Когда смешно, тогда не страшно

№ 2008 / 17, 23.02.2015


Михаила Задорнова знают с конца восьмидесятых как исполнителя своих произведений. Миниатюры и рассказы Задорнова читали со сцены многие известные артисты. С 2007 года он почти не выступает: «Я люблю уехать в какой-нибудь заброшенный уголок России или Латвии, пожить там, повстречать рассвет, подумать. Знаете, я оказался очень интересным для себя собеседником. И понял, что если я сейчас не уйду со сцены, не напишу пьесу, которую мечтаю написать, не сниму кино, которое хочу снять, то на всю жизнь останусь писателем-сатириком».
На днях в книжном магазине «Москва», что на Тверской улице, состоялась презентация новой книги «Когда смешно, тогда не страшно!». Это первая книга серии «Задоринки и смехарики» издательства АСТ.

– Михаил Николаевич, у вас есть любимый писатель?
– Ну как у человека может быть один любимый писатель? Один любимый писатель может быть только в том случае, если он одного писателя читал…
– Ну, несколько любимых книг?
– Мне так много всего нравится, я благожелательный человек… Я не смогу так сразу назвать.
– Из современных.
– Я очень люблю писателя Полякова, и, кстати, пьесы мне у него очень нравятся. Хотя они плохо раскручены, и люди мало его знают. Я посмотрел последний раз во МХАТе, доронинским МХАТе, пьесу с забавным названием «Заложники любви, или Халам-бунду». У Полякова очень хороший юмор, он возглавляет, правда ваших соперников – «Литературную газету», у него ещё есть книга «Грибной царь», посмотрите, хорошая книжка. И, если будете читать его, обратите внимание на язык, на метафоры; слог настоящего русского литератора.
– Вы мечтаете снять кино. В связи с этим что вы можете сказать о состоянии российского синема?
– У нас появилось очень трогательное, хорошее кино, но на него дают мало денег, и, например, фильм «Полумгла» режиссёра Антонова снят блистательно, великолепный фильм. «Кука» – потрясающий фильм! Надо дать «Нику» спонсору за то, что тот дал снять такой фильм. «1814» – лицейские годы Пушкина. Немного домыслено, но там, в Царском Селе, действительно был маньяк в это время. В этом фильме есть всё – действительно ведь Пушкин стрелялся с Кюхельбекером, это абсолютно достоверный фильм, с такой любовью снятый! В России появляются очень неплохие фильмы.
– А «Груз 200»?
– Он важен, потому что люди, когда будут такие фильмы смотреть, они в конце концов их не будут смотреть! Потому что, например, на фильм «Сволочи» пошло много людей, а по второму разу никто не пошёл! А на «Двенадцать» ходят по второму разу… Показательны фильмы, на которые ходят по второму разу!
Вся наша так называемая элита очень ругает «Иронию судьбы–2», а я в этом отношении считаю так: всё, что они хвалят, всё плохо! Они хвалят «Груз 200», «Девятую рота», «Сволочи», сейчас ставят продолжение – «Сволочи–2», потом будут «Твари», «Гниды», потом – «Твари и Гниды против Сволочей», они же сами снимают и сами хвалят, потом говорят – да мы делаем для пипла, а люди смотрят. Да люди смотрят, потому что реклама! Но второй раз не ходят. Значит, здравомыслие развивается даже благодаря таким дрянным фильмам. Ходят смотреть дважды фильмы чистые! Когда навязывают смотреть «Сволочи», не верьте, это торгаши. И я в этом смысле уважаю Меньшова, который взял, выкинул конверт и сказал: «Не буду и не могу вручать приз за этот фильм». У нас ещё остались люди, живущие честно и достойно, подобные фильмы не для них!
Знаете, как фильм «Двенадцать» я смотрел впервые? Передо мной на просмотре сидела женщина, которая всплакнула несколько раз. А потом, на тусовке, за столом, когда все собрались, она сказала: «Это невозможно смотреть…», но всплакнула… и не призналась. Потому что тут же журналисты определили его как михалковский! Ну да, он подписал какое-то там письмо, но какое это имеет значение! С Лермонтовым тоже дружить тяжело было. А Пушкин одиннадцать раз стрелялся на дуэли, правда, никого не убил. И мне всё равно, какие письма подписывает Михалков – он делает главное дело: благодаря ему мир знает тринадцать таких русских артистов (к сожалению, они остальных не знают). Михалковский фильм взорвал Венецианский фестиваль! Почему ему не дали «Оскара»? Да потому, что мир под торгашами…
