В сонате одни бемоли

№ 2009 / 29, 23.02.2015

Са­мое, мо­жет быть, труд­ное в по­эзии, как и во­об­ще в ис­кус­ст­ве, – об­ре­те­ние соб­ст­вен­но­го го­ло­са, ин­ди­ви­ду­аль­но­го по­чер­ка. А не­ко­то­рым это да­ёт­ся как буд­то от Бо­га. Юной пе­тер­бур­жан­ке Але Ку­д­ря­ше­вой, на­при­мер.


Самое, может быть, трудное в поэзии, как и вообще в искусстве, – обретение собственного голоса, индивидуального почерка. А некоторым это даётся как будто от Бога. Юной петербуржанке Але Кудряшевой, например. Талант – это ещё не гарантия надёжной будущности в литературе. Для больших достижений понадобится немало всего: обретение кругозора, труд души, устремлённость духа. Зато талант – та печка, от которой можно уже танцевать, не рискуя пополнить необозримые полчища графоманов.


Аля Кудряшева привлекла к себе внимание любителей поэзии ещё на школьной скамье, когда стала выкладывать свои стихи в Интернете. Причём никакой незрелости, ломкости голоса не было и в помине. Стихи явились как удивляющий синтез старины и новизны – в какой-то лёгкой, словно бы в разреженном воздухе взвеси. Насквозь петербургские, с зыбким маревом рисунка и тона, идущими в этом городе особенно со времён Иннокентия Анненского и Михаила Кузмина, графа Василия Комаровского, Сологуба, Блока, – вплоть до Вагинова и прочих ёжиков, вышедших из тумана, из не то околоземного, не то заоблачного пространства. В этой пустой и просторной полости будут храниться слова, но главное – будут храниться звуки…


И в то же время был в этих стихах какой-то новый звук, явная современность. И дело не в том, что в них постоянно мелькают слова компьютер, сайт, блог, дедлайн и онлайн. Это-то ладно бы, шелуха. Но тут голос поколения, снова потянувшегося к всевышнему и ни в чём не уверенного: то ли он есть ещё, то ли и впрямь, как уверял ещё Ницше, умер. А если и есть, то заметит ли тебя, кроху? Свечку хочется зажечь, но пламя зябко колеблется на продувном северном ветру, да и заметит ли её Господь в эти белые ночи…






Нужно о добром, о главном, вечном – я же о ерунде…


Как я смогу служить тебе, если даже язык мой враг?


Господи, что тебе мой кораблик, пущенный по воде?


Я и водой-то назвать не вправе этот сырой овраг…


Первый сборник Кудряшевой объединил её стихи последних пяти лет. Находки и удачи есть и в самом начале её совсем уж краткого пока пути, как есть там и тут сбои. В начале – ребячливая попытка выдавать на-гора амбициозные притчи (например, про пингвина и рыбу). В конце – дань всеобщей и недостойно дурацкой моде пользоваться матом – мазать акварель и пастель чёрной краской. Странно видеть, когда и достаточно сильный дар не в состоянии вынуть носителя этого дара из контекста пустой расхожей моды. Надо надеяться, это временно, это молодость по-глупому распирает, склоняя подладиться под совсем уж неумных «митьков». Но эта потребность в контрасте верха и низа постоянна – как и мотивы тоски одиночества (особенно самого страшного – «одиночества вдвоём»), невписанности в окружающий окоём:






Замылим, потом замолим,


в сонате одни бемоли,


в кабак ли сейчас, домой ли? В шкафу пристанище моли,


соседка посуду моет, художник рисует море,


всю жизнь он рисует море


зелено-синее море, атласно-плотное море,


солёно-горькое море.


Примерно половина стихов не разбита на строфы, хотя рифма сохранена – внутри текста, оформленного как проза. Тоже особая мета нового и обнадёживающего поэта.

Юрий АРХИПОВ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.