НЕСОСТОЯВШАЯСЯ КАНОНИЗАЦИЯ

№ 2008 / 29, 23.02.2015

В новейшей русской литературе Валентин Распутин – одна из самых драматических фигур. Ещё недавно его то без меры расхваливали, то огульно охаивали. Причём писателя сначала до небес возносили, а потом поносили зачастую одни и те же люди. А где истина, похоже, мало кто знает.
Особенно много страданий Распутину принесла повесть «Живи и помни». Когда она в 1974 году только появилась на страницах журнала «Наш современник», Виктор Астафьев сразу предсказал: будет большая драка. Он предвидел, что генералы и академики такого рассказа о войне писателю не простят. «Ой, дадут они Вале Распутину за повесть! – предупреждал Астафьев критика Курбатова. – Он не просто палец, а всю руку до локтя запустил в болячку, которая была когда-то раной, но сверху чуть зарубцевалась, а под рубцом гной, осколки, госпитальные нитки и закаменевшие слёзы».
Астафьев как в воду глядел. Более всех тогда неистовствовал начальник главного политического управления нашей армии А.Епишев. Он жаждал крови и хотел, чтоб руководители Союза писателей Георгий Марков и Юрий Верченко устроили строптивому иркутскому автору публичную порку. Когда же на Старой площади в ЦК КПСС решили с казнью 37-летнего прозаика повременить, Епишев от злости решил отыграться хотя бы на журнале и своей властью запретил воинским частям подписываться на «Наш современник».
Но мне кажется, скандал произошёл оттого, что все прочитали распутинскую повесть совершенно по-разному. Кто-то главным героем этой книги посчитал Андрея Гуськова. В таком случае повесть, да, очень похожа на историю о судьбе дезертира. Но я-то полагаю, что свет в «Живи и помни» исходит, конечно, не от Гуськова. Главная героиня этой повести, на мой взгляд, это всё-таки Настёна. Она, конечно, всё понимала, что муж совершил страшный грех, что он встал на путь предательства. Но и оттолкнуть близкого человека она не захотела. Настёна взвалила на себя всю ответственность за оступившегося мужа. И как это расценивать: как проявление слабости или как готовность к самопожертвованию? Распутин – молодец. Он отказался от прямолинейных суждений.
Спасибо Юрию Бондареву. Он потом как-то сумел скандал замять и всё уладить, и через пару лет Распутину даже дали Госпремию СССР.
Впоследствии повесть «Живи и помни» часто переиздавали. В перестройку композитор Кирилл Волков написал по её мотивам оперу, которую успешно поставил в своём театре Александр Покровский. К слову: опера тоже была отмечена Госпремией.
Распутин к тому времени превратился в любимца советских вождей. Михаил Горбачёв ввёл его в свой президентский совет и дал огромную служебную квартиру в самом центре Москвы – на Арбате. Писателю вручили звезду Героя Соцтруда, вторую Госпремию (за повесть «Пожар») и кучу орденов.
А потом грянул путч, и телевидение стало настойчиво лепить из Распутина образ врага демократии. Начался шабаш ведьм. Истерия прекратилась лишь после заявления в «ЛР» академика Игоря Шафаревича. Правда, через два года ельцинисты развязали против прозаика новую травлю. После расстрела российского парламента столичная мэрия даже отключила Распутину в московской квартире свет и газ. Но дальше всех в своём неистовстве пошла либеральная часть творческой интеллигенции, призвавшая Ельцина раздавить гадину. Под гадиной эта рать в первую очередь имела в виду именно Распутина. Вновь маятник качнулся лишь при Путине.
Сейчас Распутин снова в почёте. Всего за несколько лет он получил президентскую премию, ордена «За заслуги перед Отечеством» IV и III степеней, внушительный денежный приз от организаторов либеральной премии «Большая книга» и прочие награды. Его вновь стали печатать, ставить в театрах и экранизировать. Но лично я не могу избавиться от ощущения, что всё это делается для галочки, ради проформы.
