Феномен Сталина

№ 2009 / 31, 23.02.2015

Взяться за перо подвигло изумление. Не из всеохватных уст Алексея Венедиктова и не из-под скрипучего пера Юлии Латыниной, не в чужедальней суете газеты «Фигаро» и не в неверном пламени журнала «Огонёк»…

Взяться за перо подвигло изумление. Не из всеохватных уст Алексея Венедиктова и не из-под скрипучего пера Юлии Латыниной, не в чужедальней суете газеты «Фигаро» и не в неверном пламени журнала «Огонёк»… – нет, нет же, в гербоносной правительственной «Российской газете» обрело поддержку утверждение, что сталинизм и гитлеровский фашизм – одно и то же. (Виталий Дымарский «По заветам Бенкендорфа?», «РГ», 2009, 23 июля.)


Впечатление от статьи осталось такое, как если бы в вашем присутствии некто надавал пощёчин собственной матери – пытаясь всех убедить, что сделал это в попытке вернуть её в чувство, спасая от опасного припадка.


В какой уже неисчислимый раз Россию-матушку зовут покаяться в грехах, которых та не совершала. Где вкрадчиво, а где претенциозно, то убеждённо, то в изящной задумчивости.


В.Дымарский: «Очередная волна патриотического ража поднялась в связи с недавней резолюцией Парламентской ассамблеи ОБСЕ о восстановлении разделённой Европы…» (Речь о той самой, в которой Сталина уподобляют Гитлеру и призывают объявить день подписания акта «Молотов – Риббентроп» днём памяти жертв сталинизма и нацизма).


Всё было бы менее грустно, если бы этому, повторяю, не давала места на своей политической полосе «Российская газета». Дымарского и газету (от редакции нет никакой приписки, что точка зрения автора может не совпадать с мнением учредителя, иначе – Правительства РФ) до глубины души возмущает тот факт, что российские представители в ОБСЕ назвали документ «Сталин = Гитлер» «надругательством над историей» и привели в качестве аргумента «старый рефрен коммунистов и «патриотов»-фундаменталистов о недопустимости ставить знак равенства между нацизмом и национализмом».






В статье подвёрстана цитата из интервью архиепископа Волоколамского Илариона, недавно возглавившего Отдел высших церковных связей Московской патриархии. Автор не указывает, кому и когда нынешний «мининдел» РПЦ давал интервью, в котором назвал Сталина «чудовищем, духовным уродом, который создал жуткую, античеловеческую систему управления страной…» И что «Сталин вполне сопоставим с Гитлером», и что «количество жертв сталинских репрессий вполне сопоставимо с нашими потерями в Великой Отечественной войне…»


Вполне допустимо, что эти слова архиепископ Волоколамский Иларион, музыкант по образованию, позволил себе в момент эмоционального потрясения – и не предвидя, в каком контексте они могут оказаться. Вместе с тем представляется совершенно недопустимым цитирование этих слов в государственном формате и в контексте указанной резолюции. Что христианину, теперь и язычнику ясно, сколь опасен исторический фугас, который в ОБСЕ закладывают под наше прошлое, а вместе с ним и будущее. И делают это с корректной европейской улыбкой. Отчасти их можно понять, кому-то из них и в самом деле тревожно за наше нынешнее состояние умов. Однако общий замысел здесь иной. Затевается новая игра, новый информационный передел мира.


Подпиши наша делегация подобный документ – и под нашим основанием взорвётся не одна, а сотни информационных бомб, каждая в 100 мегатонн. К чёрту полетит всё послевоенное устройство с его договоренностями, границами, Курильскими островами и пр. От нас потребуют миллиардных репараций – как от немцев за Холокост. Выбьют из памяти, что недра и многое другое в этой стране когда-то были общенародной собственностью. И бог знает чего ещё от нас потребуют…


Так и хочется спросить погромче: с кем ты, дорогое правительство, – ответь? И кто там занимается информационным обеспечением от твоего лица?


