Сей падший мир не пал во прах!

№ 2008 / 23, 23.02.2015

«То, что я так долго ничего не знал о существовании великого английского поэта Альфреда Хаусмана (1859 – 1936) и его книги «A shropchire lad» (1896), не только постыдно, но и чрезвычайно странно…
О маргиналиях Тимура Кибирова «на чужих полях»
…есть основания предполагать, что новые стихи поэта будут радикально отличаться от старых. Если наше предложение верно, то можно будет говорить о новом творческом периоде у Т.Кибирова.
Д.Н. Багрецов. Тимур Кибиров: интертекст
и творческая индивидуальность.
(Екатеринбург, 2005)

«То, что я так долго ничего не знал о существовании великого английского поэта Альфреда Хаусмана (1859 – 1936) и его книги «A shropchire lad» (1896), не только постыдно, но и чрезвычайно странно… Многие месяцы читая и перечитывая «A shropchire lad», я преисполнился восхищённым изумлением и бессильной завистью к творцу этих шестидесяти трёх стихотворений, сочетающих неслыханную простоту, о которой мечтал поздний Пастернак, с предельной литературной изощрённостью. Это фрагмент из авторского разъяснения, предваряющего непривычную для поэта и неожиданную для читателя книжку Тимура Кибирова «На полях «A shropchire lad» (M.: Время, 2007).
«Принципиальная непереводимость и влюблённость в безукоризненное изящество и гипнотическое обаяние грустных и насмешливых стихов о любви и настоящей пацанской дружбе» и стали поводом для написания «На полях «A shropchire lad», книжки, где Тимур Кибиров предстаёт заметно погрустневшим и постаревшим. От привычной иронии, ёрничания и весёлости поэта, казалось, не осталось и следа. Хотя внимательные читатели Кибирова давно заметили в стихотворениях поэта последних лет естественное преобладание мотивов грусти и даже отчаяния…
«На полях «A shropchire lad», по словам Кибирова, «дань восхищения и любви к чудесному поэту и несчастному человеку, впрочем, как и несогласие с его некрофильской пропагандой и бурный протест против идеологии автора» другого, не менее талантливого поэта, солидарного с Орвеллом в том, что «всякое искусство – пропаганда».
О том, что связывает книгу «На полях «A shropchire lad» с балладами из книги Хаусмана, Кибиров пишет в своём предуведомлении: «В ряде случаев связь моих текстов с хаусмановскими столь прихотлива, что не до конца поддаётся даже моему собственному пониманию». Часть текстов новой книжки Тимура Кибирова представляет собой вольные переводы и пересказы текстов Хаусмана, другая – размышления о современных нравах, иногда – это «дерзновенный спор с автором, порой – подражание допискам А.Толстого к стихотворениям Пушкина.
В левой части разворота новой книжки Кибирова помещён текст Хаусмана на английском языке, в правой – вариации Кибирова, навеянные чтением ностальгических баллад Хаусмана, рассказывающих о событиях в вымышленном местечке Шропшире, «земле потерянного покоя». Стихотворения Хаусмана, которые были особенно популярны во время Первой мировой войны, часто адресованы деревенскому юноше или солдату или написаны от их имени.
По признанию Кибирова, своей целью, в отличие от Хаусмана, написавшего «книгу о молодых мужчинах и смерти», он считал написание на полях Хаусмана «книжки о немолодом мужчине и жизни». Но вопреки признанию автора тема смерти явственно присутствует во многих вариациях поэта.
Философскому осмыслению мира и, в частности, проблеме смерти в творчестве Кибирова уделено серьёзное внимание в монографии Д.Н. Багрецова «Тимур Кибиров: интертекст и творческая индивидуальность». «Существует, по крайней мере, одна философская проблема, осмысление которой в творчестве Т.Кибирова не связано с иронией или пародией», – пишет исследователь. Это проблема смерти. Отсутствие иронии здесь вполне понятно и предсказуемо: сама тема не предполагает смеха, она слишком серьёзна и трагична.
Наиболее полно концепция смерти, а конкретнее, концепция отрицания смерти, выраженная у Кибирова в стихотворении «Не хочу умирать – и не буду!», получила своё развитие в новой книжке поэта. Поэт как бы приценивается к смерти, присматривается к ней, заходя то с одного, то с другого бока. «Полвека уже, пять седьмых пути я худо-бедно сумел пройти», – констатирует лирический герой. И уже в «черёмуховом холодке» лирическому герою видится намёк // На те места, куда мне идти // Осталось всего две седьмых пути // (стихотв. «Полвека уже, пять седьмых пути»).
Вот такая печальная арифметика… Стихотворение «Ритуальные услуги», начинающееся словами «Когда я наконец // Безвременно уйду…» – несколько выбивается из общего контекста. Написанное в форме полушутливой инструкции (Чтоб точно волю соблюсти // Последнюю мою), оно напоминает раннего Кибирова. То же озорство, весёлость, ёрничание, сквозь которые проглядывает печаль…
Под пунктом первым лирический герой предполагает: Во-первых, водка. Сосчитать // Мужчин. Потом приплюсовать. // Как минимум бутылки три, // Чтоб все гуляли до зари //. // Шопену – отказать. Нести // Гроб под романс: «Не уходи, Побудь со мною…» и далее в таком же духе. И завершается текст также в духе раннего Кибирова. «Ох, непростое дело смерть!» – восклицает лирический герой полушутя, полусерьёзно.
«Sex in the Sity». В этом стихотворении тема смерти представлена в совершенно неожиданном ракурсе. Явившийся в полночной тишине призрак умершей от проклятья женщины мстит проклявшему её мужчине совершенно дерзким и оригинальным образом. Неистовой мольбой лирического героя завершается это стихотворение: «Ой, нет, проклятая, пусти! не мучь ты, не язви! // И я простил – и ты прости. // С кем хочешь – но живи!
Тема смерти присутствует и в стихотворении «Моей бабушке, Залеевой Р.В.» (Нужно заметить, что бабушка Кибирова, Роза Васильевна Залеева, – один из наиболее любимых и частых адресатов лирических стихотворений поэта. «Ма хори хай» (доля моего сердца, луч солнца моего – перевод с осетинского), так ласково обращается к ней поэт). Лирический герой Кибирова, не желающий поэтизировать Смерть, награждает её нелестными эпитетами: «безносый, мерзкий урод» и провозглашает авторское кредо: «Смерть вообще противна мне».
«Как странно, что все мы смертны», – изумляется лирический герой стихотворения «Сельское кладбище», вступая в виртуальный спор с автором книги, вдохновившим его на написание «заметок на полях»: «Быть можно дельным мудрецом // И думать не всегда о том, // Как станем пищей мы червям, // Как мало дней осталось нам, // Как изменяет нам любовь, // Как младость не вернётся вновь!»
Автор устами лирического героя призывает не драматизировать жизнь:Чтоб разглядеть не только смерть,
Не только боль, не только страх!
Сей падший мир не пал во прах!
Пусть он валяется в грязи,
Пусть полной гибелью грозит,
Но дивный свет по временам
Сквозит ещё… Ах, сэр, не Вам
Бы слушать, говорить не мне
О чистоте и тишине!
…Феномен Тимура Кибирова, при жизни ставшего почти классиком русской литературы, ещё предстоит разгадать. Мы же, осетинские читатели, жадно отыскиваем любой осязаемый, весомый, зримый «осетинский след» в каждой новой книжке поэта. Одно стихотворение, где явно присутствует «осетинский след», хочется процитировать целиком. Стихи пронзительные, искренние, пронизанные щемящей болью и печалью и, как всегда у Кибирова, примиряющие и с болью, и с безответной любовью, и с жизнью…«Как больно и как верно!» –
так Гандлевский бы сказал,
Когда б о Розе Харланд он
Однажды прочитал.