– Ваше мнение по поводу таких картин, как «Мы из будущего», «Самый лучший фильм»?
– Первый – никак. Начало достойное, а потом… как будто этот фильм начали снимать, а потом украли все деньги и прекратили снимать… А «Самый лучший фильм»… я, как человек опытный, по смеху определяю кого больше в зале. Смех был дебильный. Это тот фильм, в котором титры смешнее самого фильма. К сожалению, в Камеди Клаб очень талантливые ребята, но они играют в игры телевидения. Хотите хорошее настроение? Не смотрите телевизор!
В этом отношении нас спасают книги, пока так много людей покупают книги, мы не безнадёжны. В России больше, чем везде, покупают книги. Книги разные, но у нас много интеллигентных людей. А настоящей интеллигенцией я считаю врачей, лётчиков, учителей. Я уважаю старообрядцев, живущих на земле, встающих с рассветом, засыпающих с закатом. Настоящее мнение, правильное, созревает в простом народе.
– Сегодня, среди такого изобилия книг в магазинах, как вы для себя определяете, какие читать, а какие нет?
– Иногда по имени писателя. Если выйдет книга у Полякова, или Алексеева, я постараюсь её прочитать. Мне нравятся книги Липскерова, мне нравится, как пишет Быков. Я категорически не согласен с позицией последнего, но пишет он очень хорошо. Я повторяю: я благожелательный человек – если мне не нравится его точка зрения, но написано талантливо, я прочту.
Замечательная книга Павла Санаева. По ней собираются снять фильм, но я думаю, что вряд ли получится. Есть вещи, которые нужно только читать!
Я увидел как-то на полке «Русский язык на грани нервного срыва» Максима Кронгауза. Мне понравилось название, я начал читать, и оказался прав.
– Вам не обидно, что сегодня всё чаще людей называют только по именам?
– Ничего плохого в этом нет! Можете звать меня не Михаил, а просто – Николаевич.
Я на это смотрю проще. Нет времени на отчества. Биоритмы сжались. У американцев и англичан немного другая история. Посмотрите на наши имена: Людмила, Ярослав, Святовит… Руслан – русское лоно. А Джон, Тим… у них нет сакрального смысла.
Наш язык тоже сокращается. Когда-то говорили: «какого года», а стало – «когда», когда-то говорили: «сего года», стало – «сегодня». Так же точно и с отчествами. Другое дело – когда Александр говорит: «Я Алекс теперь!», – это меня пугает.
– Интересно, к пишущим женщинам вы тоже относитесь благожелательно? К Улицкой, например?
– Хорошо. Только я не очень люблю литературу, в которой нельзя описать солнечную погоду…
– А к Дине Рубиной?
– Не читал. Но вот вы сейчас сказали, непременно возьму.
– На ваш взгляд, играет ли какую-нибудь роль в нашей жизни религия?
– Играет. Оно всё-таки даёт надежду всем людям, которые действительно верят. Есть люди религиозные, которые верят в разные обычаи, обряды, а есть истинно верующие…
– Вы истинно верующий?
– Так нельзя о себе говорить – я могу ошибаться. Верующий не будет этого афишировать.
Я еду как-то с одним известным писателем, а он яро верующий. Так вот, он, проезжая мимо церкви, каждый раз крестится. Я с ним больше не езжу, потому что он руки от руля отрывает… Причём ему всё время не везёт.
Что есть слово вера? Верить в Бога Ра. Так что прилипайте к русскому языку для начала.
– Можете на прощание написать какое-нибудь пожелание?
– Я ничего никогда не желаю, я вообще не верю в пожелания. Все друг другу что желают? Здоровья, долгих лет! Сбывается? НЕТ! Это Басков всем желает с Киркоровым…Записала Лидия ТУГОВА

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.