ПОСЛЕ ГОРЯЧИХ ТОЧЕК

№ 2009 / 43, 23.02.2015

Впервые с прозой Валерия Горбаня я познакомилась в сборнике «Горячие точки» (ИТРК, 2003, составитель Виктор Калугин). Не знаю, имела ли эта книга коммерческий успех, но лично мне она запомнилась.

Впервые с прозой Валерия Горбаня я познакомилась в сборнике «Горячие точки» (ИТРК, 2003, составитель Виктор Калугин). Не знаю, имела ли эта книга коммерческий успех, но лично мне она запомнилась. Валерий Горбань в 1994 – 1996 годах был командиром магаданского ОМОНа, в 1995 году несколько раз выезжал с командировками в Чечню. Он пишет о том, что знает. Но наша беседа – о жизни, которая началась уже после горячих точек…

Валерий ГОРБАНЬ

– Валерий Вениаминович, вы были главным редактором «Андреевского флага». Какие пути привели вас в издательство и что побудило оставить эту работу?

– Однажды мой отец сказал мне, тогда ещё подростку: «Для мужика не бывает лишних профессий. Учись всю жизнь, и твоя семья не будет знать нужды». Я внял мудрому совету. Поэтому ещё во время службы в МВД к моему первому университетскому диплому биолога прибавились дипломы выпускника Московской юридической академии и Академии управления МВД России. Это позволило мне после увольнения со службы быстро освоить новую, сложную, но интересную профессию кризисного менеджера. Успешная реализация первых контрактов по восстановлению небольших убыточных предприятий, организации и «запуску» новых коммерческих и вспомогательных структур, позволили обрести уверенность в себе и достойно обеспечивать семью.

К этому времени получили признание в виде нескольких литературных премий и мои творческие опыты. Я очень горжусь тем, что являюсь лауреатом премии «Литературной России». Именно в «ЛР» впервые были опубликованы многие из моих произведений.

В начале 2004 года издательство «Андреевский флаг» заключило со мной договор о публикации романа «…И будем живы». А в конце лета генеральный директор «АФ» Сергей Мельник предложил мне стать главным редактором издательства. Наименование должности было данью оргштатной формалистике. Мы сразу чётко определились, что главным направлением моей работы будет восстановление производственного процесса. Срок контракта определили в один год.

Что же касается собственно редакторской работы, то здесь я применил любимое правило в формулировке академика Петра Капицы: «Руководить – это значит не мешать хорошим людям работать». Владимир Хакимович Катаев, Елена Евгеньевна Цветкова, Виктор Ильич Калугин и другие профессионалы прекрасно компенсировали мою любительскую квалификацию в этой составляющей.

Атмосфера в издательстве была унылой, немногие оставшиеся после сокращений сотрудники не верили, что удастся возобновить выпуск книг, и продолжали увольняться. Пришлось заново организовывать работу редакторов, корректоров по разовым договорам.

Ещё труднее пришлось с авторами, рукописи которых месяцы и годы пролежали без рассмотрения и решения. Обиды, сорванные планы… Мне пришлось сказать не один десяток «нет» людям, которые так долго ждали и надеялись. Подавляющее большинство из них, в силу своего ума и порядочности, сумели понять, что это были не решения литературного недоучки, а проявление управленческой ответственности и элементарной человеческой порядочности по отношению к ним же. Очень и очень трудно говорить правду. Но не поступай я таким образом, не принимай на себя все взрывы эмоций обманутых в своих ожиданиях людей, эти авторы продолжали бы ждать, терять время и возможности. А мне буквально через месяц работы стало ясно, что издательство не в состоянии реализовать свои грандиозные планы.

На нём тяжким бременем висели последствия серьёзных ошибок в коммерческой сфере. Огромные деньги были омертвлены в несоразмерных тиражах некоторых книг, особенно из серии «Русская современная проза». Причём нереализованные книги продолжали приносить убытки: складирование, возвраты и т.п.

Но «процесс пошёл». Самой большой проблемой оставалась нехватка оборотных средств. Поэтому первыми были реализованы проекты, имевшие какую-то финансовую поддержку. С огромным удовольствием я работал со светлой книгой Владимира Карпова «Танец единения душ», которую «на корню» скупили якутские алмазодобытчики. Был издан давно запланированный «Смотритель бассейнов» Катарины Хакер по совместной с немцами программе. Издавались мемуары за счёт авторов и их спонсоров.

