ПОМНИШЬ ЛИ, ПИТОМЕЦ СЛАВЫ

№ 2008 / 21, 23.02.2015

200 лет отделяют нас от событий, на древней земле Суоми происходивших и затронувших интересы двух стран – России и Финляндии. Если смотреть на годы эти по Льву Гумилёву, то срок в контексте мировой истории ничтожно мал.
К 200-летию вхождения Великого Княжества Финляндского в состав России

200 лет отделяют нас от событий, на древней земле Суоми происходивших и затронувших интересы двух стран – России и Финляндии. Если смотреть на годы эти по Льву Гумилёву, то срок в контексте мировой истории ничтожно мал. Но сколько всего за то время произошло, сколько людей в том участвовали и какие изменения затем последовали! Сделаем же шаг в прошлое, на 200 лет назад, и мы в Финляндии 1808 года. Февраль, мороз между 25-ю и 30-ю градусами и ветер, как пламя обжигающий лицо. Самое гиблое для военных действий время, но откладывать – значит проиграть будущее. Император Александр I, понимая, что Аустерлиц 1807 г. – это только разминка перед большой войной с Наполеоном, спешит поставить точку в давнем военном споре между Россией и Швецией. Обезопасить северные границы государства – задача, поставленная перед князем П.И. Багратионом, фельдмаршалом М.Б. Барклаем де Толли, генералом Я.П. Кульневым и русской армией. Известный знаток Финляндии, историк М.М. Бородкин писал о той войне: «Что же касается наших родных героев, то они перенесли беспримерные трудности, совершив два продолжительных зимних похода. Они прошли по Финляндии из конца в конец, дважды переходили Ботнический залив, на долю каждого участника похода выпало много невзгод и лишений». Победа над Швецией в 1809 году была окончательной, и заслуга в том – как главнокомандующих, так и скромных участников кампании. Среди них мы с удивлением обнаруживаем имя Константина Николаевича Батюшкова, совершенно мирного русского поэта, известного своими нежными элегиями и греющими душу красотой стихами. Современники писали, что он «энтузиаст всего прекрасного», что «все добродетели казались ему достижимы, дружба была его кумиром, бескорыстие и честность – отличительными чертами его характера». Поэт-романтик, предтеча А.С. Пушкина, и вдруг – война, суровый Север! Как разнится та жизнь, которую вёл он в доме своего дяди, попечителя Московского университета Михаила Никитича Муравьёва в высокоинтеллигентной среде Г.Р. Державина, А.Н. Оленина, графа Строганова с тем, что происходило с ним после того, как принято им было решение идти в ополчение! Но в 20 лет всё серьёзно, и Батюшков отложил до мирных времён свои волнения по поводу русского языка, сопряжённые для него с образованностью, просвещением, и, следовательно, «с благоденствием страны, славнейшей и обширнейшей в мире». Русское общество после Аустерлица охвачено патриотическим воодушевлением, желанием вернуть русскому оружию прежнюю славу Екатерининских побед. Как дворянин, сын своего Отечества, Батюшков не мог более предаваться созерцанию происходящего, а должен был исполнить свой долг. И он стал участником двух кампаний против Наполеона и русско-шведской войны 1808 – 1809 гг., по результатам которой Финляндия и вошла в состав России как Великое Княжество Финляндское.
Военная поэзия, как правило, о доблести, о подвиге, о славе. А о чём писал с войны Батюшков? Вот строчки из его письма родным: «Я увидел Финляндию от берегов Кюменя до шумной Улеи в бурное, военное время, и спешу сообщить глубокие впечатления, оставшиеся в душе моей при виде новой земли, дикой, но прелестной и в дикости своей». Следуя канонам романтического века, он соответствующим образом складывает свой стих:В полночный час
Он слышит скальда глас,
Прерывистый и томный.
Зрит: юноши безмолвны,
Склоняся на щиты, стоят кругом костров –
Батюшков-поэт воспринимает Финляндию, как царство зимы, печали и безмолвия, где только с появлением войск всё приходит в движение. Как человек, добрый по натуре, скорбит он о погибших: «Здесь мы победили; но целые ряды храбрых легли, и вот их могилы! Эти уединённые кресты, вдоль песчаного берега или вдоль дороги водружённые, этот ряд могил русских в странах чуждых, отдалённых от родины»! Сожалеет он и о нарушенной мирной жизни, о пагубных следах войны и разрушениях, а «снаряд воинский близ мирной кущи селянина» приводит его в совершеннейшее уныние. Но чувства эти не мешали исполнению долга. Ещё в первой кампании против Наполеона он был ранен в ногу и достаточно серьёзно, но по выздоровлении вернулся в армию. При разгроме шведов очень огорчался, когда, как адъютант, оставлен был в резерве. В 1810 году писал он героическому другу своему И.А. Петину: Помнишь ли, питомец славы,
