия стоит,
Поколенья стоят на крови,
Той крови,
Что всегда называлась любовью!
Читая стихи Жильцова, я не в первый раз поймал себя на мысли, что так по-русски писать в столицах практически невозможно, лишь единицы самых посвящённых могут, оторвавшись от земли-матушки, помнить её вкус и петь о ней. Был недавно в Москве и заметил, что простые жители столицы потеряли цвета: и на улицах, и в метро люди одеты хоть и вполне добротно, но как-то серо, буро, под стать мокрому железобетонному городу… Не увидишь тут, а значит, не напишешь:
Утро ласковой мамой смеётся,
Даль небес глубока и легка.
Словно лещ, распластавшись на солнце,
Мокрым золотом светит Ока.
Такую поэзию надо тиражировать хотя бы для того, чтобы отбиваться русским слогом от псевдолитературных поделок, нужно помогать жить таким поэтам, чтоб они не занимались всякой ерундой для прокорма, а успели как можно больше написать, создать, оставить детям и внукам. Иногда мне кажется, что к русской литературе государство относится так же, как и к русскому лесу: рубит сколько надо и когда надо, но не сажает, от пожаров не бережёт! Мол, само нарастёт, не барское это дело – хранить и лелеять! А чьё?! Преступно загонять в «рыночные рамки» некоммерческую литературу, а особенно русскую поэзию! Это уже привело к «упрощению» и полнейшему «раскрепощению» вкусов, если не поддерживать, не защищать национальную культуру, то очень скоро лучшими образцами будут считаться опусы типа: тому дала, этому не дала, себя не берегла, жила как могла! Подрастеряем культурную независимость – дадим себя закабалить во всём прочем, и поздно будет вытанцовывать кадрили у могил русских художников, хотя, наверное, проще – из землицы никто не встанет, по матушке не пошлёт дальше запада образцово-показательного! Как не понимают власть предержащие, что никакими нефтедолларами не заменишь рваную душу слегка хмельного порой русского поэта, что бережёт Родину в сердце больше, чем вся «королевская рать» вместе взятая? Не получится европеизации России, как ни уделывайся! В пределах Садового кольца можно и дороги брусчаткой выложить, а в Балахне, как я и прогнозировал, «разводят мужиков на газ» – уже далеко за сто тысяч рублей с дома! Как же вас, милые, отборным матом не покрыть? Только обидитесь, подадите в суд… Куда бы на вас подать, чтобы вы из людей последнюю кровь не пили? Вот и выгодны вам блевотные вирши прикормленных словоблудов: не хранят они русских Совести, Правды, Души… Похрюкали что-то там про любовь, заменённую половой печалью, помянули одиночество в городских подворотнях – и ладненько, и хорошо! Вот она, новая российская словесность! В том и дело, что российская, да не русская… Живём и дышим на языке РУССКОМ, оброссияненные с головы до ног! Большевики начали, а новые… и, честное слово, просто не представляю, как назвать их, вот штука, – они и не демократы, и не социалисты, ну не подпадают ни под одно определение по делам своим… Чёрт с ними! Они, понимая, что русские писатели не станут обслуживать их интересы, как когда-то советские писатели обслуживали большевиков, кажется, задались целью уничтожить русскую литературу посредством повальной коммерциализации. Те, кто останутся в живых, с голодухи будут петь им Аллилуйю? Посмею по крайней мере от лица десятка писателей, кои мыслят как я, заявить – хренушки! На хлеб можно и лопатой заработать, пусть и по пояс в грязи, зато не заглядывая в поросячьи глазки до предела «одемокраченных» факиров от власти. Тот же Жильцов в своей замечательной книге «Лисичкин хлеб» написал так, что ни прибавить, ни убавить:
Ибо знали, кто с хлебом в ладу,
В горле – кость завидущей ораве…
Русь любую ломила беду
С верой в правду, что Бог ей поставил.

Владимир ФЁДОРОВ
г. БАЛАХНА