ТАБОР УШЁЛ ПОД ЗЕМЛЮ

№ 2008 / 10, 23.02.2015

История с затворниками, ушедшими в самодельную пещеру в Пензенской области в ожидании конца света, длится несколько месяцев. Кажется, о них уже всё рассказали и написали. Тема закрыта. Но люди-то под землёй остались! Наш корреспондент побывал на месте событий, и попытался узнать, где правда, где вымысел, что там происходит сегодня, и главное – чего ждать в дальнейшем?

О том, где находится именно то село Никольское, которое осенью прошлого года неожиданно прозвучало на всю страну, знают немногие. В Атласе автомобильных дорог России 2005 года издания обозначено 47 сёл с таким названием. Своё Никольское есть в 28 регионах, а на Пензенской земле их сразу два. Но въезжая в Бековский район, сразу становится понятно: отшельникам тут самое место. Село находится на стыке трёх областей: Пензенской, Саратовской и Тамбовской. И кажется, что до Луны отсюда ближе, чем до любого из этих центров. Живя в здешних сёлах, трудно представить, что где-то на земле вообще существует Центр. Напротив, везде периферия, и все, живущие здесь, – отшельники.
Причём дело не только в километрах, а в полях гравитации. А уж если местный овраг выбран местом спасительного затворничества, значит, какие-то «поля» тут, безусловно, есть.

Спасать больше некого

В Беково мы приехали вдвоём с коллегой из издающейся в Энгельсе «Новой газеты». Было солнечное морозное воскресенье, 11 часов утра, базарный день. Расчищенные от снега улицы райцентра полны народа. Люди идут с сумками, многие тянутся к окраинам посёлка, где сбиваются в кучки на обочине дороги. Люди возвращаются в свои сёла. Если не будет автобуса, их подвезут попутные машины, чьи владельцы-земляки ещё бродят по продуктовому рынку и делают новогодние покупки в местном магазине бытовой техники.
Отсюда до Никольского километров двадцать. Зная, что в свете последних событий Беково стало «меккой» для московских журналистов, мы спросили, где их найти. Нам дружно указали на маленькую кирпичную двухэтажку с вывеской «Гостиница».
На первом этаже оказалась какая-то организация, которая, видно, ещё недавно занимала всё здание, но потеснилась, сдавая второй этаж денежным приезжим. Лестница наверх и стены коридора закрыты неожиданным для сельской глуши новеньким белым сайдингом. На нём объявления, предлагающие европейские обеды и ужины и зовущие в сауну, где пять отдельных кабинок. Это, кстати, больше, чем номеров в гостинице. Чувствуется, что блестящая роскошь появилась здесь недавно, и оплачена щедрыми постояльцами. Два часа в сауне стоят 125 рублей, койка в номере – 400. Для сравнения – зарплата горничной 1100 руб. в месяц.
Горничная сказала, что страсти вокруг отшельников поутихли, большинство журналистов разъехалось, остались только в одном номере. Когда мы постучали, из-за двери раздалось что-то неприветливое, но оказалось не заперто, и мы поздоровались. Журналисты встретили нас лёжа. Съёмочная группа НТВ и фотокор агентства «Рейтер» накануне провели бурный вечер. Двухнедельная командировка завершена, завтра домой, вслед за остальными.
– А мы думали, опять бабули пришли, – извиняясь, поприветствовал нас старший телевизионщиков Максим. Увидев моё удивление, он пояснил: гостиница для журналистов тут, как «будка гласности». Местные жители приходят каждый день с жалобами. На худой общественный транспорт, на высокие цены, на маленькую пенсию. Раньше, выслушав ходоков, журналисты попутно узнавали все новости: чем живёт овраг, где в пещере заперлись отшельники, ожидающие конца света, что там произошло за минувшие сутки, что говорят в Никольском, кого из больших гостей там ждут сегодня. Но уже давно ничего не происходит, тема заглохла, остались только жалобы.
Из фактов московские журналисты не рассказали нам ничего нового: овраг оцеплен милицией, отшельники сидят под землёй, помощи не просят и на контакт не идут, их лидер Пётр Кузнецов заперт в психушке. Зато поведали много интересного вокруг ситуации – что не выходило в эфир и не печаталось в газетах. Как устроен бункер, каковы его размеры, сколько в нём человек, что они едят – всё это известно только со слов! Причём зачастую в «творческом» пересказе. А внутри-то никто не был!

