Хорошая проза денег не приносит
№ 2009 / 42, 23.02.2015
Отрадно, что «Литературная Россия» со своих столичных высот хорошо видит российскую глубинку и посвящает ей большую часть своих страниц. Интервью Капитолины Кокшенёвой с курским писателем Борисом Агеевым
Отрадно, что «Литературная Россия» со своих столичных высот хорошо видит российскую глубинку и посвящает ей большую часть своих страниц. Интервью Капитолины Кокшенёвой с курским писателем Борисом Агеевым, напечатанное в «ЛР» 25 сентября, также вписывается в русло возрождения истинной русской литературы. Вопросы конкретны, ответы предельно точны.
Борис Агеев – мой однокашник по ВЛК, мы дружим заочно, хотя и состоим в «разных» союзах писателей (кто и зачем нас разделил – до сих пор непонятно…).
 |
| Рис. В. Розанцева |
Готов подписаться под каждым словом Бориса. Это честные прямые ответы на вопросы, и главный из этих вопросов – чем дышит современный провинциальный писатель? Мне кажется, Агеев нашёл правильное слово для определения жанра своих ответов – исповедь.
«Почвенники» и «космополиты» – условные понятия времён эпохи позднего социализма и перестройки. Упрощённо считалось, что первые – за сохранение СССР, вторые – против. Вот и разделились… Думали, что будем писать о чём угодно, творить по собственным меркам, а новое государство будет нас поддерживать. Но не успели об этом даже помечтать, как издательства стали сплошь коммерческими.
Борис живёт в дубовом доме детства, я тоже встретил свой пенсионный возраст в домике отца. Ждём пенсию как манную небесную, думаем: вот сразу и станем профессиональными писателями, а на самом деле прибавляются другие хлопоты: огород, без которого не проживёшь, дети, пусть и взрослые, внуки, которым нужен присмотр…
«Был отбор в члены писательского союза по публикациям, по книгам, за членством следовало признание творческой состоятельности литератора, но оно ещё и придавало ему общественный статус. Теперь этого нет.
На советские скромные гонорары можно было некоторое время прожить… Власть помогала с поиском работы, с пропиской, с получением жилья. И это исчезло».
К счастью, литература как таковая жива – пишут сейчас многие и много, и настоящих писателей ещё предостаточно, некоторые ещё, как говорится, неплохо «сохранились» с советских времён.
СССР был для писателей в материальном смысле раем, об этом много уже сказано и писано… Гораздо сильнее тревожит сегодняшний день, показавший ненужность писательского цеха, его невостребованность.
Это не только результат безразличия общества к искусству, эта ситуация исподволь создалась сама собой. Литература мешает «деловым» отношениям, лирика и поэзия уводят в сторону от материализма человека возвышенного, пробуждают в нём совесть и т.д. А это современному деловому классу не нужно. Обществу нужен покупатель, потребитель, а не мыслящая персонифицированная личность.
Так что денег в сегодняшней литературе нет, славы тоже нет, публика литературу воспринимает как товар, но не как жанр.
И всё же писательское сообщество не перестаёт мечтать об изменениях к лучшему. Не меньшее значение имеет гонорар. Он должен быть нормальным, хотя бы на уровне советского, чтобы художник мог на него прожить. И тогда писатель вновь будет работать на своё родное государство, которое относится к нему по-человечески.
Советская литература славилась своим гонораром. Его можно было получить даже в районной газете, паспорт лишь иногда требовали только на почте, при заполнении бланка. Но сейчас у большинства редакций, как правило, нет денег на гонорары. По советским меркам – если газета или журнал не платит гонорар, значит здесь какой-то нонсенс, а то и жульничество.
Теперь всё наоборот. Если писателю не хочется держать своё творение долгие годы в сундуке, он спешит его опубликовать без гонорара, выйти к бумажному читателю хотя бы маленьким тиражом.
