КАВАЛЕРГАРДА ВЕК НЕДОЛОГ

Ею восхищалась Европа

Об этой любовной истории мы знаем из фильма Владимира Мотыля «Звезда пленительного счастья», где образы Полин и Ивана воплотили Эва Шикульска и Игорь Костолевский. Помните: «Кавалергарда век недолог… Не обещайте деве юной любови вечной на земле»…
Так вот, француженка, не знавшая ни слова по-русски, добилась всего, чего хотела. Ко всему ещё и обрела славу у известных людей того времени. Фёдор Достоевский ей писал: «Я всегда буду помнить, что с самого прибытия моего в Сибирь Вы и всё первосходное семейство Ваше брали во мне и в товарищах моих по несчастью полное и искреннее участие». Будущий великий классик русской литературы около месяца жил у дочери француженки Ольги Ивановны.
Уже перебравшись после амнистии в 1856 году в Нижний Новгород (в столичных городах жить было запрещено), Полин, ставшая после венчания и принятия православия Прасковьей Егоровной, садится за воспоминания, чтобы «объяснить разные недоразумения на счёт моего происхождения, и тем прекратить толки людей, не знавших правды, которую по отношению ко мне и моей жизни часто искажали, как, например, это сделал Александр Дюма».
Да, знаменитый француз написал о своей соотечественнице любовно-авантюрный роман «Учитель фехтования», переиначив на свой лад многие действительные и исторические факты. Да так, что в России книга была запрещена и увидела свет на русском языке лишь после Октябрьской революции. Дело в том, что когда Полин служила в Доме мод в Москве, среди её друзей был учитель фехтования Огюст Гризье, а у него брали уроки молодой повеса Иван Анненков и Александр Пушкин. В свою очередь, учитель фехтования был близко знаком с Александром Дюма, которого принимал однажды у себя в Москве. Так всё и связалось.

Женщина – не промах!

Каждый раз, прогуливаясь по своей Вязьме, я пытаюсь представить, что где было, скажем, в 1827 году. Вот здесь, на месте жилого дома с магазином, стояла гостиница, владельцем которой был француз, и где останавливалась 26-летняя модистка Полин Гебль из С.-Петербурга.
Не будучи женой сосланного декабриста Анненкова, практически нельзя было получить официальное разрешение на приезд к нему в Сибирь. Полин узнаёт, что в апреле-мае 1827 года император Николай 1 отправляется на военные маневры в Вязьму. Она связывается с метрдотелем-французом государя месье Мюллером. Очаровательная француженка познакомилась с ним на каком-то балу ещё в первый год своего приезда в Россию – 1823 г. Тот дал совет обратиться к флигель-адьютанту императора Лобанову-Ростовскому, любимцу Николая I.
Я знаю место в Вязьме, где стоял большой каменный дом, в котором остановился флигель-адъютант. Там сейчас запущенный пустырь с болотом посередине. Проникнуть внутрь никому неизвестной француженке не представлялось возможным. Целых семь дней она караулила на улице Лобанова-Ростовского. Я даже предполагаю, где она могла стоять – там сейчас баки под мусор со сворой бродячих псов. Наконец, Полин увидела его, разговаривающего у крыльца с крестьянами. Торопливо подошла. Красота незнакомой француженки, горящие чёрные очи покорили бравого вояку, он взял её руку и томно прошептал: «Дитя моё, зачем слёзки? Я готов вас утешить». Полин высказала просьбу. Лобанов-Ростовский был шокирован решением француженки, посоветовал написать прошение и завтра вручить лично императору в руки.
Наверное, флигель-адъютант рассказал Николаю I о безумной француженке, потому что на следующий день, намереваясь сесть в коляску, государь вдруг сам подошёл к молодой женщине. Полин чуть не упала от волнения в обморок. Заикаясь, изложила просьбу. Благосклонная улыбка государя вселила ей надежду, хотя он выразил вслух сожаление о том, что европейская женщина погубит себя в Сибири.

