ИзумлЯемсЯ вместе с Александром Трапезниковым

№ 2008 / 31, 23.02.2015

В издательстве «Оникс» есть такая серия книг – «Библиотека открытий». Рассчитана она на самый широ-кий круг читателей, поскольку и темы увлекательно-познавательные, и изложены они доступно и ясно. Тут тебе и самые интересные события в истории человечества, и знаменитые люди, и уникальные изобретения, и загадки природы, и, конечно же, великие тайны. И будем мы, и будет Бог

В издательстве «Оникс» есть такая серия книг – «Библиотека открытий». Рассчитана она на самый широ-кий круг читателей, поскольку и темы увлекательно-познавательные, и изложены они доступно и ясно. Тут тебе и самые интересные события в истории человечества, и знаменитые люди, и уникальные изобретения, и загадки природы, и, конечно же, великие тайны. «Широкий круг читателей» есть и у писательниц-блонди-нок, а также брюнеток, рыжих и прочих, орошающих гламурный планктон, но в данной серии их не пустили бы и на порог, – знания в бутике не купишь. А вот авторы «Библиотеки открытий» действительно большие масте-ра своего просветительского дела и книги их нацелены на самую любознательную и привередливую читатель-скую поросль – на подростков. Да я и сам прочёл «Тайны крещения Руси» Анны Козыревой с особым вни-манием и порадовался умелому сочетанию духоносной трепетной мысли и литературной чистоте стиля. Кни-га эта, кстати, была удостоена премии Международного конкурса художественной и научно-популярной ли-тературы для детей и юношества имени Алексея Толстого.
История нашей страны уже более тысячи лет связана с христианством, с Православием, под сенью кото-рого сформировалось Русское государство. Автор рассказывает о том, как предки наши поклонялись языче-ским богам, что это было за «идолопоклонство», в чём его таинственность и даже некоторое очарование. Ведь оно, кумирство это, сохранилось и до сих пор. «Век страшилищ и чудовищ», по А.Ф. Лосеву, культ упы-рей и берегинь, то есть самая ранняя стадия древнерусского язычества, не только никуда не делся, но, на-против, на исходе двадцатого века ещё более окреп, словно вынырнув откуда-то из болота и напитавшись не-гативной энергией. Уж сколько за последние двадцать лет видим вурдалаков и кикимор в телеящике, то они политики, то «деятели культуры», не говорю уж о шоу-бизнесе, и число их только растёт. А может быть, не-ладно что-то в самой Московской патриархии? Ну ладно, сейчас не об этом.
Книга Козыревой является в какой-то степени учебным пособием по истории ранней Руси, истории хрис-тианства. А просвещение евангельской проповедью славянских земель пришло ещё от апостола Андрея Пер-возванного. Имеется тому, как пишет автор, и письменное подтверждение: в трудах христианского филосо-фа Оригена упоминается так называемая «Скифская миссия» апостола Андрея. И в этом тоже есть своя ми-стическая тайна. Первый из учеников Христовых благословляет будущий русский народ, который ещё как на-род не родился, не вышел на свет Божий, а только находился как бы во чреве истории. О пребывании апосто-ла Андрея в «Повести временных лет» писал летописец Нестор: «И взошёл на горы эти, благословил их, и по-ставил крест, и помолился Богу, и сошёл с горы этой, где впоследствии возник Киев, и отправился по Днепру вверх…» В северных новгородских сказаниях также повествуется о пребывании апостола Андрея и в Новгоро-де, и в Псковских землях, и на Валааме. Вот почему Андрей Первозванный стал одним из любимых русских святых. Первозащитников на Руси. Не случайно Иоанн Кронштадтский называл блаженного ученика Христова Андрея «нашим, русским апостолом».
Принятие христианства для наших предков было подобно обильному весеннему дождю, на который земля отвечает всей красотой своего цветения и изобилия. Знаменитый русский философ и историк А.В. Карташов писал: «Русская нация есть мощный многородный организм, носящий в себе благородное и святое призва-ние – явить собой, своей культурой лик христианского по духу и православного по стилю государства, то есть максимально воплотить в человеческом общежитии правду Христову». Эти слова красной нитью вплетены в ткань книги Анны Козыревой. А кто считает, что тут есть некая национальная гордыня, то добавить можно слова Ф.М. Достоевского: «Общечеловечность не иначе достигается, как упором в свою национальность».
Постскриптум.Что будет? Ты не беспокойся,
Да и погибели не бойся,
Ведь даже смерть только предлог;
Что ещё хочешь для ответа?
Да будут ночи, полны света,
И будем мы, и будет Бог.Это написал по-русски и о России 6 декабря 1900 года замечательный австрийский поэт Райнер Мария Рильке, искренно влюблённый в нашу страну. А поэтические строки будто продолжают глубинный смысл кни-ги. Ведь любовь к России – та же мистическая тайна.

