Чья гипотеза беспомощна?

№ 2009 / 48, 23.02.2015

Беседа о «Тихом Доне» Александра Карасёва и Игоря Фролова, начавшая дискуссию об авторстве романа в «Литературной России», вызвала у их оппонентов крайне нервную реакцию, выражающуюся то в попытках натужно острить

Беседа о «Тихом Доне» Александра Карасёва и Игоря Фролова, начавшая дискуссию об авторстве романа в «Литературной России», вызвала у их оппонентов крайне нервную реакцию, выражающуюся то в попытках натужно острить («Благодарный Зеев Бар-Селла пригласит Карасёва и Фролова в туристическую поездку по антишолоховским местам восточного Средиземноморья»), а то и доходящую до откровенного хамства («Неужели в Кубанском педагогическом институте учат подобным глупостям?»). При этом существо аргументации сторонников версии о плагиате (не только А.Карасёва и И.Фролова) всё более отходит на второй план. Хотелось бы в связи с этим кратко обрисовать хорошо знакомое мне современное положение дел в дискуссии вокруг авторства «Тихого Дона» (и не брать при этом пример с защитников Шолохова в их переходе на личности, и не скатываться до банального хамства).

Сергей Корольков. Иллюстрация к роману М.Шолохова «Тихий Дон»

Отмечу сначала, что дискуссия по этой якобы «несуществующей проблеме» никогда не прекращалась в нашей стране, начиная с момента отмены цензуры в конце 80-х годов. Только за последние десять лет вышли книги известного историка донского казачества А.В. Венкова «Тихий Дон»: источниковая база и проблема авторства» (2000, новая редакция доступна на его интернет-сайте http://professor-venkov.ru), С.Э. и А.Г. Макаровых «Цветок-татарник» (2001, доступна на сайте филфака МГУ http://www. philol.msu.ru/~lex/td/?pid=01214&oid=0121), З.Бар-Селла «Литературный котлован: Проект «Писатель Шолохов» (2005), В.И. Самарина «Страсти по «Тихому Дону» (2005). Из последних работ нужно отметить труд известного филолога, переводчика и исследователя «Слова о полку Игореве» А.Ю. Чернова «Ворованный воздух» (доступный пока только в Интернете http://chernov-trezin. narod. ru/TitulSholohov.htm) и большую статью З.Бар-Селла «Записки покойника («Тихий Дон»: текстология хронологии)» в журнале кафедры славистики филологического факультета Белградского университета «Русская почта» № 1, 2008 (эл. версия – http: // tikhij-don.narod.ru/Zapiski.htm).

Основные аргументы против авторства Шолохова основаны прежде всего на анализе текста романа в его разных изданиях, начиная с журнальной публикации в «Октябре» и шолоховских рукописей, ныне хранящихся в ИМЛИ. Эти аргументы можно разделить на три основные группы.

1) Грубейшие противоречия в романе (вероятно, не имеющие аналогов у других авторов как по количеству, так и по «качеству»).

2) Многочисленные ошибки, вызванные неправильным прочтением Шолоховым чужой рукописи, что во многих случаях приводит к вопиющей бессмыслице.

3) Явные следы старой орфографии в романе и особенно его рукописях и ошибки Шолохова, связанные с попытками избавится от неё или неправильным пониманием текста, записанного по старой орфографии.

1) Остановимся на грубых противоречиях (так называемых нестыковках), по меньшей мере десятки которых присутствуют в «Тихом Доне». Интересно, что О.Лукошин, один из оппонентов А.Карасёва и И.Фролова, пишет, что «эксперты», обнаружившие эти нестыковки, не заслуживают никакого доверия, но, с другой стороны, подстилает соломки, утверждая, что эти нестыковки (которых вроде как и нет вовсе, поскольку «эксперты» никуда не годятся?) не имеют никакого значения.

Совершенно невообразимые противоречия в «Тихом Доне» встречаются в третьей части, при описании мировой войны и пребывания героев романа на фронте. Главные герои романа в самом начале войны в августе-сентябре 1914 г. одновременно воюют в Германии против немецкой армии (Восточная Пруссия, Северо-Западный фронт) и на территории Австро-Венгрии соответственно против австрийцев и венгров (Галиция, Юго-Западный фронт). Причём это относится ко всем основным мужским персонажам призывного возраста, за исключением Митьки Коршунова.

