ОХОТА НА СНАРКА МИХАИЛА АНДРЕЕВА

№ 2009 / 5, 23.02.2015


Михаил Андреев – автор популярных песен, которые слышал наверно каждый. Хотелось бы сказать, что Андреев известный человек, но это не совсем верно, скорее известны его тексты, и намного больше, чем он сам. Жил на свете старик в бороде.
Говорил он: «Я знал, быть беде.
Две совы, три чижа
И четыре стрижа
Свили гнёзда в моей бороде».
Эдвард Лир

Михаил Андреев – автор популярных песен, которые слышал наверно каждый. Хотелось бы сказать, что Андреев известный человек, но это не совсем верно, скорее известны его тексты, и намного больше, чем он сам. Трудно найти человека, который не слышал бы песни на его стихи: «Отчего так в России берёзы шумят», «Главное, что есть ты у меня», «Потому что нельзя быть красивой такой», «Тополиный пух» и другие. Для рядового слушателя эти песни ассоциируются в первую очередь с исполнителями, а автор остаётся анонимной фигурой, о существовании которой мало кто догадывается. В этом смысле Андреев выступает как творец фольклора, произведений обезличенных, лишённых авторства, народных. И в самом деле, его песни носят народный характер – их распевали многие и многие, за рюмкой и просто так, молодые и старые. Таким образом, его поэзия не элитная, она не для избранных ценителей искусства, а для всех. Творчество Андреева – массовое и в популярной части его творений, его следует отнести к представителям поп-культуры.
Так сложилось, что поп-культура, как правило, неразрывно связана с шоу-бизнесом, является средством производства денег и имеет мало общего с искусством, но много с бизнесом. Однако назвать Андреева шоуменом язык не поворачивается именно по той причине, что его почти никто не знает, и финансовые потоки, рождённые его творчеством, проходят мимо него.
Вот такая получается парадоксальная ситуация, что Андреев выступает в роли фольклорного шоумена.
Есть у поэта и другие стихи, которые не стали ещё публичным достоянием, не опосредованы исполнителями и средствами массовой культуры, и потому сохраняющие авторскую интимность и отражающие личность создавшего их поэта. О таких стихах и стоит поговорить, а «Тополиный пух», «Это ты объявила войну», «Про любовь, про тебя» лучше оставить в стороне, потому что эти тексты уже стали лицами групп «Иванушки», «Корни» и «Фабрика» в большей степени, чем Михаила Андреева.
Андреев пишет стихи о том, что видит, что окружает его в повседневной жизни, о своих переживаниях и чувствах, о любви. Его поэзия индивидуальна и не претендует на постановку глобальных социальных и идеологических проблем. Он не идеологичен, и это является его огромным плюсом, как поэта. В стихах он часто говорит о мимолётных, случайных ощущениях, но не менее значимых из-за своей сиюминутности, ведь они передают важнейшие состояния души.Мирно спали озёра и реки;
вдруг ударила низко гроза,
осветила дома и телеги,
ослепила до боли глаза.

Занавеска с окошка срывалась.
И мне чудилось, – всё я могу.
А домашним цветам показалось,
что гуляют они на лугу.
Вполне вероятно, что в этом милом грустном стихотворении Андреев иронично сравнивает себя с домашним цветком, говорит о несбыточности больших надежд и малых человеческих возможностях. Содержание и форма здесь не вызывают нареканий, стих гармоничен.
Но есть у Андреева и другие стихи, которые заставляют читателя спотыкаться о рифмы и образы, и недоумевать о смысле сказанного. Показательно в этом смысле стихотворение «Опять нахлынули мечты».Весна. И лист упрям и нов,
как молодой красивый Герцен,
и получай сто (вместо снов)
величественных индульгенций.

И получай переполох,
и сбившиеся наземь тени.
Опять «застукала» врасплох
Весна печальные сирени.
И школьники пригвождены
лучами солнечной лавины,
навеки освобождены
от зависти и дисциплины.

Опять нахлынули мечты,
и ветры в двери бьют и рамы,
от темноты до темноты
пронизывая капилляры.