---

Далёкая История – рядом

Чтобы сокрушить общественную систему (государство), недостаточно разбить армию и подорвать эконо-мику. Материальные опоры – это всего лишь полдела. Другая, главная половина находится в невидимой, ду-ховной сфере. Так человек, лишаясь рассудка и нравственной опоры, теряет свои личностные черты. Утра-тивший память становится инвалидом. Но так же и общественный организм, потерявший историческую па-мять или воспринимающий своё прошлое уродливо, утрачивает чувство Родины, духовную самобытность, не-зависимость. Эта психическая аномалия возникает не сама собой, а внедряется в сознание граждан искус-ственно, с определёнными целями и вполне конкретными группами людей в стране или за её пределами. Как пример – события 1917 года в России, начиная с крушения самодержавия и захвата власти большевиками. Последствия обеих революций влияют и на сегодняшний день, во многом определяя будущее нашей страны. Но оценка их постоянно менялась и меняется, в зависимости от того, кто в данный исторический момент держит в руках бразды правления, кто контролирует СМИ. Мифов о том, что произошло тогда в Петрограде и России, более десятка. В разных сочетаниях они складываются в странные образы и концепции, которые бытуют в общественном мнении. Об этом – книга писателя-историка Р.К. Баландина «Мифы революции 1917 года», которой открывается новая интересная серия издательства «Вече» «Тайны советской эпохи».
Автор приводит верное суждение крупного отечественного историка и литературоведа В.В. Кожинова из книги «Россия. Век ХХ (1901 – 1939)»: «Начать уместно с того, что сегодня явно господствует мнение о боль-шевистском перевороте 25 октября (7 ноября) 1917 года как о роковом акте уничтожения Русского государ-ства, который, в свою очередь, привёл к многообразным тяжелейшим последствиям, начиная с распада страны. Но это заведомая неправда, хотя о ней вещали и вещают многие влиятельные идеологи. Гибель Рус-ского государства стала необратимым фактом уже 2 (15) марта 1917 года, когда был опубликован так назы-ваемый «приказ № 1». Он исходил от Центрального исполнительного комитета (ЦИК) Петроградского – по су-ществу Всероссийского – Совета рабочих и солдатских депутатов, где большевики до сентября 1917 года ни в коей мере не играли руководящей роли… Дело шло о полнейшем уничтожении созданной в течение столе-тий армии – станового хребта государства». И далее Р.Баландин отслеживает и анализирует целую цепь ис-торических событий и цепочку пристёгнутых к ней мифов. В поле его зрения – «заговор генералов» и отрече-ние Николая II, «штурм Зимнего» и Гражданская война, «Завещание Ленина» и «чудесный грузин», многое другое. Что характерно, он не останавливается на прошлом, а постоянно соотносит его с днём нынешним. Он пишет: «При определённом сходстве крушения Российской империи и Советского Союза есть и сущест-венная, возможно, даже принципиальная разница. В феврале 1917 года свершилась анархическая револю-ция, после чего власть перешла к Временному правительству. Вторую буржуазную революцию совершили ис-подтишка. В первом случае произошло возмущение и вооружённое восстание народных масс. Во втором был «дворцовый переворот»: одна группа партийной номенклатуры свергла другую…
Тем, кто проклинает революции 1917 года и большевиков, напомним: тогда после страшной разрухи и Гражданской войны советский народ под руководством Сталина за три пятилетки создал великую сверхдер-жаву – СССР, а затем победил в жесточайшей войне, где ему противостояла почти вся Западная и Централь-ная Европа, после чего за пять лет восстановил страну. Как же тогда относиться к горбачёвской «перестрой-ке» и ельцинским реформам, к буржуазной революции 1991 года? Великая Россия–СССР была расчленена, потеряла треть территории и почти половину населения, бросила на произвол судьбы 25 миллионов русских, превратилась в слаборазвитую страну, сырьевой придаток Запада, денежные активы которой хранятся в за-рубежных банках и обогащают другие страны. Хулители Советского Союза должны бы не печалиться о далё-ком прошлом, которого они толком не знают, а свирепо проклинать власть олигархов и коррумпированных чиновников…»
По признанию некоторых представителей высшей партийной номенклатуры (Горбачёва, Ельцина, Яковле-ва, Гайдара и прочих «вкусно евших»), они сознательно разрушали социалистический строй. Подобных дея-телей, внутренних врагов, оказалось слишком много. Да к тому же их самоубийственно поддерживала значи-тельная часть нынешних «россиян», соблазнённых мнимыми будущими материальными благами. Любопыт-но, что Горбачёв, принимая в США очередную денежную премию, искренне признался: «А меня на родине на-зывают Иудой». Лучше этого он уже ничего не скажет. Но тех, кто наивно стремился в «буржуинство» (напом-ню, кстати, что Бердяев писал, что «во всех сферах буржуа хочет казаться и бессилен быть») и остался у раз-битого корыта, искусно обрабатывали (и делают это до сих пор) пропагандистскими ложными штампами. Та-кими как: «Сталин – тиран и кровавый злодей всех времён и народов», «тридцать седьмой год – массовые ре-прессии», «Советский Союз – тоталитарное государство, империя зла», «советский человек – тупой совок», «русский – оккупант, «фашист». Правдивее будут звучать другие выводы: «демократия – антинародность», «перестройка – разрушение», «реформы – деформация», «рынок – спекуляция», «свобода слова – продаж-ность СМИ».
Постскриптум. Китайский мудрец Конфуций полагал: для нормального существования страны требуется, чтобы каждый занимался своим делом, а все вещи назывались своими именами. Поскольку огромную роль в смятении умов играют лукавые термины с извращённым смыслом, когда говорят одно, а на деле выходит не-что противоположное. Такова мифология лжи, о которой пишет автор.