Григорий Мелехов – Галиция – главы V , X, XII, XIII, XVI, XX третьей части «Тихого Дона». Григорий Мелехов – Восточная Пруссия – глава XI третьей части. Упоминание о Восточной Пруссии как месте предстоящей службы Григория в 1914 г. есть уже в первой части (глава XIV). При этом в ранних изданиях романа (до 1953 г.) Мелехов в «галицийской» редакции получает ранение глаза и отправляется в тыловой госпиталь 21 августа 1914 г. (глава XX третьей части), но, согласно главе XI третьей части («восточно-прусская» редакция), он 5 сентября ещё находится на фронте, таким образом, «восточно-прусская» редакция и хронологически, так же как и географически, не состыкована с «галицийской». Несоответствие с датами 21 августа и 5 сентября было исправлено в изданиях «Тихого Дона», начиная с 1953 г., самым примитивным образом – даты боёв в Галиции 16 и 21 августа, во время которых Мелехов дважды получает ранение, перенесены на месяц вперёд и теперь (начиная с XVI главы) отнесены к 16 и 21 сентября. Исправление одной ошибки привело к другой – теперь Григорий Мелехов и его полк по-прежнему вступают в бой под Каменкой-Струмиловой в ночь с 15 на 16 августа, при этом Григорий получает ранение австрийским палашом (главы XII и XIII третьей части), но далее ранение Мелехова в этом бою отнесено к 16 сентября (глава XVI) – месяц как корова слизнула языком.

Евгений Листницкий в августе 1914 г. выезжает на Северо-Западный фронт (т.е. в Восточную Пруссию) – гл. XIV третьей части (c этим согласны и защитники Шолохова, например Ф.Ф. Кузнецов в его монографии «Тихий Дон»: судьба и правда великого романа», американский славист Герман Ермолаев в работе «Михаил Шолохов и его творчество»). Но уже с самого начала главы XV и далее в главе XXII описывается пребывание Листницкого на Юго-Западном фронте в Галиции. Вновь (абсолютно независимо от линии Мелехова) мы видим, что в романе присутствуют две совершенно разные редакции. Более того, в случае Листницкого сама галицийская версия далее раздваивается. С одной стороны, в главе XV он находится в своём полку не только во время первого боя в конце августа, но как минимум ещё через полторы недели, т.е. примерно 8–10 сентября. С другой стороны, в главе XXII Листницкий 29 августа получает ранение во время боя (совершенно в другой местности, нежели бой в главе XVI) и отправляется в госпиталь, а затем в отпуск на Дон.

Таким образом, мы видим на примере как Григория Мелехова (и связанных с ним совместным пребыванием на фронте его брата Петра, Степана Астахова, Михаила Кошевого), так и Евгения Листницкого чёткое географическое и хронологическое разделение глав «Тихого Дона», посвящённых самым первым месяцам мировой войны, на две (в случае Листницкого – на три!) независимые редакции, которые резко противоречат друг другу. Объяснить наличие разных редакций можно только тем, что окончательный текст романа составлялся и редактировался не подлинным автором (который, вероятно, и не завершил свою работу, а оставил после себя лишь неоконченный текст нескольких редакций – т.н. протограф «Тихого Дона»), а другим человеком, который не смог досконально разобраться в чужом архиве.

До сих пор защитники Шолохова так и не снизошли до сколько-нибудь вразумительных объяснений этих фактов. Обычно они отмахиваются общими словами о том, что подобные нестыковки можно найти у многих (или даже «абсолютно у всех», как утверждает О.Лукошин) авторов, например в «Войне и мире». Однако невозможно представить себе, чтобы Андрей Болконский одновременно находится под Аустерлицем и в России (или Пруссии). Пьер Безухов – на Бородинском поле и в Петербурге. Или у К.Симонова Серпилин или Синцов – на фронте и одновременно – в тыловом госпитале. Примеры подобных нелепостей, касающихся большинства главных героев, у других авторов шолоховеды никогда не приводят, вероятно, других таких примеров и в такой концентрации в одном произведении не существует в природе. Правда, Герман Ермолаев приводит примеры нестыковок в «Войне и мире». Однако даже самый серьёзный из них – сделанная один раз ошибка на один год в возрасте Наташи Ростовой – не приводит ни каким противоречиям в фабуле романа. Остальные ошибки: одна и та же цепочка называется один раз серебряной и один раз – золотой; ошибка в чине персонажа второго плана и т.п. – относятся к совсем уж мелким нестыковкам (своеобразный аналог «киноляпов»). Подобные действительно мелкие ошибки в изобилии есть и в «Тихом Доне», например, один и тот же третьестепенный персонаж назван в мае 1912 г. (гл. V первой части) молодым, ещё не служившим в армии казаком, а осенью того же года – уже отслужившим срочную службу (гл. IV второй части), но они и не рассматриваются как главные аргументы против авторства Шолохова. Апелляция шолоховедов к тому, что большой роман писался около 15 лет и именно этим вызваны ошибки и нестыковки, также несостоятельны и откровенно лукавы. Выше было показано, что совершенно не согласованы между собой ни хронологически, ни географически близкие, а то и соседние главы, написанные, по официальной версии, Шолоховым за короткий срок – в конце 1926 г. – первой половине 1927 г. Ещё раз обратим внимание, что речь идёт о механическом соединении в романе нескольких совершенно разных редакций, находящихся в грубом противоречии друг с другом. Невозможно представить, чтобы на такую примитивную компиляцию пошёл настоящий автор «Тихого Дона».