Иденсальми страшну ночь?
Сражение происходило в 85 километрах от г. Куопио у маленького местечка Иденсальми. Впечатлительный, увлекающийся Батюшков, несмотря на слабое здоровье, сравнительно легко переносил тяготы войны, пока она велась деятельно, но впадал в тоску, когда боевая пора сменялась выжиданием или отдыхом. Так писал он Н.Г. Гнедичу 25 декабря 1808 года: «Мы живём в 13 верстах от города Вазы, а Ваза есть город, вымазанный краской красной… и более ничего. Пришли книг, Бога ради, каких-нибудь русских стихов». Слава богу, в этот раз скучать поэту пришлось недолго: по приказу императора Александра I Багратион двинул войска к Аландским островам, которые и были завоёваны за шесть суток. И далее война переместилась уже на шведские земли. Батюшков в это время находился в Нодендале, близ г. Або (г. Турку), откуда писал другу Оленину: «Я обитаю славный град Ноденталь, принадлежавший досель трёхкоронному гербу скандинавскому. Иначе сказать, мы живём в местечке, в 13 верстах от Або. Здесь так холодно, что у времени крылья примёрзли. Ужасное единообразие. Скука стелется по снегам, а без затей сказать, так грустно в этой дикой, бесплодной пустыне без книг, без общества и часто без вина…» Печальный и больной, Батюшков просит об отставке и возвращается в Россию. Каким остался в жизни и поэзии его этот финляндский год? Как и всё наше дворянство того времени, Батюшков развивался преимущественно под влиянием французской литературы 17 – 18 вв. Он знал также итальянский, под влиянием дяди М.Н. Муравьёва, знатока и любителя античного мира, изучил латинский и римскую литературу, где Гораций и Тибулл сделались его любимцами. Но Батюшкову не чужды были и мотивы северной поэзии. В первом письме из похода Н.И. Гнедичу от 1 июля 1808 года Батюшков рисует картину ледяного вечера на берегу озера, где расположился его полк: Уж месяц светлый надо мною
Спокойно в озеро глядит.
Всё спит под кровом майской ночи,
Едва ли водопад шумит,
Безмолвен дол, вздремали рощи,
В которых луч луны скользит
Сквозь ветви на землю склонены.
В своём прозаическом «Отрывке из писем русского офицера о Финляндии» (1809 г.) он описывает финляндскую природу, представляет в своём воображении первобытных жителей этой земли. В 1810 году Батюшков поместил в журнале «Вестник Европы» статью «Картины Финляндии». Позже он напишет стихотворения «На развалинах замка в Швеции» 1814 г.) и «Песнь Гаральда Смелого» (1816 г.), но спорно было бы утверждать, что это последствие его пребывания в Суоми. Из всего вышесказанного следует, что Финляндия представила Батюшкову новые и оригинальные образы и картины живого мира, и созерцание их расширило круг его поэтических наблюдений и впечатлений, как всякое путешествие не остаётся без некоторого результата для мыслящего и чувствующего человека.
По возвращении из похода поэт поселился в деревне и с удовольствием вернулся к своим любимым Горацию, Вольтеру и Парни. При этом невольно возникает вопрос: да и чем могла Финляндия того времени привлечь внимание Батюшкова? Согласимся с историком А.И. Вознесенским, который в своём докладе на заседании Финляндского отдела Императорского Русского Военно-Исторического общества в Гельсингфорсе (1913 г.) сказал: «Это была суровая по климату, не лишённая некоторой оригинальной, но однообразной красоты природы шведская провинция, и в материальном и в духовном отношении стоявшая далеко не высоко.
Развитие и того, и другого в сущности началось только с 1809 года, когда Финляндия, благодаря милости Русских Монархов, оказалась в самых благоприятных условиях для культурного развития». А Батюшкова впереди ожидали впечатления от Отечественной войны 1812 года, в ходе которой он «обнаружил замечательную храбрость» и в свите Государя Императора 19 марта 1814 года вступил в Париж. Финляндия же, как известно, в 1809 году в г. Борго (г. Порвоо) была объявлена императором Александром I Великим Княжеством Финляндским в составе России, и изменения в ней будут происходить очень быстро. Но для того и образуются империи, чтобы не только завоёвывать малые народы, но и благоприятно на них влиять. И политика России по отношению к своей северной провинции – наглядный тому пример. К началу правления императора Николая I (1825 г.) перед нами совершенно другая Финляндия. Образованные офицеры из дворянских семей принесли в финское общество лучшую российскую и европейскую литературу, музыку, споры о мировой политике и всё то, что связано с русским имперским мышлением. А о земле Суоми и её людях будет писать другой известный поэт – Е.А. Баратынский. Но это уже следующая страница истории.Валентина ГАНЮШКИНА (КОВАЛЁВА),
г. ХЕЛЬСИНКИ