Была реализована моя давняя идея: выпустить серию книг авторов, которые не просто пишут на военную тематику, но и сами принимали участие в боевых действиях по всему миру. Так появилась серия «Мы из ArtOfWar» по названию одноимённого сайта, объединяющего многих военных писателей. Первые четыре книги вышли летом, в «мёртвый сезон», но даже без всякой рекламной поддержки стали хорошо расходиться. (Впоследствии аналогичный проект удачно реализовало ЭКСМО. Его сотрудник Андрей Дышев позвонил мне в Калининград, попросил разрешения использовать идею и помочь в подборе авторов. Он мог этого и не делать, идея не запатентована. Но Андрей – «афганец» и настоящий полковник…)

Открытием «АФ» стал Захар Прилепин. Его «Патологии» впервые вышли именно в серии «Мы из ArtOfWar». Шла работа над книгами Веры Галактионовой и Юрия Кузнецова. Очень хотелось красиво издать одну из моих любимиц – совершенно сумасшедшую и захватывающую «Коралловую эфу» Тимура Зульфикарова. «Сурок» Сергея Юхнова, «Язычник» Александра Кузнецова-Тулянина, «Кондромо» Тарковского и целый ряд других замечательных книг вошли в список на ближайшую перспективу.

Их издание не сулило быстрой финансовой отдачи. Для «раскрутки» новых имён также требовались большие деньги. Но я и сейчас уверен, что настойчивая, осторожная и последовательная работа с постепенным наращиванием ассортимента и тиражей могли сделать «книжное» направление вполне рентабельным. У «Андреевского флага» имелся свой козырь: с ним готовы были сотрудничать люди с великими именами, которых привлекал имидж патриотического, православного, достойного издательства.

Тем не менее в июле-августе 2005 года снова начались пробуксовки. В сентябре заканчивался срок моего контракта, и нужно было принимать решение: продолжать работу или уходить. Состоялся откровенный разговор с Мельником. Он сказал, что принято решение сделать главным направлением издание календарей, как дело перспективное и наиболее рентабельное. А книги будут выпускаться в основном «под заказ». У меня была возможность остаться в издательстве на вполне приличных условиях. Но я не отношусь к числу людей, мечтающих зацепиться в Москве любой ценой. Ради тех книг, которые уже были свёрстаны и ждали своего рождения, можно было пойти на радикальную ломку своих жизненных планов. Но оставаться просто «на заработки» – не было никакого резона.

– Спасибо за подробный рассказ! Как сложилась ваша жизнь после ухода из «АФ»?

– Сейчас я работаю председателем Совета депутатов небольшого города Гвардейска под Калининградом. Пожалуй, это самый сложный антикризисный проект в моей жизни. Катастрофическая бедность небольших муниципалитетов, огромные коммунальные проблемы, копившиеся все десятилетия «перестройки» и в последующие годы, сырое, не отвечающее российским реалиям муниципальное законодательство… И всё это сдобрено местечковым политиканством, мелким, но не менее отвратительным, чем интриги в высших сферах. Но наша команда не теряет духа. Тем более что её костяк составляют бывшие офицеры, в том числе и глава города Игорь Барсков, бывший лётчик-истребитель, «афганец», кавалер боевых орденов. Городок наш, бывший прусский Зугубри, затем тевтонский Тапиау, имеет древнюю историю. Первые упоминания о нём относятся к 1255 году. Тапиау трижды занимали русские войска: в Семилетнюю войну, в 1813 году и в Великую Отечественную. После Второй мировой войны он был передан Советскому Союзу вместе со всей бывшей Восточной Пруссией как военный трофей. Город очень симпатичный, хотя и достался нашей команде в таком виде, будто война только вчера закончилась. Но нашей команде удалось сдвинуть ситуацию с мёртвой точки и сделать уже многое.

Что касается литературной деятельности, то за три года практически ничего нового не создано. Потихоньку переиздаются мои старые произведения. Иногда, чтобы не терять форму, пишу очерки о хороших людях.

