ВПЕРЕДИ – СИБИРь

№ 2008 / 16, 23.02.2015

В истории Отечества Михаил Михайлович Сперанский (1772 – 1839) известен как автор интереснейших проектов государственных преобразований России в начальные годы царствования императора Александра Первого. О необычной судьбе преобразователя и реформатора, поднявшегося «из низов» к значениям в Российской империи высшим, затем о его падении, ссылке, нескорому возвращению к государственной службе, и уже не на прежнем уровне, написано многими авторами. К сожалению, часто с быстрой скороговоркой, когда дело касалось сибирского периода жизни Сперанского. Где, назначенный сибирским генерал-губернатором, Михаил Михайлович Сперанский стремился внедрять законы, уставы и правила, соответствующие времени, сибирским особенностям и пространствам. Об этом новая работа тобольского писателя Ю.С. НАДТОЧИЯ. Короткий отрывок из которой представлен читателю. На календаре май 1819 года. Сперанский оставил должность пензенского губернатора. Впереди – Сибирь.

***
Отправляющийся в Сибирь ожидает встретить здесь, почти сразу, нечто необычное и непохожее на оставленное в Европейской России.
Первый сибирский город Тюмень, основанный в 1586 году воеводами Василием Сукиным и Иваном Мясным при царе Феодоре Иоанновиче, а точнее, при царском шурине правителе Борисе Годунове, ещё не ставшем царём, оказался очень русским городом.
Что Михаил Михайлович Сперанский сумел разглядеть поутру? Здешняя река Тура напоминала Клязьму во Владимире, вид на Туру был значителен.
Отличие углядится позже; взамен городских помещичьих дворянских особняков, как в Пензе, выделялись купеческие дворы.
Основательнее, твёрже чиновничьих домов.
По Туре, до самого Троицкого монастыря, выстраивались барки с товаром. Кто хозяин в городе, становилось понятным; Тюмень была городом торговым, промышленным.
Торговля шла с южными бухарцами, бухарские купцы жили в отдельной слободе за Турой; с северными иногородцами, русскими из-за Урала.
Тюмень называлась – вратами Сибири.
И – из Сибири.
В российскую сторону Сибирский тракт был оживлённый. Нежели в сибирскую. Михаил Михайлович Сперанский это заметил. И как назначенный сибирский генерал-губернатор, и как любопытствующий человек.
Первыми томами «Истории государства Российского» Николая Михайловича Карамзина в Петербурге зачитывались даже дамы. Сибирский генерал-губернатор знал, что уже к основанию Тюмени начинаемая осваиваться Сибирь давала в государеву казну треть всех российских доходов. В основном, мехами.
Финансовое положение империи было тяжёлым, Михаил Михайлович начинал смиряться со своим сибирским назначением; в нём открывался смысл. История подтверждала себя, как наука практическая.
Историограф Карамзина начинал помогать генерал-губернатору Сперанскому. Приобщение к истории делает времена и пространства обжитыми. Они становятся ближе, пусть и в Сибири.
В её вратах, на речном берегу, где люди жили и до воевод Василия Сукина и Ивана Мясного; тогда это место называли Чимги-Тура.
Южнее Тюмени русские князья из Владимира ездили в монгольский Каракорум на поклон великим ханам.
Можно поиронизировать, улыбнуться; можно без иронии обойтись, даже улыбки. Отечественная история к улыбке не предрасполагает.
Из владимирских, Михаил Михайлович Сперанский здесь был не первым. А Ермак встретил Чимги-Туру покинутой, пошёл дальше.
Сибирь начиналась не с городов.
С предопределённого пути.
История – есть история пути.
Всё же не обходящегося без смеха.
В этом одном случае, над собою.
Когда утром 23 мая, проснувшись, Сперанский занялся обозрением города и его общественных учреждений, купечество поднесло ему полагающиеся почётные хлеб и соль на серебряном блюдце.
«Хлеб принят, – записано в путевом дневнике, – а блюдо возвращено».