Послав в газету или толстый журнал рукопись, ответа современный автор, скорее всего, не дождётся – ни по электронному адресу, ни привычной когда-то почтовой открыткой. Дело опять, видимо, упирается в деньги. Ведь почтовый конверт равен стоимости буханки чёрного хлеба.
В наше время надо звонить в редакцию, и там, возможно, в списке почтовых поступлений найдут вашу повесть или рассказ. Ответ краток – чаще всего «нет». И на этом, как говорится, спасибо!
«Самотёчный» писатель и в советские годы был нежеланной персоной. Чаще всего авторам присылали стандартные отписки, иногда рецензент иронизировал, высмеивал творения провинциалов, зато автор знал, что его текст хоть кто-то просмотрел.
Писателям можно объединиться хотя бы на корпоративных основах. Но объединить их сможет только одна лишь крепкая государственная рука. Мы о ней не тоскуем, а порой просто вопиём к ней, наблюдая за беспределом в некоторых сферах общества, разделённого по имущественным, социальным и прочим отношениям…
Писатели, особенно в провинции, стали меньше общаться друг с другом. Я рад, что мне иногда пишет Борис Агеев. Других друзей в писательской среде у меня практически нет…
Ладно, пусть нет в писательской среде дружбы, но пусть будут хотя бы корпоративные отношения – чисто практические, деловые. Только так можно будет помочь коллегам издаваться, зарабатывать на жизнь литературным трудом. Надо уважать себя и коллег, а первое условие этого – способность забывать прошлые обиды.
Взамен идеологии и цензуры государственная книгоиздательская политика при оценке каждой будущей книги должна включать в себя следующие элементы:
– общественная значимость произведения
– положительный герой нашего века
– сатирические произведения также могут стать двигателем морали и прогресса, такими, например, в своё время стали неувядаемые произведения Ильфа и Петрова («12 стульев», «Золотой телёнок»), А.Платонова («Город Градов», «Усомнившийся Макар»), М.Булгакова («Роковые яйца») и т.д.
– целевая тематика будущих книг: воспитание молодёжи, решение проблем исчезающих деревень, создание новых государственных, стабильных в социальном отношении промышленных центров.
«Да это же госзаказ! – воскликнет умудрённый жизнью читатель. – Это мы уже проходили…».
Но даже в школе в разные эпохи предметы «проходят» по-разному. Если государство хочет воздействовать на умы и психологию граждан, у него должна быть своя, государственного значения литература, государственные издательства, государственные книжные магазины и другие способы распространения печатных изданий, СМИ, видео-аудио и прочей продукции, несущей в себе воспитательно-информационный заряд.
Новое – это хорошо забытое старое. Воспитать человеческую личность только лишь телевидением, рок-музыкой и поп-зрелищами невозможно.
Пишу это, и мне самому кажется странным, что я вновь возвращаюсь к идеологическим штампам черненковских времён… В своё время до нас доводили эти штампы в принудительном порядке на партсобраниях, зато теперь они могут, как ни странно, пригодиться и стать ключом к новой художественно-информационной политике государства, «вставшего с колен».
А ещё нужны книги для детей – без вампиров и уродов, заполонивших ужасные размалёванные обложки. Новые книги должны также воспитывать детей, нести им радость и открытие нового, их можно продавать отдельно в школах, госучреждениях, с лотков на улицах. И ещё одно важное условие – детские книги должны быть дешёвыми.
Увы, наших прежних «советских», грамотных во всех отношениях читателей больше нет, некоторые постарели, большинство из них преодолевают кризис, причём каждый сам по себе.
А ведь писатель, где бы он ни жил, должен быть по мере собственных сил и возможностей теоретиком и соавтором единого плана духовного развития всех граждан страны, воспитателем и утешителем.
Он должен заложить основы новой идеологии по строительству нового общества.
И в этом плане литераторам надо организоваться (с помощью государства), только в этом я вижу успех писательского сообщества, его достойное представительство в современном мире.
Александр ТИТОВ,село КРАСНОЕ,
Липецкая область
Добавить комментарий