НА ВЕСАХ ВЕЧНОСТИ

№ 2015 / 10, 23.02.2015

Здравствуйте, уважаемая Литературная Россия!

Российские культура и словесность потеряли славного своего сына-писателя и общественного деятеля, патриота Родины – Валентина Распутина. С его великим произведением – «Последним сроком» я познакомился, когда начинал преподавать русскую словесность в старинном – ещё ермаковском – селе Екатерининском, на севере Омской области.

Признаюсь, текст повести меня обжёг! Вот так писать – от лица простой деревенской старухи Анны – мог только большой мастер художественного слова. Поистине завораживали тончайшие переливы от якобы смерти к якобы жизни. «Старуха лежала изголовьем к окну, и солнце падало ей в ноги,осторожно остывало на окне напротив,словно выступая,пронизывало её с другой стороны».

Космизм художнического мышления Распутина буквально сбивал меня с ног, и я забыл на время обо всём. Сила сострадания писателя была феноменальна. Помимо того, что мы, читатели, сострадали уходящему из жизни человеку, сама умирающая Анна не могла понять, «почему умирают маленькие… считала грехом, когда родителям приходится опускать в могилу своих детей, и грех этот готова была отдать богу». Но мы ещё сострадаем Анне, видя отношение к ней её детей – её дочь Таньчора так и не приехала на последнее свидание с матерью…

У немецкого мыслителя Мартина Хайдеггера есть выражение MAN – под ним он разумеет,что человек перед лицом смерти обретает подлинное, экзистенцинальное существование. Такое мы прозреваем в «Последнем сроке». Уверен, поэтому великому тексту Валентина Распутина суждена долгая жизнь. Писал о смерти, а по сути воспел жизнь!

Отмечу ещё широкий демократизм – даже народность – Валентина Распутина в указанной повести. Ведь в центре повествования обычная деревенская старуха – тем более из Сибири, которая свои последние дни проводит на узкой железной кровати возле русской печки. Вспомним, что Лев Толстой в известной своей повести «Смерть Ивана Ильича» писал о кончине и об обстоятельствах с нею связанных члена Судебной палаты – занимавшего не последнее место в социальной иерархии. Изысканным интеллектуализмом отличаются два «танатологических» текста – «Смерть в Венеции» Томаса Манна и «Смерть в Риме» Вольфганга Кёппена. Распутин же народен! Его Анна и свою смерть и смерть других людей – в том числе и своего мужа принимает «как судьбу – не больше и не меньше».

И речь, речь, она блистательна – «все они исть просют, плачут. А их накормить рази маненько надо было? У меня сердце на части разрывалось. Чё тебе говореть, ты, подимте, без меня знаешь, сама двоих подымала». Верно говорят – язык – народ. К «Последнему сроку» это имеет самое прямое отношение.

Мастер слова, творец, словно взвешивает на весах вечности человеческие судьбы. Возникает такое впечатление, что он как некий космический демиург имеет прямое отношение к Вселенной… «солнце всё ближе и ближе подступало к старухе, наползая на кровать справа, где оно выпрямлялось в окне. В его молчаливом пронзительном свете чудилась с трудом сдерживаемая весёлая тугая сила…»

Анатолий ХОМЯКОВ,
г. ЯРОСЛАВЛЬ