Взятый Сперанским в Сибирь молодой чиновник Репинский записывал свои впечатления: «При прощании с тюменцами, городской голова, подносивший Михаилу Михайловичу хлеб-соль, вызвал меня в другую комнату и, кланяясь, представил свёрток ассигнаций. – Поминничек, батюшка, от нас на дорогу!» – Я ужасно смутился и, не отвечая ни слова, убежал от него в общую залу. После того, на одной из станций от Тюмени к Тобольску, Михаил Михайлович, в присутствии всех нас, спутников своих, говорил, что деньги, взятые в Пензе в число подъёмных, на исходе, так что едва станет их на прогоны до Тобольска, и, обратясь ко мне, промолвил смеючись: – Оба мы с тобою сделали, кажется, большую глупость; я не взял блюда, ты денег: ведь теперь пригодились бы!»
В дальнейшем пути узнавать о подобных случаях генерал-губернатор Сперанский будет с лицом серьёзным. Путь меняет человека. Сейчас он опять в начале своего очередного пути. Путь проверяет его, не царь Александр. Пензенские подъёмные в Тобольске закончатся.
24 мая, переправясь в бурную погоду через Иртыш, Сперанский вечером приехал в Тобольск, где вышли к нему навстречу чиновники, купечество и народ.
25 число, Троицын день, начинался с представления чиновников, продолжался обедом у губернатора Франца Абрамовича фон Брина, посещением преосвященного архиепископа Амвросия.
Духов день, 26 числа, провели таким же образом. Губернатор фон Брин был важный и чопорный, из остзейских дворян. Михаил Михайлович слушал про его участие в крымских походах при матушке Екатерине II, об осаде и взятии турецкой крепости Анапы.
Преосвященный Амвросий оказался давним выпускником Киевской духовной академии, там преподавал латынь и философию, позже занимал место ректора Новгородской семинарии. У тобольских семинаристов при нём появились преподаватели с академическим образованием, говорить с ним было поучительно и интересно.
Губернатор, тайный советник и кавалер, женатый на сестре отставленного генерал-губернатора Ивана Борисовича Пестеля, во всём, что касалось интереса к службе, оставался сдержан.
27 мая генерал-губернатор Сперанский дал Указ всем сибирским губернским правлениям, что, ПРИБЫВ НА МЕСТО, ВСТУПАЕТ В ОТПРАВЛЕНИЕ ДОЛЖНОСТИ.
Также было объявлено, что «жалобы на имеющиеся злоупотребления позволительны, и будут решены по закону».
Губернатор, тайный советник и кавалер фон Брин внешне оставался невозмутим.
Перед тайным советником и явившимся новым генерал-губернатором.
Прежнего, родственника и благодетеля Ивана Борисовича, он также, в глубине души, не признавал.
Он признавал порядок.
Взгляд держал жёсткий, осторожный.
Злоупотребления в губернии могли быть обнаружены рядовые.
Остзейский дворянин Франц Абрамович фон Брин избегал резких поступков, прислушивался к мнению начальства, не хватал звёзд и брал по чину.
Он исполнял должность гражданского губернатора в Смоленске, Томске; и ни в чём не был замечен. В тайные советники его произвели при назначении в сибирский Тобольск; покровительством генерал-губернатора Ивана Борисовича.
С чином действительного статского советника он был определён к Ивану Борисовичу, в годы начальства того Главным почтовым управлением. После увольнения полковником с военной службы императором Павлом I. По чинам и наградам статская служба оказывалась интереснее военной.
Любящий простые русские выражения, Франц Абрамович фон Брин о губернаторстве в Смоленске, Томске и Тобольске говорил, что он борозды нигде не испортил.
В отчётах в Петербург, несмотря на гренадерский рост и отменное здоровье тобольского губернатора, Сперанский будет называть Франца Абрамовича – «старый фон Брин».
В Петербурге намёка не заметят.