---

Всё движется и куда-то придёт

Теперь это имя, дорогое каждому театралу, да и простому зрителю, уже принадлежит истории. Как принад-лежат истории люди и события, о которых он успел рассказать в своих мемуарах. Ростислав Янович Плятт. Выдающийся артист, сыгравший в Театре имени Моссовета лучшие свои роли в пьесах Ибсена, Чехова, Скриба, Лермонтова, Дельмара, Шоу, Нушича, Питера Устинова… В телефильмах и телеспектаклях – судья Ирвин из «Всей королевской рати», Прокурор из «Аварии» Дюрренматта, трогательный пастор Шлаг из «Сем-надцати мгновений весны», который – помните? – «впервые встал на лыжи». А вот в кино, оказывается, у него было всего 12 ролей, да и те больше эпизодические. Но, странное дело, они так врезались в память, что ка-жутся главными, даже завхоз Бубенцов из фильма «Весна» или аферист Кока из «Судьбы резидента». Такова сила таланта. Ведь и Фаине Раневской не довелось отметиться на экране в основных ролях, а кинематогра-фический образ её необычайно ярок.
Книга, выпущенная издательством «АСТ-ПРЕСС», называется «Без эпилога». Может быть, действительно у таких людей эпилога в жизни нет. Ростислав Янович много лет категорически отказывался от сочинения ме-муаров. Это сейчас каждый актёришка или актёрка пытаются отметиться своими «воспоминаниями». А тог-да, в конце 80-х, только благодаря настояниям Б.Поюровского (автора предисловия и редактора этого вели-колепного, иллюстрированного фолианта) Плятт, уже тяжело больной, решился на их написание. Причём сам, без чьей-либо помощи или диктофона. Книга состоит из трёх разделов. Первый – рассказ о своём дет-стве, юности, становлении как актёра. Второй – штрихи к портретам близких людей – Осип Абдулов, Любовь Орлова, Андрей Попов, Михаил Ромм… И третий – статьи-раздумья, полемика на разные темы: об интерпре-тации классики, о перевоплощении, о специфике работы актёра у микрофона.
Над рукописью Ростислав Янович трудился до последних дней. Что-то там не складывалось в дополнениях к тексту, и Поюровский сказал Плятту, что издательство от него не отстанет.
– От меня отстанет, потому что мне совсем плохо, – спокойно ответил актёр и посмотрел так выразитель-но, что не понять его было невозможно. И как-то странно, словно извиняясь, совсем не по-пляттовски доба-вил: – Скорее бы! Помните, когда-то вы говорили, будто Юз, умирая, просил передать мне, что чувствует се-бя моим должником. Но сказал, чтобы я не волновался: встретимся – сочтёмся. Так что теперь я надеюсь на него…
А Юзовский умер четверть века назад. Возможно, Плятт хотел продемонстрировать ироническое отноше-ние к смерти даже в такие минуты. И даже в заключительных строках своих мемуаров он написал: «…я ещё не чувствую себя стариком, и мою фантазию будоражат планы на будущее. Может быть, это наивно, может быть, это «возвышающий нас обман», но ведь никто не может лишить меня права существовать в оптимисти-ческом ключе, а жить хочется. В момент, когда я пишу эти строки, всё близкое мне в интеллектуальной сфе-ре находится в движении, всё – и театр, и драматургия, и кино, и вопросы воспитания молодёжи – движется и, стало быть, куда-то придёт. Вот куда? Мне и хочется успеть это увидеть».
Постскриптум. 13 декабря нынешнего года Ростиславу Яновичу Плятту исполняется сто лет со дня рож-дения.

Александр Трапезников