Я РАЗЛЮБИЛ ТЕБЯ, СМУГЛЯНКА

№ 2008 / 31, 23.02.2015

Приходит Бог в отчаянье порой,
Но ничего не может сделать с нами.
Мы отвечаем на его любовь игрой
И разными никчёмными делами.

ГРУСТНЫЙ СОНЕТПриходит Бог в отчаянье порой,
Но ничего не может сделать с нами.
Мы отвечаем на его любовь игрой
И разными никчёмными делами.

Давно мы ленью и тоской больны,
И врач теряет в исцеленье веру.
Живёт Творец с сознанием вины,
Что наделил нас разумом
не в меру.

С сознанием, что грех лежит
на нём,
Казнить себя не может
Бог нетленный.
Но в миг один в отчаянье своём
Он может положить конец
Вселенной.
*** Не может рыба плавать в речке,
Не хочет волк задрать овечку.
Подснежник не растёт под снегом.
Сырдон стал честным человеком.

Осёл тоскует без работы,
А соловей не вспомнит ноты.

В стране сегодня всё в порядке
И не берёт чиновник взятки.

Забросил вор свои пороки,
Не всходит солнце на востоке.

Не может колесо крутиться,
А камень вниз с горы скатиться.

Стал Терек смирным, как горянка…
…Я разлюбил тебя, смуглянка. КУКУШКАКаждый час кукушка куковала.
Ей, наверно, надоело петь.
Мне казалось, что она устала
И на волю хочет улететь.
Кто для птицы сделал клетку эту
Из железа с цифрами на ней?
Но никто мне не давал ответа,
Лишь смеялся за спиной моей.

Я тогда решил сломать темницу
И за дело принялся чуть свет,
А когда добрался я до птицы,
То нашёл на свой вопрос ответ.

И кукушка больше не кукует,
В доме нашем царство пустоты.
Не подумав, человек рискует
Сотворить лишь зло из доброты.Я СЛЫШУ ГОЛОСЛюбого зверя вспомнит человек,
Чтоб оскорбить другого человека.
Так повелось давно, из века в век.
Грешим и мы: мы тоже дети века.

Один у нас – «осёл», другой – «сова».
А третий – «дятел»: нос его длиннее.
Для каждого находим мы слова,
Чтобы задеть покрепче, посильнее.

И люди вмиг становятся у нас
Гориллой, шимпанзе или макакой.
В пылу и злобе, одичавши враз,
Себе подобных мы честим «собакой».

Когда я слышу, как рычит зверьё,
Визжит и лает, рыкает свирепо,
Мне кажется, сознание моё
Их понимает (пусть звучит
нелепо).
Я думаю, что зверю зверь кричит:
«Ты – человек, презренный
и ничтожный!
Ты – алкоголик, взяточник, бандит,
Ты – прохиндей, к тому же
невозможный».

Я этот голос разного зверья
Хочу изъять из сердца, из сознанья,
Но бесполезно: снова слышу я
Звериных слов суровое звучанье:

«Вы, люди, в грязь ударили лицом
И нас, зверей, равняете с собою,
Но зверь вовек не станет подлецом,
И не займётся грязною игрою.

Не предаём мы собственных друзей,
Мы в спину не стреляем из засады,
И нет у нас звериных лагерей, –
Нам чужды клетки, стены
и преграды!»

Так говорит в моей душе зверьё, –
Все существа, кто ползает и скачет!
Так как же человечество моё
От обвинений этих не заплачет?

Да, человеком быть, увы, не честь,
И стать «собакой» лестно
для поэта,
Ведь у собаки тоже сердце есть,
А в сердце – верность!
Нам бы сердце это.

Перевод с осетинского
Юрия БоциеваСтанислав
КАДЗАЕВ