Тихий омут

Село Никольское стало знаменитым в начале ноября, когда до властей дошли сведения, что часть жителей ушла жить под землю. В первые дни приезжих было больше, чем всё местное население. Здесь видели ОМОН из Пензы и строгих людей в штатском оттуда же, священников и областных чиновников, специалистов из Московского института психиатрии имени Сербского. И даже отшельник-миллионер Стерлигов, который, отказавшись несколько лет назад от своего бизнеса, уединился с семьёй в одном из подмосковных селений, сюда приезжал – уговаривал людей выйти на свет Божий.
Достоверно известно не много. Заводилой всего произошедшего стал уроженец здешних мест Пётр Кузнецов. Впрочем, из села он уехал давно, ещё в юношестве, выучился на архитектора и работал в городе. В Никольском остался только родительский дом. Он стоит в конце улицы Красной, которая как раз упирается в овраг. Летом в селе появились чужие люди – кто из Украины, кто из Белоруссии, кто из соседних областей России. Одни поселились в родительском доме Кузнецова, другие в окрестных домах. Прозвали их, конечно, сектантами. С местными они не дружили, но и хлопот не доставляли. Скорее напротив. В Никольском семейный уклад жизни, у каждого полно родственников. Когда старики умирают, от них остаются дома, которые можно продать только на дрова – за них даже 5 тысяч не дают. Приезжие выкупали брошенные и порядком запустевшие хибары по космическим ценам. Доходило до 40 тысяч рублей.
Село всполошилось, когда сюда приехала женщина из Подмосковья. Она искала свою маму. А дома, на которые ей указали местные, неожиданно оказались пустыми. Тогда и понеслось.
Бункер отшельников нашли сразу – где он находится, в селе знали даже младенцы. Но вход оказался завален, наружу выходят только две трубы вентиляции. По другим сведениям, их три или даже больше. Когда милиция и ФСБ стали через эти трубы разговаривать с затворниками, те пригрозили, что в случае штурма покончат с собой. Лидера секты отыскали тоже быстро. Заперев единомышленников, сам он под землю не ушёл, и теперь находится под неусыпным надзором психиатров.
А в селе тем временем стали появляться новые пришельцы, отставшие от собратьев. Тут же при областной администрации создали штаб. Ситуация чрезвычайная, налицо признаки преступления, которое несёт угрозу для жизни людей, и что сделать, чтобы всё стало, как было раньше, никто не знает. На всякий случай всё засекретили, а вновь приехавших депортировали назад, в Белоруссию. Но журналисты уже вели своё собственное расследование – где-то совместно с ФСБ, а где-то и опережая спецслужбы.

Опережая спецслужбы

На чьи только вопросы не отвечали жители села. Чекистов сменяли психологи и психиатры, за ними вперемешку шли следователи, журналисты, областные чиновники и депутаты. Сведения, полученные таким образом, напоминали народные легенды, в которых главное – не факты, а красота сказания.
Вот что говорят местные жители: в отшельники ушло более ста человек, они готовились два года, подземные ходы рыли только женщины, длина тоннелей достигает четырёх километров, внутри есть всё необходимое, включая родниковый колодец, душ и канализацию, руководил строительством настоящий шахтёр московского метро. А ещё под землей есть полтонны мёда и четыре газовых баллона, которые обещают взорвать, если пещеру станут раскапывать снаружи. Другие утверждают, что вместо баллонов для этого заготовлено четыре тонны бензина.
На неделе по оврагу бродили вроде бы геологи-спелеологи. Измеряли, прозванивали, исследовали. Учёные многое могли бы рассказать про подлинный рисунок подземных пустот. Но они уехали молча, а официальная информация закрыта. Её нет.
Как в таких условиях работать журналистам, от которых в московских редакциях ждут сенсаций? Ребята из НТВ рассказали, как им звонили, сообщая «новость», вычитанную в жёлтой прессе, ругали за нерасторопность и требовали мигом подтвердить факты или изо всех сил опровергнуть.
И пошёл шквал публикаций в газетах, десятки сюжетов на телевидении.
Точное количество ушедших под землю не известно до сих пор, но теперь называют цифру «около тридцати», в том числе четверо детей.

