ГЛАМУР В СТИЛЕ КЛАССИЦИЗМА

№ 2007 / 50, 23.02.2015


Не успели отгреметь победные литавры шорт-листа Независимой премии «Дебют», а в многомиллионном стане юных литераторов снова праздник.
Фестиваль «Мцыри» как зеркало современной молодой поэзии

Не успели отгреметь победные литавры шорт-листа Независимой премии «Дебют», а в многомиллионном стане юных литераторов снова праздник. На этот раз вновь вступивших на скользкую стезю словотворчества чествовала IV Всероссийский открытый поэтический фестиваль «Мцыри».
Надо сказать, что молодых «пишущих и пописывающих» – в наш смутный литературный век буквально рвут на части. Ими плотно занимается Римма Фёдоровна Казакова (со своим Семинаром в Переделкине, Клубом одного стихотворения, а также только что открывшейся поэтической серией «Пегас»); бывший управделами Главного Гаранта Сергей Филатов (с журналом «Пролог» и кучей сопутствующих премий и мероприятий); депутат-олигарх и известный меценат Андрей Скоч (с пафосным «Дебютом», Фондом «Поколение» и поддержкой целого сонма листков и альманахов, выпускаемых начинающими авторами в провинции).
А теперь вот – извольте, «Мцыри»! (Благо, что только на сайте «Стихи.ру» зарегистрировано уже почти 150 000 авторов, подавляющее количество которых – самые что ни на есть «молодые»!).
По условиям конкурса, все, кто уже пережил гениального поэта Лермонтова хоть на полгода, к мероприятию допускаются только в качестве зрителей или почётных гостей. Нижней возрастной планки конкурсантам не ставится. Посему – от нуля до двадцати семи лет!
Состоявшаяся на днях церемония чествования финалистов и определения «самых-самых» порадовала своей продуманностью и парадностью. Гостей Овального зала Центрального дома работников искусств встречала стильная эмблема фестиваля – гордый, но одинокий силуэт лермонтовского демона, стремящийся куда-то к новым вершинам художественного творчества. (По авангардному замыслу организаторов, выполнено сие было в виде неясного пятна, размазанного внутри окружности.)
Пришедших любителей художественного слова и многочисленную родню конкурсантов бесплодными ожиданиями томили не долго. В зале погас свет, зазвучали готические фанфары, и на стену полезли проецироваться живенькие слайды с историей фестиваля.
Не обошлось без скорби: на прошлом фестивале членами жюри были ныне покойный певец Мурат Насыров, а также прозаики Глеб Поздняков и Максим Миронов. Посему не буду, от греха подальше, перечислять состав нынешней «коллегии ценителей», (но на всякий случай стану отслеживать ситуацию). Надо отметить, что «изюминкой» состава «Коллегии» является категоричный запрет на участие в ней собственно поэтов. Актёры, сценаристы, телеведущие, художники, скульпторы, председатели профсоюзов… но личное поэтическое творчество должно быть у них, видимо, глубоко законспирировано. Ведь ни для кого не секрет, что «поэты пишут для поэтов». И в наше прагматичное антилиричное время – они интересны только лишь друг другу, да и то отчасти (для успешного контраста).
Открывал и вёл церемонию «Генеральный Мцырь» Максимилиан Потёмкин. Несмотря на то, что уже давно вступил в возраст Христа, сохранил ощутимую моложавость – и в душе, и в теле. Посему его поначалу вполне можно было принять за одного из конкурсантов. Перед основным действом конкурса-фестиваля Макс вызвал из зала и торжественно одарил дипломами с «мцырным» логотипом победителей Всероссийского поэтического интернет-конкурса «Серебряный век». Пользователи бескрайних закутков российского инета проголосовали за следующую тройку лидеров: III место – поэт «Р.К.» (Роман Клюкин); II место – Дарья Дроздова; I место – Юрий Лубкин.
В благодарность за почётные листки и аплодисменты, счастливые лауреаты разразились парой-тройкой своих дежурных виршей.
Р.К. был на удивление куртуазен и стилен: («…на скомканной простыне… линии тела»), что сильно контрастировало с его обычным ударно-эпатажным творчеством.
Дарья Дроздова с детским задором и чистыми эмоциональными всплесками прилюдно порадовалась за родную природу: («…невесомой чистой росой осветлённой»…). А мы все порадовались за её природный наив и незамутнённость.