Вот-вот ударит первый гром,
и ловит ртом капели гений,
и пар восходит над лотком
от хлебобулочных изделий.
Если бы это стихотворение попалось на глаза Ивану Бунину, известному суровым критическим отношением к поэзии, то страшно даже вообразить, что бы он сказал. Страшно, но не сложно. А сказал бы он примерно следующее. Что общего между упрямством и новизной листа с красотой и молодостью Герцена (и почему именно Герцена?) Подобные образы несложно придумывать с ходу, например: «…И дуб свирепо бородат, как пожилой старик Толстой». Рифма нов/снов тоже вызывает удивление, и при чём здесь сто (и почему именно сто) величественных индульгенций, не понятно. Хотя ясно, что Герцен появился ради рифмы с индульгенциями. Или наоборот. Дальше всё не менее сложно и туманно. «Застукать врасплох» это как «шагать пешком», а загадочные школьники, навеки освобождённые от зависти и дисциплины, ветры, от темноты до темноты пронизывающие капилляры, гений, ловящий ртом какие-то капели, заставляют вспомнить «Охоту на Снарка» Льюиса Кэрролла или лимерики Эдварда Лира. Но там бессмыслица образов умышленна, она юмористична, мотивирована замыслом автора, а вот к чему стремился в этом стихотворении Андреев?.. Возможно ли, что он продолжатель традиций поэтического нонсенса? Вот показательные отрывки из «Охоты на Снарка» Льюиса Кэрролла:Могло всё сорваться. Бобёр неспроста
Всё чаще вставал при народе
Внезапно и нервно на кончик хвоста –
Ведь день уже был на исходе.

Тут Кормчий заметил: «Кричит Ктототам!
Топорщится, прыгает нервно,
Трясёт головою, шустрит по кустам –
Он Снарка увидел, наверно!»

Все вперились взглядом, столпившись гурьбой,
И не было мысли в помине,
Что Пекарь – герой, безымянный герой,
Возникнет на ближней вершине!
Сходство очевидно. Если бы стихотворение Андреева «Опять нахлынули мечты» было единственным в его творчестве, написанным в стиле нонсенса, то его следовало бы воспринимать как некую случайность, бред и нелепость. Но нет, вновь и вновь в его сборниках встречаются творения в духе Кэрролла и Эдварда Лира. Например, чудесный образчик бессмысленного стиха – «Зеркало». Что характерно, и начинается оно с маленькой буквы, и лишено знаков препинания.Зеркало всегда небритое
утром и по вечерам
как армия недобитая
идущая в тартарарам
Как свист оно чисто-чистое
основа основ осы
материального мира
нематериальные весы
Уже одно название стиха отсылает читателя к столь важному элементу мира нонсенса Кэрролла, как зеркало («Алиса в Зазеркалье»). В нём Андреев мастерски продолжает линию поэзии-бессмыслицы, но перекладывая её на русский менталитет и не пытаясь подражать типично английской специфике стихов Лира и Кэрролла. Непосвящённый читатель увидит в этом стихотворении скорее провокацию, чепуху или предположит тайный смысл, неподвластный его уму, или же привнесёт в него свой собственный смысл, в то время как подлинная суть его – это нонсенс.
Впрочем, есть у Андреева и подражание «Охоте на Снарка». Сравним кэрролловское:Все члены команды построились в ряд –
Вот Шляпник, Лакей из Айовы,
Для записей споров седой Адвокат
И скарба Оценщик суровый.

Биллиардный маркер – он в два счёта бы мог
Команду оставить без пенни,
Но мудрый Банкир положил под замок
Всю сумму доверенных денег.
И андреевское:Был недоволен мной инспектор,
Госстрах, главбух, один директор,
завгара два и военврач,
и вновь приехавший завклубом,
пускавший дым огромным кубом,
был недоволен, ну хоть плачь.
Как певец нонсенса Михаил Андреев раскрывается с новой стороны, его творчество предстаёт в ином, неожиданном для многих (и вероятно для него самого) свете и требует пересмотра. Не исключено, что даже его прославленные хиты, например, «Тополиный пух», с этого угла зрения оказываются шедеврами фольклорного нонсенса, ставшими массовым достоянием, ведь их распевала вся страна. И в этом смысле Андреев выступает в роли провокатора, что, в общем, вполне согласуется с концепцией нонсенса.Иван ГОБЗЕВ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.