ЧЕРНОРАБОЧИЙ ПОЭЗИИ

№ 2008 / 7, 23.02.2015


Всё более ко всем моим заботам
забота прибавляется одна:
забота о друзьях моих ушедших,
чьи головы упали, как на плахи,
на письменные жёсткие столы…

Этим белым стихам Станислава Золотцева уже лет двадцать. А теперь дошла до меня скорбная весть, что позавчера голова самого автора легла на ту жёсткую плаху. Не рановато ли уходят люди нашего поколения? Золотцеву только что стукнуло шестьдесят. Здоровьем его Бог не обидел – поэту бы только побольше равнодушия к происходящему вокруг. Но тогда это был бы не Золотцев. Помню одно его страстное выступление против раскольников из «Апреля» на писательском собрании в большом зале ЦДЛ. Председательствовавший Ал. Михайлов тогда прокомментировал: «боюсь пафосных людей». Такова была оценка умеренного, опытного по советским меркам литературного критика и писательского руководителя. Хитрована в добром смысле слова.
Одно время Стас был парторгом поэтического «цеха» Московской писательской организации. Именно он водил меня в Краснопресненский райком партии за получением выговора по случаю утери партбилета. Там он как раз призывал карающее начальство к умеренности, а мне говорил что-то вроде: «перестань волноваться по пустякам, старик!». Перечитывая сегодня его стихи, вижу тяготение поэта не к поэтическим нюансам и тонкостям, не к пустякам, а к большим темам, крупному разговору, при котором поэт не мог не волноваться.
В мои весьма частые наезды в Москву последних лет названивал ему, но он всегда оказывался в Пскове. Псковщина – родина Золотцева. Есенинский стих «Затерялась Русь в Мордве и Чуди» имеет отношение и к Стасу. Подлинная чудь как раз обретается по берегам Чудского озера. Это малочисленный финно-угорский этнос сету. Однако многомиллионная Русь не может затеряться в какой-нибудь тысяче угров. Поэт сам когда-то поведал мне, что его этнические корни в сету. Сейчас этот народец трагически располовинен новой российско-эстонской границей, так же, как карелы искони разделены сперва российско-шведским рубежом, а затем – российско-финляндским. Их неизбежный удел – затеряться. «Затерянность» сету Золотцева сделала из него крепкого русского поэта, прозаика и критика. Ярче всего он проявил себя, конечно, в первой ипостаси:Я – чернорабочий поэзии русской,
её ломовая надёжная единица.
В моей давней книжке «Вертикаль» (1986) помещалось стихотворение «Сету» с посвящением Ст. Золотцеву. Может быть, в память о поэте уместно поместить и его в конце этой короткой заметки: Где ты, племя сету,
Сеешь-боронишь?
Были сету – нету:
Небо да камыш.

Не зайдёшь к соседу
Скоротать досуг:
Поболтать на сету
Некому вокруг.

На кого ни сетуй
И куда ни ткнись,
Пофамильно сету
Распылила жизнь.

Древнему посеву
Не было дождя –
Век прошёл по сету,
Градом колотя.

У считавших сету
Невелик успех:
Как рыбёшку сетью,
Выловили всех.

Ни уму, ни сердцу…
По родным камням
Ручеёчек сету
Влился в океан.

Озеро Чудское,
Расплещись по свету,
Поищи волною
Последнего сету!
Роберт ВИНОНЕН г. ХЕЛЬСИНКИ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.