Всё будет сравниваться. После рядовых злоупотреблений, встретятся злоупотребления вопиющие. Губернатор, в губернии без замеченных вопиющих преступлений, останется при месте. В Петербурге оценят его осторожную сдержанность; Сперанский отметит в «старом фон Брине» недостаток инициативы, самостоятельного мнения об устройстве губернии.
Возможно, скрываемого.
Самостоятельно мнение необходимо было самому Михаилу Михайловичу. На самый ближайший, ожидающий его в Сибири, завтрашний день.
Вчера он был государственный секретарь, нижегородский, пермский, великопольский ссыльный, пензенский губернатор.
Предстояло понять, кто – ОН – сейчас.
Всевластный сибирский генерал–губернатор и ревизор.
Но и царь не всевластен, иначе не спасался бы в Европе, в дороге, пережидая жизнь.
Ожидая чуда.
Бог чудес без причин не делает.
Чудо произошло в этих местах уже как более двух столетий назад.
НОВОЕ ЦАРСТВО ПОСЛАЛ БОГ РОССИИ.
Так Карамзин пишет в своей «Истории» о Сибири.
ВТОРОЙ НОВЫЙ МИР ДЛЯ ЕВРОПЫ.
Губернатор Франц Абрамович фон Брин совсем не читал Карамзина.
Ежели бы прочитал, согласился бы с тем, что Бог послал, с Него и спрос. Кажется, российский генерал-фельдмаршал и сибирский ссыльный Бурхард Кристоф Миних говорил, что Россией управлять невозможно, потому за ней приглядывает, по своей неисповедимой милости, Пресвятая Богородица.
С Сибирью заодно.
Иногда Сперанский ловил в выцветших глазах губернатора фон Брина иронию. Которую желалось объяснить возрастом; фон Брин был старше Сперанского почти на одиннадцать лет.
С выездом в Сибирь Сперанский стал казаться себе моложе. Ему хотелось быть моложе. Кто он сейчас, определялось этим, где – он.
Молодость, пусть только в душе, сохраняется до поры, пока человеку встречается новое, и он стремится узнавать новое.
Сперанский узнавал встреченный на пути, новый для себя город Тобольск.
Сибирь, которая должна была стать своей.
Познание служит человеческому развитию и сохранению.
Полезному отправлению должности.

Тобольск оказался очень сибирским городом.
Очень русским.
Не как дворянская помещичья Пенза, торговая купеческая Тюмень.
Над текущей из Китая, с татарским именем рекой, русским.
С перенесённой на высокий чужой берег, крутой мыс, Владимиро-Суздальской Русью, Новгородской Русью, Московской; может быть, даже, древней Киевской.
Мыс назывался Троицким. По имени первой деревянной церкви, Святой Живоначальной Троицы, преодолевающей разобщённость мира.
Значит, деревянную церковь закладывали в Троицын день, это было основание города.
В Троицын день была заложен Петербург.
Лицом на запад.
Здесь каменный город, Софийский двор, с резиденцией архиепископа, всё строилось боком к западу; башнями, стенами и главными воротами – на юг, север и восток.
Что замечалось сразу, как и то, что место для города оказывалось словно заранее выбранным. Для Петербурга место выбирал человек, царь Пётр; крутой мыс, над текущей из Китая рекой, с татарским именем, верно, выбирали другие силы.
Явно, не случайные. Пред-определённые. С им известным смыслом.
И опять из Карамзина. Чувствующего давнее российское время.
КАЗАЛОСЬ, ЧТО СИБИРЬ УПАЛА… С НЕБА ДЛЯ РОССИЯН.
После того начали управлять Сибирью из Тобольска поставленные Москвой воеводы.
ПО ГОСУДАРЕВУ НАКАЗУ И СМОТРЯ ПО ТАМОШНЕМУ ДЕЛУ И ПО ВЫСМОТРУ… И КАК БОГ ВРАЗУМИТ.Юрий НАДТОЧИЙ, г. ТОБОЛЬСК