Тишина противостояния

Сейчас жизнь в Никольском возвращается в старое неторопливое русло. Ажиотаж пошёл на спад, все разъехались. На дороге, ведущей к оврагу, поставили знак, запрещающий проезд, а для верности выставили пост ГАИ. Впрочем, пешеходов пускают. Мы оставили машину, и пошли по дороге, расчищенной от снега грейдером. Идти пришлось километра три, и у нас было время обсудить нынешнюю обстановку. Рассуждали мы примерно так: то, что отшельников оставили в покое, – это хорошо. Пусть сидят себе, молятся, ждут конца света, если такова их добрая воля. Надо только держать поблизости разные спасательные службы: милиционера, врача, психолога, подготовленную вертолётную площадку, чтобы в случае необходимости эвакуировать тех, кто этого попросит.
В самом овраге над пещерой действительно оказался пикет милиции. Но никаких намёков на готовность оказать квалифицированную помощь мы не заметили. Старшина и младший сержант рассказали, что дежурят они тут вдвоём круглосуточно, топят печку в теплушке, следят за тем, чтобы посторонние сюда не заходили. Где вход в пещеру, в каком состоянии вентиляционные трубы, им не интересно. ФСБ, психологи и другие сюда уже не приезжают. Журналистов они тоже давно не видели. Что делать, если кто-то вдруг выйдет из пещеры, не знают – им не обеспечили даже связь с начальством и дежурными службами района, а если сядет батарейка личного телефона, зарядить его тут негде. Кстати, дежурство в овраге не считается для них командировкой, прибавки к жалованью они не ожидают, провизию и дрова для печки милиционеры привозят для себя сами. Завтра им на смену из Беково приедет другая пара сотрудников. Чёткого графика дежурств нет. На вопрос, что будет дальше, милиционеры разводят руками. Конец света намечен на конец мая, только тогда отшельники обещали выйти наружу. Стоять здесь до конца милиционеры не хотят.

Что дальше?

Покидая место событий, всю дорогу до дома мы с коллегой обсуждали увиденное и услышанное. Вот вкратце мои впечатления. Я не верю, что подземный бункер готовили два года. Более правдоподобными мне кажутся другие сроки – нынешнее лето и начало осени. Ведь в селе каждый человек на виду, и как только появляются чужаки, они неизбежно попадают в центр всеобщего внимания. Кто они, откуда, зачем пришли, что роют за околицей, что возят туда по ночам? Можно представить, как гудело село, в котором мало найдётся тем для интересных разговоров. Удивительно, как такая тайна могла продержаться даже один сезон. Где были местный голова, участковый? Может, их попросили родственники: не трогайте людей, которые дорого покупают наши брошенные дома? Это всего лишь версия. Но в этой истории многое построено на предположениях и домыслах. Ясно одно: люди, ушедшие под землю, сильны в своей вере.
Сколько их, не известно. Число «три десятка» кажется невероятным. Умножьте это число на минимально необходимый человеку объём – получится не менее ста кубометров. Такие земляные работы не спрячешь, отвалы не утаишь. А ведь это – нелюдская теснота, в которой невозможны движения, а значит, и длительная жизнь. Но жизнь под землёй продолжается. На сегодняшний день это единственный достоверный факт.
Не зная, что делать с проблемой, власти закрыли её тайной умолчания. Мне кажется, дежурящие у пещеры милиционеры лукавят, им интересно, что происходит внутри, но им запрещено подходить к вентиляционным отверстиям. Вполне логично, что там висят микрофоны «прослушки», и если под землёй всё затихнет, спецслужбы узнают об этом первыми. Только вряд ли это станет концом истории никольских отшельников. Владимир ГУРЕЕВ, ПЕНЗА – ЭНГЕЛЬС