Юрий Лубкин чеканно водрузил на поэтический олимп неоклассические сочинения на погодную тему: («…горят леса багряным златом…», «…засверкали просторы кристальные…»). И закончил выступление назидательной стихопроповедью: «…нельзя кикиморой болотною пугать родимую страну!».
Сразу стоит отметить, что в нынешних «Мцырях» довлело прямо-таки безапелляционное засилье классицизма и трёхстопного ямба. Так же, как и наличие блока гневной гражданской лирики практически у каждого выступающего.
Екатерина Григорьева – (кстати, получившая спецприз от оргкомитета премии) – начала с заунывной щемящей декадентской ноты: («…и не будет в мире шире реки… чем твоя грусть», «… не трать свою тоску на меня»…), а закончила энергичной экшн-зарисовкой о «боевых действиях в Йемене».
…«Конкурсирущий» вторым по счёту Сергей Злыднев поведал высокому собранию о своих любовных победах; «…когда становлюсь я пьяным, называю её, как придётся: тучей жирной, дрянью последней…»…Правда, всё там заканчивается довольно гламурненько, как в милых сердцу водевилях. Но не обошёл стороной Сергей и гражданственный позыв, прочитав действительно талантливое и надрывное стихотворение «Бесланским детям»: («…недочитанный учебник, недокрашенная карта… и теперь молюсь всё время за прикрывшего бойца…»).
Джулия Демидова, оправдывая то ли странно звучащее для российских просторов собственное имя, то ли долгие годы жизни «за бугром» – запомнилась вещью с изыск-названием «Стемпорт» (именно так и звали главного персонажа). Но и она отдала дань призывному кличу патриотизма. Посему самозабвенно прочитала стихотворение про афганскую войну: «…что я позабыл здесь, боги?.. В пустыне под Кандагаром?»
…Расчувствовала сердобольных тётушек в зале Елена Громова. Хрупкая юная барышня в своих строках наотмашь заявила: «Я – женщина!», а затем иллюстрировала этот спорный тезис неопровержимыми доказательствами: «…больное, родное – вот бы тебя согреть… То, что ты в глубине меня бродишь – не моя вина…» Почти убедила! Хотя и показалось, что творчество Громовой картинно навеяно зарождающейся чувственностью, представляя собой бесконечные слёзные воззвания к идеально-фантомному возлюбленному, но… Видно, поддавшись общему гражданскому порыву, для концовки Елена приберегла вполне зрелое стихотворение – проникновенную колыбельную «О войне»: («…пусть все злодеяния останутся далёко»…).
Анастасия Новак мимолётно впорхнула в наше урбанистическое межвременье прямиком из блистательных салонов Серебряного века. Если хотите до конца прочувствовать, что обозначается величественным словом «поэтесса» – так надо послушать Настю… Воздушно-искрящийся образ, в перчатках выше локтей, с легчайшей шёлковой накидкой. Да и стихи, торжественно зачитанные профессионально поставленным голосом, были тоже какие-то эфемерные, «не от жестокого мира сего»… Вначале – ассоциации на вечную тему: «Почему люди не летают?», потом – более традиционные, с названием «История любви» («…хочешь, я теплом любви лёд твой растоплю?..»).
Иван Шаламанов промчался свирепым метеором, оставив присутствующих в некоторой растерянности от услышанного. Начал с размытой психоделии: «…Я пил, как мог, свиное молоко…» и «…когда на цифре шесть тревожное качнуло грудью море»… Основную нить протянул вообще через что-то «непередаваемое». И разве что чуть прояснил в конце источник своих вдохновений: «…Я помню так сильно болел… что чуть не помер…» Видно на контрасте с «литературным девичником» и засильем «любовных стиховозлияний», на церемонии награждения Иван получил специальный приз и диплом от Комитета профсоюза работников культуры г. Москвы.
Екатерина Трачук представила на взыскательный суд собравшихся невинные школьные стишки, навеянные телемелодрамами: «…твои глаза – источник света и любви…», «…давай губы в губы… мы будем с тобой так близко»… Закончив выступление чем-то слезливым и «страстно мексиканским»: «…быть и шлюхой, и кроткой женой… ну а лучше – пусть будет покой».