Изящная модистка

Родилась Полин Гебль в 1800 году в замке Шампаньи недалеко от городка Нанси. Отец Полин был офицером императорской армии, попал в тюрьму, был обласкан Наполеоном, но во время испанского похода в 1809 году полковник Жорож Гебль погиб, оставив жену в возрасте 27 лет с двумя детьми без всяких средств к существованию. В своих воспоминаниях Прасковья Анненкова пишет, что однажды близ Нанси она увидела Наполеона, садящегося в карету. Девятилетняя девочка подбежала к нему, рассказала об отце и попросила о помощи. Через восемнадцать лет она повторит попытку, но уже с Николаем I. Наполеон приказал обеспечить материально семью погибшего полковника. Но когда к власти во Франции пришли Бурбоны, семья Гебль впала в бедность. Полин и её сестра зарабатывали рукоделием, в семнадцать лет она поступила продавщицей в модный дом в Париже, и через несколько лет приняла предложение торговой фирмы «Дюманси» приехать в Россию под именем Полин Поль.
Модный дом «Дюманси» находился рядом с дворцом невероятно богатой Анны Ивановны Анненковой, любившей с сыном Иваном заглядывать в этот магазин. Иван был красив, статен, с голубыми глазами. Он сразу заметил изящную, прекрасно воспитанную француженку. Стал здесь появляться чаще, естественно, уже без маменьки. Роман быстро развивался, не мешала разница в возрасте – Иван был младше её на два года. Он, зная жестокосердие и дикое самодурство своей матери, дважды предлагает Полин тайно обвенчаться, но у той были свои принципы. Вообще, она хорошо усвоила норов русских молодых дворян: быстро вспыхивают, бывают щедры и милы, но потом столь же легко бросают своих избранниц.
Первая их совместная ночь ко всему ещё и спасла Анненкова от общественного позора. Дело в том, что «полковые ремонтёры», каковым являлся поручик Анненков, всегда имели на руках большие суммы казённых денег. С этими деньгами и выехал на ярмарку в Пензу поручик. Там же в качестве старшей продавщицы от «Дюманси» находилась и Полин. Она узнала, что вслед за Анненковым выехала шайка карточных шулеров, которая уже однажды «обула» его на 60 тысяч рублей. Теперь они задумали повторить аферу. Ничто, казалось, не могло противостоять картёжной страсти поручика, но умная Полин нашла козырный ход: пригласила поручика к себе, обласкала и впервые оставила у себя на ночь…

Повеса и дуэлянт

Во времена юнкерства в Кавалергардском полку Иван Анненков стяжал себе славу великого шалопая – с пирушками, карточными играми, скоротечными романчиками с красавицами. Ко всему он стрелялся на дуэли и убил соперника. В то время за это полагалась смертная казнь. Но, смешно сказать, Александр I простил проступок только потому, что молодой красавец-кавалергард лучше всех танцевал мазурку на балах в паре с великой княжной Александрой Фёдоровной. Полагаю, что она-то и спасла кавалергарда от наказания – оно случилось, но ограничилось тремя месяцами отсидки на гауптвахте. Везло Ване на женщин…
Полин знала, что её возлюбленный состоит членом какого-то тайного общества. Он сказал, что это может грозить ему сибирской каторгой, на что француженка горячо ответила: «Я всегда буду рядом с тобой»
14 декабря 1825 года, в день мятежа, Аненнков не был на Сенатской площади. Он стоял со своим эскадроном наготове неподалёку. Когда всё кончилось, вернулся в казармы, и был арестован лишь через пять дней.
13 июня 1826 года Анненков был осуждён как государственный преступник второго разряда: лишён дворянства и чинов, определён на каторжные работы сроком на двенадцать лет.
А как отнеслась ко всему Анна Ивановна Анненкова? Дело в том, что ещё в 1824 году на дуэли убили её любимого сына Григория, и она ничего не хотела слышать о судьбе Ивана, хотя Полин подсылала к ней доверенного гонца на разведку. Даже когда Полин отправилась в Сибирь, Анна Ивановна не дала ни копейки, правда, послала с нею в Иркутск двух своих дворовых. Деньгами из своих личных сумм щедро помог император Николай I и крёстная мать Ивана Вадковская. А потом и Полин сумела востребовать 60 тысяч рублей, конфискованных при аресте Анненкова. Это тоже целая история, потому что деньги прикарманил кузен Ивана Николай Анненков… А чтобы дать фамилию мужа незаконнорождённой первой дочери, Полин пришлось вновь обращаться за содействием к императору. Тот не возражал и издал соответствующий указ. Кажется, на сей раз смилостивилась и свекровь Анна Ивановна, от неё тоже требовалось разрешение.