У многих из нас нет никаких иллюзий по поводу сталинизма, и всё же риторика, основанная на гиперболизации преступлений 30-х годов, – не самый продуктивный способ самоидентификации в истории. Сталин и Гитлер – антагонизм, а не равенство. Если бы было иначе, то оба члена этого равенства прекрасно бы поладили друг с другом, не ограничившись конъюнктурными договоренностями 39-го. (Как известно, и сама Британская энциклопедия далеко не столь однозначна в оценке сталинского периода в истории Страны Советов.) Откуда все эти бесконечные миллионы жертв, сопоставимые с потерями в войне?


Впервые я услышал что-то определённое о количестве расстрелянных в годы сталинских репрессий 30-х от Владимира Карпова, легендарного разведчика и писателя, у него в Переделкине. Карпов говорил, что по справке, которую ему некогда представили в КГБ, число это – около трёхсот шестидесяти двух тысяч человек. Потом на глаза попались цифры из газет и журналов, что примерно по столько в оба эти злосчастные года – 1937–1938.


Но не логичнее было бы начать с осуждения троцкизма? Все мы знаем, что одно «расказачивание» отправило в распыл куда большую тьму народа. Говорить о десятках миллионов замученных в ГУЛАГе тоже не представляется корректным. ГУЛАГ существовал примерно четверть века, и многие в нём умирали по естественным причинам, от старости и болезней, которыми болели и на воле. И вот что важнее: стране были нужны рабочие руки, а не покойники. Многое тут основывается на домыслах и художественных ужасах – подобных фильмам Досталя, исказившего литературную первооснову Шаламова почти до неузнаваемости.


Пять миллионов жертв голодомора на Украине? В корректности этих цифр тоже следует усомниться. Подсчёт ведь делался на сравнении данных двух переписей – до и после. При этом упускалось из виду, что после страшного голода многие снялись с родных мест и покинули пределы Украины.


Да, Иосиф Виссарионович – не подарочек для отечественной истории. Однако социальное проектирование, которым он занимался в меру своих личностных свойств, к геноциду никакого отношения не имело. А то, что диктатор – так революционную диктатуру до него придумали другие…


И вот ведь ещё феномен, связанный с его именем: некое «раздвоение личности» Сталина, его «моральное уродство». «Сталиных» и в самом деле было двое – «довоенный» и «послевоенный». Довоенный во многом устраивал заграничный либеральный лагерь, хотя тогда-то и случилось главное зло репрессий. И только после войны, когда Сталин усмотрел опасность в «космополитизме», он стал non grata в этом лагере.


В.Дымарский апеллирует к читателю «РГ», обязанной блюсти интересы Российского государства: «Почему, спрашивается, мы отвергаем с порога резолюцию европейских парламентариев, положившись на внутренние убеждения безвестных членов российской делегации?»


Охотно отвечу: да потому что не хотим, чтобы кто-то устраивал «китайский цирк» из нашего прошлого. Почему отвергаем: да потому что боимся, что нам навяжут химерическую несуверенную государственность, в которой от обвинений в сталинизме перейдут к обвинениям в нацизме и «русском фашизме». А ведь «русский фашизм – это фикция», как справедливо сказал однажды Сергей Кургинян (прим. – «День», 1992, номер храню).


Да, отвергаем – и ещё по множеству разных причин…


В своей печатной филиппике В.Дымарский ставит совершенно сногсшибательный вопрос: «Не получается ли так, что демонстративными протестами на европейской парламентской площадке мы невольно берем под защиту различные экстремистские движения и группы, включая неонацистов и скинхедов?»


Да вот оно и обвиненьице… такое трогательное в своей элегантной полемичности – и всё же обвинение…


Нет, не получится. Скорее наоборот: чем больше в тебе подавляют протестный потенциал, тем глубже, болезненнее и непредсказуемей он забивается вовнутрь. Истина непреложная.



Всё было бы, повторяю, куда веселей, если бы эти слова не транслировались с государственных трибун. И если бы нас не столь огульно и рьяно призывали отказаться от «жандармского взгляда на историю», а сказать точнее – от нашего видения правды истории. И про себя с Европой этой новой мы в чём-то даже согласились бы. Но достойно ли осыпать собственную мать упреками за то, что она произвела тебя на свет в крови и физиологическом непотребстве, а не в сказочной стерильности от непорочного зачатия?

Геннадий СТАРОСТЕНКО

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.