Но есть больнее и верней
Пословица одна,
Здесь с осетинского она
Мной переведена:
«Всегда у тех, кто нелюбим,
– Всегда и навсегда! –
Противно шаркает нога
И чавкают уста!»

Ах, как же нелюбовь слепа!
А я, забыв о том,
В прихожей шаркал у тебя
И чавкал за столом.
В конце предисловия к своей книжке Кибиров делает признание: «Когда я уже дописывал это предуведомление, меня посетила страшная догадка: а вдруг я, как и многие другие современные поэты (читай: постмодернисты. – Р.Ц.), и раньше, и всю жизнь только и делал, что писал на чужих полях, а сейчас взял да и раскрыл секрет Полишинеля?»
К счастью, поэт ошибается… Как утверждает исследователь Д.Н. Багрецов, несмотря на формальное использование поэтом постмодернистских приёмов, выход из постмодернистского тупика Т.Кибиров видит в возвращении литературной традиции, к традиционному пониманию поэта, поэзии и окружающего мира.
На сегодняшний день Тимур Кибиров, поэт родом из андеграунда, один из самых ярких и признанных поэтов России. Творчество поэта давно стало объектом пристального внимания критиков и литературоведов. Почти на каждую новую книжку поэта отзывается один из ведущих критиков Андрей Немзер. В монографии Н.Богомолова «От Пушкина до Кибирова (М., 2004) творчеству Кибирова отведена отдельная глава. Творчеству Тимура Кибирова посвящена монография Д.Н.Багрецова «Тимур Кибиров: интертекст и творческая индивидуальность» (Екатеринбург, 2005). По творчеству поэта защищаются научные диссертации, стихи поэта переведены на многие иностранные языки. Тимур Кибиров обладатель многих престижных литературных премий, в числе которых Пушкинская премия фонда Альфреда Тепфера, премия им. Бунина, Российская национальная премия «Поэт» (2008) за общий вклад в поэтическое искусство и др.
В интервью на вопрос, будет ли существовать в России поэзия через 100 лет, Тимур Кибиров ответил, что поэзия в России будет существовать до тех пор, пока дома детям будут читать сказки Пушкина. Хочется добавить, и до тех пор, пока в России будут рождаться поэты, продолжающие традиции русской классической литературы, традиции Пушкина. Творчество Тимура Кибирова яркое тому подтверждение.Рита ЦАРАХОВА
г. ВЛАДИКАВКАЗ