РУССКАЯ ДУХОВНАЯ ПОЭЗИЯ

№ 2008 / 10, 23.02.2015

Поскольку за истекшую сотню лет Россия не раз оказывалась во мраке, поскольку чёрное солнце что «Слова о полку Игореве», что «Тихого Дона», что осаждённого нечистью Сталинграда (как ни странно, это уже шло под знаком креста и под лозунгом «Gott mit uns» на ременных бляхах супостатов)
Поскольку за истекшую сотню лет Россия не раз оказывалась во мраке, поскольку чёрное солнце что «Слова о полку Игореве», что «Тихого Дона», что осаждённого нечистью Сталинграда (как ни странно, это уже шло под знаком креста и под лозунгом «Gott mit uns» на ременных бляхах супостатов) – по всему помянутому затмение есть явление не просто астрономическое, это знак высшего промысла, предупреждение, испытание и даже порою прямое наказание: поскольку нужен и внутренний свет ко спасению, к выходу из блуждания в потёмках.
Этим светом проникнута недавно вышедшая двухтомная антология русской духовной поэзии – от «Слова о Законе и Благодати» митрополита Илариона и того же «Слова о полку…» до стихотворений Святителя Филарета, Владимира Бенедиктова и Фёдора Тютчева.
«Анализировать» явления духа рискованное дело. Взвесить и оценить позволю себе только общий состав, где не хватает лишь кое-чего из ХХ века: скажем, Николай Рубцов и Юрий Кузнецов вполне вписались бы в парадигму высоко духовного.
При нынешнем наполнении второго тома, который этих имён или не учёл или их отверг, зиянием кажется, однако, не их отсутствие, а – наоборот – наличие в книге стихов Е.А. Евтушенко, Андрея Вознесенского, даже Иосифа Бродского.Не дай мне Бог сойти с ума –
часто приходят на ум эти опасения Пушкина: видеть небеса пустыми и от этого чувствовать, что ты «счастья полн», ибо там, в вышних, ничего особенно божественного не обнаружено, о чём, бывало, и любили некогда докладать земным владыкам деловитые и хорошо обученные космонавты. На небе «ничего такого» нету, не видел – это ведь что такое?
Это и есть безумие. Попытки обезглавить, в этом смысле, что населённый пункт,Где каланчой с берёзовою вышкой
Взметнулась колокольня без креста –
что всю страну:Но жаль мне, но жаль мне разрушенных старых церквей,
попытки эти не проходили у нас с абсолютным успехом. Но не проходили они и безболезненно. Жуткая логика, вырисовывающаяся в раздумьях ещё одного поэта, вполне современного только что процитированному Рубцову – не морок ли это, не дьявольщина ли? Поэт говорит:На братских могилах
            не ставят крестов,
Но разве от этого
            легче?
Подобное могло родиться, если уместно такое выражение, даже и в комсомольски-честной голове, но всё же лишь в голове, сильно воспалённой некоторыми духовными экспериментами прошлого века.
Совершенно уместно привести тут же слова Виктора Кожевникова: «В эпоху подмен словами духовный, духовность стали называть все нематериальные явления культуры, светской по преимуществу: литературу, музыку, живопись, театр и т.д., в то время как изначально слово духовный указывало на происхождение явления от Духа Святого и его связь с ним». Эту характеристику эпохи подмен и подлогов, проникших и в искусство слова, которое раньше-то полагало, чтопоэзия есть Бог в святых мечтах земли,
мы приводим по вступительной статье названного выше автора; он же снабдил оба тома и комментариями, и «Словарём устаревших слов и выражений, исторических и библейских имён, символов, терминов и понятий». В целом – ценнейший двухтомник, за который стоит поблагодарить и составителя, и издательство.Сергей НЕБОЛЬСИН