…Следующая в финальном списке, Елена Чебалина, ещё раз подтвердила общую тенденцию к бесповоротному возврату к жёсткой классической форме стихосложения и к ничем не ограниченному безудержному оптимизму. «Заболела тяжёлой болезнью… имя ей – поэзия… все мне образы… мерещатся…» Но затем подпустила грустинку: «Но сломалось перо… Да и жизнь – не тетрадь… И, когда доживу до последней страницы, не смогу я до первой её долистать»… В процессе «представления себя» Елена использовала гитару, в результате чего выступление получилось очень органичным и зрелищным. Что и принесло ей Вторую премию в конкурсе, а также Специальный приз от Политехнического музея, (как было объявлено – «славящегося своими поэтическими традициями»).
…Поэзия Мадлен Саид по энергичности и пионерскому задору напоминала былые отрядные речёвки про сбор металлолома. Но и здесь не обошлось без пафосной гражданственности. В стихотворении «Воспоминания моего деда», в кондовой ритмике Твардовского Мадлен так умело жонглировала словами «Сводки Информбюро» и прочими, так бодро живописала военные будни («…а ночью залпы били глухо…»), что аж слеза накатила от ностальгии по старому доброму соцреализму!
Ольга Болдырева неспешно зачитала свои нескончаемые опусы – «Молитва шута» («…как мне отвратно быть окружённому толпою, …которая – все стадо…»), и «Великой Москве», (…«и возносили молитвы ненашим богам…»). Последний шедевр был задуман как зарифмованный памфлет – воззвание к столичным властям. Жаль, что такой яркий образец бунтарского конструктивизма не был по достоинству оценён жюри и залом!
…Пензенец Юрий Серебряник выдал море экспрессии и врождённого нигилизма, но из-за плохой дикции сочинителя так и не удалось толком ничего разобрать. (Чувствовал я себя, как в опере – поют красиво, но вот чтоб слова разобрать – увы!).
Помог диктофон… Уже позже, расшифровывая послание автора потомкам, нашёл чудесные строки: («…волки поют за оградами, жён призывая своих…», «…дурень блуждает по городу, и, как пророк, говорит: Вечна Европа! Посмотри, как горит!..»). За точность цитат, правда, не ручаюсь… Но особенно хороша в исполнении Юрия была «Баллада об Аврааме»… Что там было – я всего не разобрал даже при повторном прослушивании. Хотя многое всё равно следует опустить по соображениям духовной цензуры. Продолжатель и идейный наследник «Гаврилиады», в своей антиклерикальной балладе бросается, между делом, сугубо личным «видением ситуации»: «Говорил Господь Аврааму: вот такие, значит, дела…»; «Бог… потребовал детской крови…».
Несмотря на неважное, прямо скажем, исполнение – стихи Юрия производили в целом крайне необычное впечатление. Это была уже так называемая «взрослая» поэзия, в выгодную сторону отличающаяся от многих «детских» и проходных виршей, звучавших на фестивале. Возможно, не всем был понятен выбор жюри, но именно Юрий Серебряник получил, в конце концов, Гран-при фестиваля. Председатель «Коллегии Ценителей», художник и скульптор Григорий Потоцкий, так прокомментировал стихотворчество Юрия: «У него своё лицо, свой почерк и видение мира. Он не похож ни на кого. Он творит без оглядки – на что бы то ни стало. Внешне он, может, и выглядит очень странным… но настоящий поэт никогда не вписывается в окружающее…»
Алёна Шишкина продемонстрировала насыщенный «злобой дня» актуальный индастриал-реализм («…футболка мужа… пахнет спешкой»…). Все остальные стихи Алёны так или иначе вертелись вокруг мужа («По-венски заварю кофе… я в этом – профи…», «…Ты можешь курить в комнате…», «…Наконец-то вышла в свет моя природа сучья»…). В отличие от подавляющего большинства стихов других авторов – без опознавательных знаков текущего времени – сочинения Алёны были крайне натуралистичны и привязаны «к сему моменту». Не знаю, может, это и помогло занять ей третье место в конкурсе. Но точно то, что это обеспечило ей ещё и специальный диплом журнала «Москва». Представительница журнала прозаик Лидия Скрябина так прокомментировала сей факт на церемонии награждения: «Извините, что добавляю ложку дёгтя… Почти все стихи, что я слышала, – слишком об общих, вечных реалиях. Такое можно было зачитывать и в 18-м веке, и в 19-м … Я посчитала: у всех молодых поэтов, вкупе, всего один раз прозвучало слово «мобильник», один раз – «бомж», один раз – «электричка». Всё остальное – извечные «охи» и «ахи», «дела давно минувших дней»… И лишь Алёна Шишкина продемонстрировала стильное сочетание утончённой лиричности и зоркого отображения современности».
