Алиса Ганиева против Германа Садулаева

№ 2009 / 38, 23.02.2015

Али­са Га­ни­е­ва – один из са­мых за­ме­ча­тель­ных мо­ло­дых кри­ти­ков. По­про­бу­ем раз­би­рать Али­су Га­ни­е­ву Али­сой Га­ни­е­вой.

Алиса Ганиева – один из самых замечательных молодых критиков. Попробуем разбирать Алису Ганиеву Алисой Ганиевой.

«Они могут держать костюмы динозавра.

Но когда динозавр лиловый – это противозаконно,

причём оттенок лилового не имеет значения».

(Lyons Group, владелец динозавра Barney)

Много медицинских метафор

«Сон о Хазарии можно трактовать как инъекцию мотивированной (в отличие от магического реализма) фантастики в ткань якобы реалистического текста.

Новое мифотворчество в условиях информационного общества можно объяснить вымиранием старых идеологических систем, снятием давних заклятий, рассеиванием прежних истин и необходимостью новой веры, обретения своей генетической самости в эпоху глобализации.

Мотив «офисной прозы» – главный в романе реалистический имплантант, хоть как-то оправдывающий обозначенное на обложке броское определение «последний из русских реалистов». Однако рецензенты «Таблетки» в первую очередь замечали не русский реализм «чеченского» по своему лейблу автора, а торчащие пелевинские уши».

Если уши торчат, значит, они плохо пришиты.

Вы ищете, где не теряли, Алиса! Понятно, соловей поёт, потому что жрать хочет, но нас этот аспект его пения в данном случае не интересует. Нас фактура пения интересует. Песня.

Эпигонство или ангажированность/конъюнктурность – это смешно. Эпигоны нередко делают подражаемых ими «гонов» предшественниками себя, превосходя тех в мастерстве и всём остальном. Простой человек, не запуганный параноидальным бредом по имени «история», прочитавший Маркеса после Садулаева, скорее сочтёт Маркеса эпигоном Садулаева. Высоцкий, например, счёл своим подражателем Рембо.

Ангажированное произведение может оказаться талантливым. Хорошо сделанным. Хорошим. Дайте мне любого «неконъюнктурного» автора, я вам докажу, что он конъюнктурен уже тем самым, что он «неконъюнктурен».

Zaбарокkо

«Барокко» – от порт. barroco, неправильной формы жемчужина. Жемчуг любой непрозрачен, этим и интересен. Люди требуют от литературы прозрачности и правды, потому что непрозрачны сами. Это то же, что пить водку, вместо того чтобы ходить к психоаналитику. По деньгам одинаково, но ходить к психоаналитику всё-таки менее обременительно для печени.

Алиса Ганиева определяет стиль Садулаева как постмодернистское необарокко. Однако стиль самой Алисы разве не необарокко?.. «Блудные будни», «внедрение в основной текст инородных кусков», «гипостасис симулятивной гиперреальности», «апокалипсические интенции», «архитектоническое меню». Ведь как пишет сама Алиса: «…избыточность речи и деталей – всё это, в свою очередь, тоже признаки необарокко». «Плюрализм явей» – видимо, мн.ч. от существительного «явь». «Снятие приёма» – по-видимому, обнажение приёма. «Корреспондирует» и «коррелирует» – разве это не одно и то же?.. «Паралитература», «офисный роман», «современный роман» и просто «роман» – разве это не «плеонастическое необарочное звучание» ругательной паралитературоведческой лексики?.. Если нет, то найдите 10 отличий.

Сказанное Алисой резюмировано у Шкловского: «Вы пишете непохоже – это легко, а надо писать, чтоб было немного непохоже. Это труднее».

Критическое колбасилово

«Птица не вправе судить об орнитологе».

(из статьи В.Топорова)

Вопрос: Отчего умер Эсхил?

Пока я всё это сочинял, Герман Садулаев сам ответил по совокупности. Виктор Топоров отреагировал. Рассмотрим обоих.

Герман Садулаев написал справедливо. Он посоветовал критикам писать попроще и покороче. А именно – коротко и ясно. Я сам не устаю это повторять. Комизм в том, что Герман Садулаев изложил эту важнейшую мысль в 18 000 (восемнадцати тысячах) знаков, изрядно украсив текст риторической кучерявостью.