Кстати, перерыв в художественном творчестве даже полезен. Роман «…И будем живы» дался мне очень тяжело. Всё пришлось пропустить через себя заново, и по завершении работы у меня было ощущение полной выпотрошенности. А сейчас всё чаще меня посещают приступы писательского зуда. Есть хорошие задумки, даже есть роман и повесть, в которых уже написаны начало и финал. Осталось только написать сами произведения…

– Давайте вернёмся к началу вашего писательства. Как всё начиналось? Какие творческие задачи вы ставили перед собой?

– Первые рассказы родились сами собой. Переполнявшие душу эмоции требовали выхода. Я хорошо помню, как появился «Мораторий, день второй». После возвращения из первой командировки в Чечню меня несколько недель доставала бессонница… из-за тишины. Рефлекс: если ночью не стреляют, значит, готовится какая-то пакость. Голова понимает, что ты уже дома, и тишина – это нормально. Но организм на всякий случай бдит. Вот в одну из таких ночей я взял в руки обычную ученическую тетрадку и авторучку, включил ночник – и хлынуло! Еле записывать успевал. А на следующий день – словно тумблер щёлкнул. Я уснул и беспробудно дрых больше суток.

Потом узнал, что не одинок в такой своеобразной аутопсихотерапии. Есть потрясающий рассказ Дениса Бутова «В августе девяносто шестого». Потом Денис ещё несколько рассказов написал, но этот неповторим по духу и динамике. Тоже – лопнувший нарыв.

С сюжетами проблем не было. Кроме боевой работы, в апреле 95-го мне пришлось несколько недель в Грозном исполнять обязанности заместителя коменданта Ленинского района по работе с населением. Каждый день – десятки встреч с людьми. И история каждого из собеседников – готовый роман. Триллер. Никакой Спилберг не придумает то, что нелюди вытворяли с людьми в этом городе. И всё это осело на сердце. Когда у меня сложился цикл произведений, объединённых местом действия, героями, с пересекающимися сюжетами, пришло понимание, что хватит дурить себя и читателей. Нужно садиться и честно выкладывать всё, что знаешь, помнишь и считаешь важным. Вообще, о войне как таковой после Толстого, Хемингуэя и Ремарка что-то новое сказать невозможно. Великая энциклопедия всех гражданских войн всех времён и народов – «Тихий Дон» Шолохова. Я же попытался рассказать о вполне конкретных событиях – о гражданской войне в Чечне в 1995 – 1996 годах. Это стало особенно важным, когда молчанку сменила лавина вранья и дешёвых поделок. Так родился мой роман «…И будем живы».

Писать стремился так, чтобы каждая глава читалась, как самостоятельная и захватывающая история. От начала до конца – на одном дыхании. И чтобы читателя тащило по страницам, пока последнюю не перевернёт. Получилось или нет – не мне судить.

– Какое место занимают ваши произведения в современной военной литературе? Вопрос коварный, но всё-таки…

– Невозможно оценить себя объективно. У меня есть своя классификация художественной литературы на военную тематику.

Великие. Примеры приводил выше.

Настоящие книги о реальных войнах. Булгаковская «Белая гвардия», «Разгром» Александра Фадеева. Книги Юрия Бондарева, Бориса Васильева, Ивана Стаднюка. Из новых – Захар Прилепин, «Десять серий о войне» Аркадия Бабченко.

Честные бытописательные. Когда всё сводится к констатации фактов: «Я стрельнул туда-то, завалил вражину, Петя приехал на БТРе сюда-то, «духи» его подбили»… Типичные примеры – «Экипаж машины боевой» Виталия Кривенко, «На Южном фронте без перемен» Павла Яковенко.

Боевики, доходящие до уровня фэнтези – несть числа.

Полная галиматья. Как-то читал рассказ, в котором некий чеченец – командир отряда «Борз» (в реальности все известны поимённо, все – садисты-русофобы) по совету своей жены собирался выдать замуж свою дочь за пленного русского солдата. При этом в ходе беседы жена-чеченка ласково теребила своего мужа за бороду… По силе бреда это сопоставимо с сюжетом, в котором Отто Скорцени собрался бы выдать свою дочь за еврея.

Здраво осознаю, что не тяну на первую позицию. Но очень надеюсь, что хотя бы приблизился ко второй.

Вопросы задавала Лидия СЫЧЁВА,
КАЛИНИНГРАД – МОСКВА