…Совсем ещё юная Полина Давыдова, современный октябрёнок с косичками, вызвала умилённые вздохи собравшихся. Открыто, совсем ещё по-детски читала свои первые наивные опыты, с простой стихотворной формой и ясными бесхитростными строками («…можно в мамы-дочки с куклой поиграть…», «…как будто леденцы… сосульки-сорванцы…»).
До слёз обидно, что нынешняя продукция, гордо именующая себя «поэзия для детей», буквально на порядок хуже того, что продемонстрировала Полина.
Так не хочется, чтобы это «поэтическое солнышко» повзрослело и стало клепать заунывные стансы на тему любовных рефлексий. А пока – есть надежда, что на рынке хорошей детской поэзии появится что-то ещё, кроме бесчисленных переизданий Барто и Токмаковой. Полина уже стала победительницей регионального конкурса «Мцыри» в Западной Сибири. А сейчас – завоевала специальный диплом «Юная звёздочка» и Личный приз председателя Коллегии Григория Потоцкого.
Марина Симонова читала что-то жутко традиционное и набившее оскомину. Опять событийный «лямур» и прочие дамские экзерсисы: «…Ты сказал, что меня любишь… а я люблю тебя – без оглядки», «…были мы вдвоём – и было счастье»… Читала ещё что-то ужасно стервозное про месть. Мол, не заценил! Боюсь, в подобных случаях особые пояснения излишни. Лучше просто молча согласиться с Мариной, продекламировавшей: «…я сижу и пишу ерунду – о цветах, о берёзках, о лете…»
…Следующий автор запомнился своей взрывной неординарностью, смешанной с нотками здорового пролетарского декадентства. Марина Герасимова, во внешнем облике которой угадывался то ли толкиеновский древесный эльф, то ли реминесцентный «шестидесяхнутый хип-пипл» по единодушному решению Коллегии получила первую премию. (Также она была отмечена и специальным призом от фонда «Поколение нации».) Изысканно-виртуозная вязь «а ля ваганты», густо сдобренная жизнеутверждающим скепсисом и «позитивным нигилизмом», выгодно отличалась от всего, что прозвучало на вечере: «…хрипя в бесполезных спазмах…», «…строчки на рельсы, как Анна Каренина, лягут волею случая».
…Юная Полина Попова, продолжая незаявленную тему творчества воспитанников начальной школы, буквально сразила наповал своим бурлящим жизнелюбием. Упиваясь «гражданственно звучащей» лирикой, выдала исторический экскурс с рифмованием фамилий: Лопухин, Толстой, Бутурлин… Закончив ободряюще: «…мне здесь выпало счастье родиться»…
…Завершая «девическую» творческую линию, Мария Дьяконова сотворила красочный гимнуарий Женщине, как вселенски значимому явлению: «…что для тебя… дороже слов… сладких тортиков… конфет?»; «…Ты для мужчины – словно новый сон…» Но, чтобы избегнуть маниловской интерпретации дамских прикрас, Мария обстоятельно разложила в рифмах типологию слабого пола, подробно обрисовав высоким штилем девять основных типов. Впрочем, по обыкновению – всё равно призывала мужиков выбрать себе «одну-единственную» и затем упорно любить её до гроба.
Закрывал конкурсную часть Сергей Шкарпета. Словно видавший виды народный артист разговорного жанра – раскидывал широко руки, активно жестикулировал и всем своим «творческим началом» успешно продолжал высокохудожественную традицию отечественной декламации. Он – единственный, кто отказался пользоваться микрофоном – буквально заворожил притихший зал мощными связками.
Хорошо читал, правильно: с надрывом, срываясь на крик, буквально рвал рубаху на груди.
Первое ощущение – чтение классики на экзамене при приёме во ВГИК, (и по стилю, и по общей смысловой наполненности строк«…Вот лес стоит, как храм великий…», «…Здесь вижу я святые лики…», «…Святой источник бьёт из недр»… Очень актуально и своевременно, особенно в эпоху начала завоевания торжества Новой Суверенной демократии.

Дмитрий СИЛКАН

P.S. По слухам, на фестивале «Мцыри» Анастасия Новак получила спецприз нашей газеты. Парадокс в том, что мы никакого приза не учреждали. Видимо, от нашего имени на «Мцыри» действовали какие-то самозванцы. Интересно, на что они надеялись?!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.