Спасла от суицида

Спустя год после заточения в Петропавловскую крепость Анненков предпринял попытку покончить с собой, спасли его чудом. Он посчитал, что Полин забыла его, так как не имел о ней никаких известий. Узнав об этом, Полин развернула бурную деятельность. Завела знакомство с плац-адъютантом Подушкиным и стала через него подкармливать своего возлюбленного, как это делали многие. А потом решилась на отчаянный шаг: за взятки она пробилась через ледоходную Неву к крепости, подкупила часового и в итоге оказалась в доме, где размещались офицеры. За сторублёвую ассигнацию они привели к ней Анненкова. Свидание было недолгим, но вселило в арестанта надежду. Той же ночью на рассвете под начальством фельдъегеря Желдыбина декабристов отправили в Сибирь.

На все руки мастерица

Спустя ещё почти год, 23 декабря 1827 года, чуть ли не половина светской Москвы провожала Полин в Сибирь. Дочь пришлось оставить на попечение матери Анненкова.
Отважная француженка проделала на лёгких повозках труднейший, полный лишений путь до Читы, куда прибыла 5 марта 1828 года, к дню рождения Анненкова.
Эта дама обладала чрезвычайно пробивными способностями, к тому же она на всю жизнь извлекла урок: за взятки в России можно добиться чего угодно. (Как, впрочем, и сейчас.) Если ямщики отказывались гнать коней ночью, она кричала им единственно выученное слово по-русски: «На водку!». Деньги она прятала в чёрной тафте, спрятанной в волосах.
В Сибири Полин превратилась в Прасковью. Привычная к труду, она завела огород и вырастила первые во всей округе овощи и зелень. Потом француженка взяла на себя роль лекаря. Основным сырьём для её лекарств служили конские и коровьи экскременты. Примочки из первых усмиряли боль в суставах и желудке, вторые хорошо затягивали раны и излечивали всякие дерматиты. В ход шли растения и коренья. Лечила Прасковья простуды, поносы, геморрои, чирьи, мигрени…
Ко всему Прасковья ещё и всё время в положенные сроки рожала – восемнадцать раз, из всех детей в живых осталось шестеро. Все они прожили достойную жизнь, их потомки эмигрировали после революции во Францию.
Рядом с женой Анненкова было легко, уютно, весело. Есть один штрих из её сибирской биографии, который никогда не любили вспоминать историки. Дело в том, что жёны приехали и к другим каторжникам, что неважно отразилось на настроении их одиноких товарищей, молодых и здоровых. Проблему мужской докуки разрешила со здоровым цинизмом все та же обрусевшая француженка Прасковья. Она наняла здоровую местную девку, подкупила водовоза… Вечером в пустой бочке к арестантам доставлялась эта «героическая утешительница», утром вывозилась тем же путём. Позже начальство про этот трюк узнало, но шума поднимать не стало.
Анненков отбыл на каторге десять лет, на поселении ему разрешили поступить в статскую службу. Жили они в Тобольске, бедно, но счастливо. Детям дали хорошее образование, а в 56-м переехали в Нижний Новгород. Анненков пять сроков подряд избирался предводителем уездного дворянства, служил при губернаторе Муравьёве, тоже бывшем декабристе.
Прасковья Егоровна избиралась попечительницей нижегородского женского Мариинского училища, усердно прививала лекарские навыки своим детям, а по просьбе издателя «Русской старины» писала воспоминания. Но главным в её жизни всегда оставался Анненков. С годами его характер портился, она смиряла его своею весёлостью и мягкостью, ухаживала за ним, как за ребёнком. До самой смерти верная супруга не снимала с руки браслета, отлитого из кандалов её мужа. Она скончалась утром 4 сентября 1876 года. Он впал в чёрную меланхолию и умер через год и четыре месяца.

Владимир ХРИСТОФОРОВ

Дорогие друзья!
Очередной номер газеты выйдет 21 декабря.
Не пропустите!