К вопросу о православности поэзии Рубцова

№ 2009 / 31, 23.02.2015

В «Ли­те­ра­тур­ной Рос­сии» № 30 под ру­б­ри­кой «Ре­зо­нанс» бы­ла на­пе­ча­та­на за­мет­ка док­то­ра фи­ло­соф­ских на­ук из Че­ля­бин­ска В.Ры­би­на «Кле­ри­каль­ный пе­ре­бор». В ней га­зе­та об­ви­ня­лась в пе­ре­из­быт­ке пра­во­слав­ной те­ма­ти­ки

В «Литературной России» № 30 под рубрикой «Резонанс» была напечатана заметка доктора философских наук из Челябинска В.Рыбина «Клерикальный перебор». В ней газета обвинялась в переизбытке православной тематики, в скатывании в некий клерикальный уклон. Буквально: «в поповщину, монархизм и прочую традиционщину». Что под последним словом имеет в виду автор – не совсем понятно, очевидно, что-то вроде тысячелетних основ Руси. А в частности, приводился в пример мой обзор книг преподобного Варсонофия Оптинского и «Н.М. Рубцов и Православие». Причём старца Варсонофия (Плиханкова) он называет Плеханкиным, у которого Господь выступает «в виде какого-то мстительного ветхозаветного Яхве, и вообще «на кого эти россказни (о чуде. – А.Т.) рассчитаны сейчас, в двадцать первом-то веке?». Ну, вопрос веры или неверия – дело сугубо личное, тут я ничего навязывать не собираюсь. Коли душа дремлет, так и пусть спит дальше непробудным сном.

Но вот что касается Николая Рубцова, то г-н Рыбин утверждает, что православие к нему за уши притянуто. По определению П.А. Флоренского, сделанные предметы блестят, а рождённые мерцают. В поэзии Николая Рубцова есть это живое мерцание (в данном случае речь идёт не только о световом явлении, а и о непрерывном трепете всего живого). Чрезвычайно существенная для его поэзии стихия предвечерности – это уже слова В.В. Кожинова. И благодатной силы – М.П. Лобанов. Да, вероятно, Николай Рубцов не осознавал себя православным, но был таковым по сути. Он не писал явно и конкретно о православии, но его стихотворения напитаны духом православия.

Вся классическая литература, довожу до сведения г-на Рыбина, построена на православных ценностях, ей свойственно христианское мировосприятие и мироощущение. И потому любой писатель, чье творчество продолжает эти традиции великой русской литературы (или «традиционщины», коли сие слово милее моему оппоненту), является православным по сути, даже если он не был воцерковленным человеком. Так и Николай Рубцов, несмотря на внешнюю удалённость от Церкви, всё-таки был православным поэтом, как не может не быть православным русский писатель. Однако, боюсь, что лишь подбрасываю дрова в костёр клерикализма, поскольку вот уже одиннадцать раз употребил столь ненавистное для г-на Рыбина слово «православие» и производные от него. А не в коня корм, судя по всему.

Всё это, может быть, и не заслуживало бы особого внимания, но вот уж мимо чего никак нельзя пройти молча, так это против гневных слов челябинского «философа» о том, что Рубцова на щит вознесли нынешние либералы (?!), а вся его лира «призывает только стонать, ныть да впадать в отчаяние». Заявлять подобное – значит окончательно и бесповоротно расписаться в собственном скудоумии и невежестве. Интересно, где, на какой кафедре марксизма-ленинизма пестуют подобных «спиноз»? А ещё удивляемся упадку философской мысли в России…

Александр ТРАПЕЗНИКОВ