Абхазская тетрадь

№ 2009 / 28, 23.02.2015

Один из заметных участников абхазского «литературного процесса» – кандидат филологических наук Владимир Зантариа рассказывает о том, каковы в наши дни перспективы свободы слова в его стране

Некоторые литераторы стали слишком покладистыми

Один из заметных участников абхазского «литературного процесса» – кандидат филологических наук Владимир Зантариа рассказывает о том, каковы в наши дни перспективы свободы слова в его стране, почему абхазские чиновники оказывают предпочтение русскому языку перед родным и какие социальные проблемы в республике волнуют литераторов.

– В советские времена в Абхазии было достаточно значительное писательское сообщество – Фазиль Искандер, Баграт Шинкуба, Алексей Гогуа. Какие творческие процессы ныне происходят в этой среде? Поддерживаются ли абхазским литературным сообществом отношения с коллегами из России и других стран?

Художница Юлия Примак. Абхазия. Дворик

– До распада СССР за рубежом об абхазских писателях знали гораздо больше, чем сейчас, потому что литературные взаимосвязи того периода, несмотря на определённую конъюнктурность, способствовали сохранению общего информационно-культурного пространства. Полнокровнее развивался художественный перевод. В Пицундском и Гагрском домах творчества писателей проходили симпозиумы по проблемам состояния и развития литературных жанров. Скажем, я хорошо помню, какое бурное обсуждение среди советских литераторов вызвал Пицундский семинар по проблемам художественного перевода.

В сущности, у взаимосвязей абхазских литераторов с коллегами из России и других «постсоветских» стран глубокие исторические корни. Сухум в начале 20-х годов был своеобразной культурной Меккой. Здесь бывали и писали об Абхазии Мандельштам, Шершеневич, Бабель, Шишков. Начало 60-х годов прошлого века стало переломным в истории абхазской литературы – прежде всего благодаря творчеству Баграта Шинкуба, Алексея Гогуа, Ивана Тарба, Мушни Ласуриа, Джумы Ахуба, Николая Квициния, Нелли Тарба, Виталия Амаршан и др., которых переводили их знаменитые российские коллеги – Константин Симонов, Римма Казакова, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава. Художественный феномен Фазиля Искандера генетически, духовно связан с абхазской реальностью. Благодаря его неповторимой мифологизации этой реальности о нас узнал весь читающий мир.

Однако ныне творческие взаимосвязи с постсоветским литературным пространством носят эпизодический характер. В 2007 году в Абхазии прошла встреча с российскими писателями, приуроченная к празднованию 90-летия Баграта Шинкуба. В 2003-м – научная конференция Абхазского института гуманитарных исследований и ИМЛИ имени Горького. Можно упомянуть «Фестиваль Фазиля Искандера» в Абхазии, сухумские встречи с писателями Петром Алешковским и Виктором Ерофеевым.

– Как обстоят дела с развитием абхазского языка? Признанный статус вашей страны требует того, чтобы абхазский язык обеспечивал деятельность государственных институтов. Что делается для этого руководством Абхазии и интеллигенцией? Заинтересовано ли абхазское общество в сохранении за русским языком официального статуса, как об этом говорится в вашей Конституции?

– Ситуация с абхазским языком сложная. По инициативе первого президента страны Ардзинба создан Государственный фонд развития абхазского языка. Существует программа развития абхазского языка, финансируемая правительством. Год назад парламентом Абхазии принят закон о государственном языке. Однако пока это лишь видимость благополучия. На самом деле сфера его применения сужается. Даже законодатели и чиновники не пользуются абхазским в своей деятельности – видимо, из-за «непрестижности». А ментальность нашего народа такова, что если высокопоставленные лица не уважают свой язык и культуру, то и рядовые граждане следуют их примеру. Волна ассимиляционных процессов захлёстывает и ближневосточную абхазскую диаспору. Но я верю, что воля и энергия борющихся за сохранение языка возобладает над равнодушием и космополитизмом. Помню, актёр Лановой, будучи в Пицунде, заметил, что хотел бы вместо безликой «попсы» услышать нашу национальную музыку – она его очень впечатлила. Если древнейший абхазский язык, сохранивший в себе аромат колхидской культуры, исчезнет – это будет большой потерей не только для абхазов, но и для всех соседствующих с ними народов.

Что же касается официального статуса русского языка, то он поддерживается в парламенте, в правительстве, на телевидении, на радио, в печати, в издательской, научно-образовательной сфере. Делопроизводство в госучреждениях ведётся преимущественно на русском языке. Работает более сорока русских школ, несколько культурных центров, государственный русский театр. В церквях богослужение ведётся на двух языках. Пересуды насчёт антироссийских настроений в наших оппозиционных кругах совершенно беспочвенны и абсурдны. Они придуманы абхазскими властями, чтобы продемонстрировать России, как им якобы нелегко здесь отстаивать её стратегические интересы.

