Дебют, увеличенный до размеров Большой книги

№ 2008 / 15, 23.02.2015

Вопреки сложившейся традиции для писателей подобного ранга, творческий вечер Ольги Славниковой в ЦДЛ не был приурочен к выходу какой-либо конкретной книги. Обсуждалось много чего – и её старые романы
Метафизическая проза Ольги Славниковой –
как гарантированное поражение творческих целей

Вопреки сложившейся традиции для писателей подобного ранга, творческий вечер Ольги Славниковой в ЦДЛ не был приурочен к выходу какой-либо конкретной книги. Обсуждалось много чего – и её старые романы («Стрекоза, увеличенная до размеров собаки», «Один в зеркале», «Бессмертный»), и «любимое детище» – независимая литературная премия «Дебют».
Не упоминать обо всём этом – не получилось бы и при желании. Славникова – лауреат «Русского Букера», финалист самой, пожалуй, престижной и «денежной» отечественной литературной премии – «Большая книга».
Долго говорили о новом романе с загадочным футуристическим названием «2017». Последний по времени написанный роман обычно привлекает особое внимание. Редактор Ирина Шубина, которая готовила его к выходу, рассыпалась прямо-таки в неуёмно-восторженных комплиментах: «Ни на что не похожий закрученный сюжет… в котором присутствует метафизическое мышление, выполненное в разных ритмах… Решение задачи метафизики Времени и Героя в нём… через насыщенную любовную линию с надрывной рефлексией – к философскому осмыслению материального мира»…
Чувствовалось, что Шубина действительно без ума от романа. Красивые слова – можно было подготовить и заранее. Но так убедительно сыграть восторженный запал на грани истерии – вряд ли получится даже у многоопытного в дифирамб-артистизме профессионала.
Роман «2017» был представлен более чем подробно… Во всяком случае – после столь детального его обсуждения можно было смело написать пару рефератов, даже не видя самого текста в глаза.
Для тех, кому не повезло «зачитать и заценить», Шубина снисходительно пояснила, что «отталкиваясь от антиутопии и фэнтези… роман обрисовывает жизнестроительство России, осуществляемое семьёй, все члены которой – женщины».
Выступавший следом коллега по перу, Александр Кабаков, добавил, что «…роман «2017» – это прекрасно сбалансированное повествование – «золотая середина» между обстоятельным и текучим жанром романа, и собственно, смыслово-сжатой и концептуально-ёмкой прозой».
Отметив попутно, что в упрёк Ольге Славниковой иногда, как ни странно, ставится как раз то, что делает её стиль «действительно неординарным явлением в литературе», а именно: «отчаянное, густое, насыщенно-метафорическое письмо». Не удержался признанный Мастер Слова, а также конкурент по «Букерам иже с ними» и от действительно изысканных и нетрадиционных комплиментов в адрес Ольги.
«Как продекларированный мужской шовинист в литературе» – многообещающе возгласил Кабаков – «заявляю, что женщины, описывая любовные перипетии – всегда изворачиваются, лгут, передёргивают… Всегда ставят себя выше, лучше мужчины. Славникова – удивительное исключение. Она предельно точна и искренна. У нее изумительный, редкий по точности и внутренней честности любовный сюжет».
А затем ещё, с высоты своего «мачизма – литшовинизма» благодарно припечатал Ольгу в завершение своей речи: «Я не знаю человека, который именно так, ярко, видит мир, и так изящно выражает своё видение. Это очень агрессивный талант. Надеюсь, что он начнёт осваивать новые литературные пространства».
К слову, как иллюстрация «изящности отображения» на протяжении вечера всё время всплывали упоминания рассказа Славниковой «Василевс», повествующего об особом восприятии бытия, преломлённого через субъективные ощущения таксидермиста, (то бишь – чучельника)…
Ольга Александровна принимала комплименты сдержанно, можно даже сказать – холодно. И в ответном выступлении вообще проигнорировала «дела давно минувших дней», а лишь поведала присутствующим о своих нынешних творческих увлечениях.
«Я сейчас являюсь автором, пишущим по заданию журнала «Саквояж-СВ» рассказы на железнодорожную тему. Это просто замечательно… и страшно мне нравится» – разоткровенничалась она. И, чтобы продемонстрировать неизбывную радость освоения нового жанра, зачитала один из уже опубликованных «саквояжных» рассказов, с загадочным многообещающим наименованием «Вещество».
(Впрочем, данный рассказ можно было вполне обозначить и как «мини-повесть»… А при желании, поработав над «Веществом» в русле Словесной Алхимии ещё недельку – трансмутировать его и в полноценный роман. Кстати, именно о «расточительности» таланта Славниковой – о том, что все её рассказы, учитывая предельную насыщенность сюжета, объёмность и «многоходовость» повествования, можно без труда преобразовать в романы – говорила выступавшая чуть позже сотрудница журнала «Знамя» Алёна Холмогорова.)
Заявленный рассказ был четвёртым по счёту из «написанных по заказу», и действительно – предельно «образоёмким».
Правда «желдор-тематика» присутствовала лишь в самом начале: «Тяжёлый товарняк сбился с равномерного шага и скукожился, как старая гармонь… Горело четыре вагона из восьми… У сопровождающего был закрытый перелом и сотрясение мозга»… Далее – через «мутагенные факторы для насекомых» и «упершийся колёсами в хаос грузовой состав» повествование плавно, сквозь «медленные токи обречённой воды» устремлялось к неожиданному финалу – туда, где «тишина за дверью напряглась, словно её, как мяч, надули насосом», а после двух стаканов происходили мистические метаморфозы: «Самогон в банке заиграл, заискрился»…