Ещё Герман Садулаев попросил меньше клеймить и больше цитировать. Близко к тексту. Это тоже справедливо.

Топоровская критика и её основной ход конём (фигура «Это так. Но не совсем») основаны на богатой русской синонимии. Богатая синонимия – очень удачно, чтобы называть горшком, но не ставить фпеч. Можно долго резвиться. На той же фигуре, кстати, основана хазарская конспирология, которой работает Садулаев. Хазары, казаки, гунны, авары, болгары, угры, куманы – какая разница?.. В том, что хазары более гунны, чем авары, а казаки менее хазары, чем угры?..

Виктор Топоров считает, что критику должен ставить не писатель, а читатель. Фирменное топоровское нытьё о том, кто, где, когда и сколько нарубил бабла – видимо, специфически питерский комплекс недофинансированности. Критику ставить будет тот, у кого больше денег. Раньше денег больше было у писателей, ставили писатели, сейчас денег больше у читателей – ставить должны читатели. Вуаля ту.

Я предлагаю присвоить критикам воинские звания. Критики-литературоведы первого ранга будут читать непосредственно авторов, они, и только они одни. Критики второго ранга будут читать критиков первого ранга и истолковывать их статьи младшим критикам, а те уже будут переводить эту байду на простой русский язык для всероссийского читателя. Писателей никто читать не будет, и не надо. Все будут читать критиков. Расцветут яблони и повысится грамотность.

Жизнь и смерть Снорри Стурлусона

(притча для молодых писателей в связи с вознёй вокруг «Асана»)

Снорри родился в 1179 году на хуторе Хвамм на западе Исландии. Двадцати лет Снорри женился на богатой невесте, а в 45 «вступил в союз на половинных началах» с богатой вдовой. «Снорри был очень хозяйственным человеком, он был непостоянен, и у него были дети и от других женщин». Трижды его избирали на исландском альтинге «законоговорителем», т.е. на высшую выборную должность, которая, впрочем, никакой реальной власти не давала. По-видимому, управлять людьми он не умел: его люди, а также его дети не слушаются его. Он не только избегает сражений, но иногда и обращается в бегство. Однако во время его войны с оркнейскими купцами он подсылает к ним трёх наёмных убийц. В войнах он вообще часто использует других, оставаясь сам в стороне. В одной песне его обвиняют в том, что с его ведома было совершено зверское нападение на хутор Стурлы Сигхватссона – нападавшие рубили в темноте всех, кто был в доме, многие были ранены или убиты, а у одной женщины были отсечены обе груди.

Снорри сам был «хорошим скальдом и искусным во всём, что он брался мастерить». За хвалебную песнь в честь ярла Хакона Безумного он получил из Норвегии меч, кольчугу и щит. Снорри сочинял хвалебные песни о ряде норвежских правителей, но из этих стихов сохранились только три строчки в честь ярла Скули. Эти строчки сохранились потому, что послужили поводом для насмешек над Снорри. Выражение «жестокий к золоту», т.е. «щедрый», могло быть понято и так, что у ярла «жосткая морда». Враги Снорри язвительно шутили насчёт того, что ему пришлось целовать ярла в его «жосткую морду». Вообще стихи Снорри не принесли ему славы, а один из тех, кого он больше всех прославлял в своих стихах, – король Хакон – впоследствии приказал убить его.

Гицур Торвальдсон, враг и соперник Стурлунгов, получил от короля грамоту с требованием, чтобы тот заставил Снорри выехать в Норвегию или убил бы его. Гицур с охотой взялся за выполнение этого поручения. Сам-семьдесят он приехал ночью в Рейкъяхольт, и люди его вломились в дом. Снорри успел выскочить из него и по совету Арнбъёрна, священника, спрятался в подвал. Священник этот выдал Снорри. Пять людей Гицура – Симон Узел, Арни Злой, Торстейн Гудинасон и другие – ворвались в подвал, где прятался Снорри. «Симон велел Арни, чтобы тот зарубил Снорри. «Не надо рубить!» – сказал Снорри. «Руби!» – сказал Симон. «Не надо рубить!» – сказал Снорри. Тут Арни нанёс ему смертельную рану и вместе с Торстейном они зарубили его». Это было 23 сентября 1241 г. Так погиб самый знаменитый из исландцев.

Василий ШИРЯЕВ,
п. ВОЛКАНЫЙ,
Камчатка