Ведь посмотрите, что произошло с недавней экранизацией распутинской повести «Живи и помни». За картину взялся вроде неплохой режиссёр – Александр Прошкин, до этого снявший несколько затянутый телесериал по Пастернаку «Доктор Живаго». В съёмках участвовали далеко не последние актёры: Дарья Мороз, Михаил Евланов, Сергей Маковецкий, Анна Михалкова… А серьёзного-то проката у этой ленты до сих пор нет. В многомиллионной Москве в начале июля фильм демонстрировали лишь в пяти второразрядных кинотеатрах, таких, как «Горизонт», «Синема-парк» на Октябрьском поле, «Формула кино» на площади Киевского вокзала, «35 мм» на Покровке и «Художественный». Потом к прокату нового фильма Прошкина подключились ещё кинотеатры «Ролан», «Салют», «Сатурн» и «Пять звёзд на Новокузнецкой». И всё. Главную кассу в московских кинозалах всё это время делала другая картина – «Особо опасен!», снятая в Голливуде Тимуром Бекмамбетовым.
При этом нельзя утверждать, будто наша пресса замолчала экранизацию распутинской повести. Нет, это не так. Была и реклама, был и пиар. Были неплохие статьи. Кстати, больше всех пропагандировали фильм «Живи и помни» не патриотическая пресса, не газеты «Советская Россия», «Правда» и «Завтра», а как раз либеральные издания. И особенно много для пропаганды фильма «Живи и помни» сделала газета «Известия», напечатавшая хвалебную статью Виты Рамм и серию интервью с ведущими актёрами Дарьей Мороз и Михаилом Евлановым.
Из других публикаций отмечу короткий отзыв Стаса Тыркина в «Комсомолке». Он верно заметил: «Всем ностальгирующим по «настоящему советскому кино» этот фильм будет словно бальзам на душу. Тут есть почти всё, чего днём с огнём не найдёшь в современном отечественном кино – и обстоятельно проработанная среда, и крепкая драматургия, и убедительные характеры, и вкусные актёрские работы, и высокая изобразительная культура. И, само собой, качественная литературная основа – повесть Валентина Распутина, поднимающая извечные моральные проблемы вины, выбора, самопожертвования».
Несколько по-другому восприняла фильм «Независимая газета». Там некто Коля Острый об этой ленте предложил следующую формулировку: мол, «Живи и помни» – это «экранизация повести Валентина Распутина о неожиданной и настоящей любви жены к мужу-дезертиру. Не совсем дословная экранизация, с несколько иными акцентами. Поклонники Распутина могут остаться недовольными, однако апологеты честного кино – вполне».
Но, мне кажется, справедливей всех оценила фильм Светлана Хохрякова. В газете «Культура» она написала, что картина Прошкина «не стала тем, чем обещала быть. Есть в ней нечто, не позволяющее пережить вместе с героями Распутина всю горечь отчаяния и вместе с тем счастья, которые выпадают на их долю».
Я бы добавил: это нечто, которое свело на нет все усилия и режиссёра, и актёров, – даже не скука (напротив, фильм получился чуть динамичней, нежели повесть). Исчез дух оригинала.
Вся беда, по-моему, в том, что создатели фильма не поняли: после первой публикации повести «Живи и помни» прошло тридцать четыре года. Когда Распутин писал свою вещь, существовала цензура. Писатель вынужден был многое умалчивать и прибегать к иносказаниям. Но сейчас-то какие-то эпизоды надо было проартикулировать более чётко и при этом не утратить распутинскую интонацию. А вот тут-то у режиссёра духу не хватило. В итоге фильм лишился своего нерва.
Но что самое обидное: Распутин ведь и в своём художническом развитии как бы застыл. Такое впечатление, что он перестал чувствовать время.
В чём заключалась сила Распутина в эпоху брежневского застоя? Писатель был непредсказуем. Он мыслил символами. А теперь его герои только и умеют, что брюзжать. Ведь не случайно единомышленница писателя Татьяна Доронина не приняла в своём МХАТе инсценировку распутинской повести «Дочь Ивана, мать Ивана».
Сейчас власть вновь, как в старые добрые времена, донельзя Распутина заласкала. Но заласкала ведь не за новые художественные открытия, а за прошлые успехи. А правильно ли это? Как бы все эти игры не привели бы к девальвации нажитого капитала.В. ОГРЫЗКО