Последняя фраза рассказа заставляла заново переосмыслить только что услышанное и… в отчаянии замереть перед Надвигающейся Бездной: «Почему Россия богохранимая страна? Потому, что кроме Бога хранить Россию некому!»
Следует отметить, что фонетическое провозглашение всех перипетий «Вещества» заняло больше половины творческого вечера Славниковой. Наверное – оправданно (особенно с учётом того, что главного героя рассказа звали более чем показательно – Геннадий Андреевич).
Далее были вопросы из зала. Про региональный колорит, про «бытование на Урале»…
«Я люблю свой Урал… Это – прежде всего, более жёсткий, более индивидуалистичный менталитет… Это – котёл смешения многих наций и культур» – терпеливо поясняла Ольга Александровна.
Был ещё разговор о рассказе как литературном жанре. Вспомнили, что это «катакомбный жанр», что издатели «его не любят», обзывают «некоммерческим и неформатным».
Как и всегда – некоторые приглашённые воспользовались ещё одной возможностью «порассуждать на халяву» о личных впечатляющих успехах. Скажем, Ольга Новикова из «Нового мира», с большой помпой вынеся себя из зала – доверительно, «по-новомирски», уселась в президиуме рядом с виновницей торжества… и, ловко перехватив микрофон, начала обстоятельно рассказывать о себе, о собственной «дышащей прозе», о том, какими звучными эпитетами награждали её благодарные критики. Затем поведала собравшимся о славном журнале «Новый мир», попеняла «Саше Кабакову» (так и выразилась) на некую несознательность… По логике развития данного выступления, пафосная особа, настойчиво набивающаяся в «литературные компаньонки» к Славниковой, должна была рассказать о счастливом пионерском детстве, прочесть вслух парочку своих рассказов, написанных в отрочестве, продемонстрировать черновик последних эссе и наброски к новому циклу историко-эпических поэзов…
Но, словно опомнившись, вскользь упомянула, собственно, и главную героиню вечера (в контексте «популяризаторства литературы» и «такого удивительного качества, как отсутствие желания расталкивать коллег локтями»). Благо – Ольгу Новикову всё же не пришлось выталкивать локтями…
Попросивший слова молодой энергичный писатель (и, как Альтер-эго – ещё более молодой, активный, целеустремлённый и бескомпромиссный политик) Сергей Шаргунов не стал придерживаться нордической выдержанности и буквально взорвался комплиментами к Славниковой вообще, и её творчеству – в частности. Отметил, что не стоит забывать и о том, что кроме плодотворного прозаического и публицистического творчества, приносящего любовь многих тысяч читателей, – Ольга Александровна имеет в своём активе признанное культуртрегерство в молодёжном литературном пространстве всего русскоязычного мира.
«Как мать-основательница и главная движущая сила независимой премии «Дебют», Ольга Славникова открыла Большой литературе не один десяток имён»… – восторгался лидер политических нонконформистов.
«Эта премия – стала и для меня, и для многих других талантливых молодых писателей своеобразным пинком на литературный Олимп», – скромно потупившись, признался Серёжа (…чуть было не написал: «и пустил суровую мужскую слезу от нахлынувших на него благодарных чувств…»).
«Ольга – абсолютный эстет в литературе. Её тексты обладают уникальной метафорической насыщенностью», – терпеливо разъяснял молодой политик свою «художественную платформу»: «Славникова – это человек с безупречным социальным нюхом, который безошибочно выводит её к цели. И затем все эти цели гарантированно бывают поражены».
К слову, можно отметить, что с этого года – не в последнюю очередь стараниями и хлопотами Сергея Сибирцева и Ольги Славниковой – размер премии ежегодным лауреатам «Дебюта» во всех номинациях увеличился более чем в два раза – до двухсот тысяч рублей… Можно предположить, что ещё через пару лет материальная составляющая «Дебюта» вплотную приблизится к заветно-пресловутой премии «Большая книга». (Чему, несомненно, должен был обрадоваться присутствующий на вечере и затем, уже после оного, «зажигавший» кавказскими тостами народ на фуршете гендиректор «Большой книги» Георгий Урушадзе).
После Шаргунова слово взял его старший коллега по Клубу писателей – метафизических реалистов Сергей Сибирцев. (Кстати, и сама Ольга Славникова избрана в Творческий Совет данного клуба). Не в силах сдержать своих восторженных эмоций, Мэтр Метафизики перешёл к «конвейеру ударных комплиментов».
Назвал прозу Ольги Александровны «совершенно блистательными вещами со сгустками интереснейших характеров»… Отметил её редкие по красоте человеческие качества: «Поразительно, что она никому не завидует… Никого не подсиживает, не организовывает вокруг себя различные кланы и междусобойчики. Она позволяет себе роскошь быть самой собой». Примечательно, что весь водопад совершенно безоглядно-восхищённых эпитетов, звучавших на вечере в адрес Ольги, – не встречал, как водится в таких случаях, неодобрительного гула или раздражённых «внутрицеховых» реплик из зала. Все понимали, что «всё, в общем-то, так оно и есть». И что «можно было даже сказать и больше».
…Видно устав от вязкой массы словословий и од, Ольга, объявляя о завершении творческого вечера, вкратце анонсировала книги, над которыми сейчас работает (сборник рассказов и «глобальную книгу о Космосе»), а также обнадёжила своих почитателей следующим философским спичем: «Краткость жизни – лучше всего понимают романисты. И некоторые из моих замыслов – лежат за пределами моей земной жизни…
Но буду пытаться успевать!»
Дмитрий СИЛКАН