– В последнее время из публикаций в Интернете в России узнают о том, что в Абхазии существуют проблемы во взаимоотношениях властей и журналистов. В чём суть противоречий? Имеют ли место попытки ущемления свободы слова, и если да – насколько они серьёзны?

– Да, такие проблемы существуют. Наши независимые СМИ, в том числе и новый альтернативный телеканал «Абаза», часто затрагивают вопросы борьбы с преступностью, коррупцией. В Абхазии есть десятки нераскрытых громких дел – убийств, исчезновений людей. В прошлом году власть разыграла настоящий спектакль с расследованием крупного хищения в администрации Сухума. Финал вполне «благополучный»: никто не наказан. Власть жёстко преследует журналистов, пытающихся разобраться в проблемах, влекущих широкий резонанс. Имели место попытки «разборок» с главными редакторами газет «Чегемская правда» и «Новый день» Хашиг и Арутюновым. Сейчас власти завуалированно пытаются закрыть некоторые независимые издания. Художнику Енику вчинили иск за употребление слова «временщик» в публикации в газете «Новый день». Возбуждено уголовное дело против журналиста Кривенюка за статью по поводу договора о передаче Абхазской железной дороги во внешнее управление и сомнительной сделки по поставкам инертных материалов.

Власти запретили расширение диапазона вещания сухумского телеканала «Абаза» из боязни, что альтернативные мнения по актуальным вопросам дойдут до аудитории отдаленных от столицы городов и районов Абхазии. Оппозиция, возглавляемая Раулем Хаджимба и Бесланом Бутба, официально обратилась к руководству страны и гостелерадиокомпании с предложением снять цикл телерадиопрограмм в прямом эфире с участием всех значительных партий, в том числе оппозиционных. Избиратели ждут развития событий.

– Какую роль в политических и социальных процессах в Абхазии играют писатели и лично вы? Насколько к мнению писателей прислушивается власть и оппозиционные силы?

– Роль ведущих абхазских писателей была очень весома в 60–80-е годы, когда ширилось национально-освободительное движение. Интеллигенция тогда была в гуще политических событий. Сейчас некоторые наши коллеги стали слишком покладистыми. Их раздражает критика властей из уст лидеров оппозиции. При этом они ещё вчера достаточно жёстко оппонировали предыдущей власти. Не каждый может отказаться от поощрения за «послушание» и пафосного произнесения панегириков в адрес властей предержащих. Похоже, что застольные тосты во славу начальства могут стать новым литературным жанром.

В оппозиционном движении, включающем партии Форум народного единства Абхазии, Партию экономического развития Абхазии, Народную и Социал-демократическую партию, общественные движения «Ахиаца» и «Аруаа», литераторы играют активную роль. К их мнению лидеры оппозиции относятся уважительно, но власть не готова идти с ними на диалог – мешают ярлыки «чужих», инакомыслящих.

– Какие социальные процессы в республике более всего волнуют вас и ваших коллег?

– Нас тревожит неблагополучно складывающаяся демографическая ситуация, усугубляющаяся ещё и вовлечением молодёжи в наркоманию. Проблема восстановления разрушенной войной социальной инфраструктуры сёл. Углубилось социальное расслоение общества. Для реализации национальной идеи нужны социально-экономические реформы. Мы выступаем в печати с анализом этих проблем, предлагаем пути преодоления стагнационных процессов. Но, видимо, людям, от которых зависит решение этих проблем, вступить в диалог с нами мешают политические амбиции.

– Вернёмся к литературе. Что вас вдохновляет?

– Эмоциональное состояние, естественное желание выразить свою боль, своё отношение к миру, стремление познать самого себя. Захватывающая стихия словотворчества, непостижимые магические свойства родного языка.

– Над чем вы сейчас работаете?

– Готовлю к изданию новый сборник стихотворений и переводов. Собираюсь продолжить серию рассказов, эссе и очерков, вошедших в книгу «Абхазская тетрадь». Работаю над докторской диссертацией об абхазской лирике второй половины ХХ века. Хочу переиздать биографию первого президента Абхазии академика Ардзинба.

– Что вы можете сказать о молодом поколении литераторов в Абхазии? Какие книги молодых абхазских авторов вы рекомендовали бы для перевода на русский? Есть ли в стране премии для молодых писателей?

– Есть целая группа молодых талантливых абхазских литераторов. Специальной молодёжной премии в Абхазии нет, есть только государственная премия имени Дмитрия Гулиа в области литературы и искусства. Для перевода на русский язык я бы рекомендовал произведения абхазских поэтов Анатолия Аджинджала, Геннадия Аламиа и Рушбея Смыр. Важно, чтобы российский читатель узнал о творчестве Таифа Аджба, Даура Зантария и Саида Делба. При поддержке российского правительства хотелось бы издать на русском языке «Антологию абхазской поэзии», антологию новелл, сборники детских стихов и рассказов, а также абхазский эпос. И в целом шаг за шагом возрождать традиции абхазо-российских культурных взаимосвязей.

Беседовала Вера МАКАРОВА