Кратко приведём ещё несколько примеров грубейших противоречий в «Тихом Доне» (список заведомо неполон). Ребёнок, зачатый Григорием и Аксиньей в четверг (гл. VIII второй части, см. также гл. XX второй части), уже в ближайший понедельник шевелится в утробе матери (глава X второй части). Один и тот же персонаж (погибший на фронте казак-студент – автор дневника в гл. XI третьей части) на соседних страницах ранних изданий назван то Тимофеем (например, с. 127 издания 1941 г.), то Александром (с. 129 там же). Брак Аксиньи и Степана Астахова то назван бездетным (гл. XX второй части), то упоминается родившийся в нём ребёнок (гл. VII первой части). Двор Мелеховых в первом же абзаце романа находится на восточном, нижнем по течению Дона краю хутора, а уже в гл. II первой части – на верхнем, западном. Сам хутор Татарский в романе неоднократно отнесён к станице Вёшенской, что даёт повод шолоховедам однозначно связывать роман только с Шолоховым как обитателем Вёшенской. Но в гл. LIX шестой части напрямую сказано, что Татарский находится ниже по течению Дона (восточней) хутора Рубежина Еланской станицы, расположенной в свою очередь восточней Вёшенской. Таким образом хутор Татарский в этом месте романа однозначно отнесён никак не к Вёшенской, а к Еланской, или даже к следующей далее на восток вниз по Дону Усть-Хопёрской станице – явный след не Вёшенского, а более «нижнего» происхождения героев романа, так и не понятый и не устранённый из текста Шолоховым.

2) Другая группа аргументов против авторства Шолохова, также практически игнорируемая оппонентами, – многочисленные ошибки, связанные с неспособностью Шолохова разобрать чужой почерк в оригинальной рукописи. Масса таких примеров есть в шолоховских рукописях, многие из них остались и в опубликованном тексте. В рукописях Шолохова встречаем «скипетр красок» вместо «спектр красок»; «Замок» вместо «Зимний» (дворец); вместо «колёсистый месяц» (т.е. полный месяц, в форме колеса) – «колосистый (!) месяц» (шолоховед В.Петелин в «ЛР», № 21, 2004 г., ошибочно утверждает, что это опечатка, однако и в шолоховских рукописях читаем именно «колосистый»); при движении отряда казаков в степи «на площади впереди выделялась осанистая, тепло одетая фигура» (имелось в виду на «пол-лошади», т.е. на половину корпуса лошади впереди); «доходил он [снег] лошадям до пояса» (на самом деле «до пуза»); «святой Дмитрий Сослуцкий» (!) (Солунский)… Всё это говорит только о том, что переписывался чужой текст, смысла которого переписчик (не очень эрудированный к тому же) сплошь и рядом не понимал. В истории литературы известны случаи, когда рукописи готовились к печати без участия умершего автора, и вследствие этого при издании были допущены грубые ошибки. Некоторые примеры приводит известный текстолог А.Л. Гришунин в монографии «Исследовательские аспекты текстологии»: напечатано «он многих ковал» вместо «он эмигрировал» (издание записных книжек Вяземского в составе посмертного Полного Собрания сочинений), «художник по маслу должен» вместо «художник, по-моему, должен» (издание наследия декабриста Н.Бестужева), «Ещё невесты не терял» вместо «Ещё не всё ты потерял» («Кавказский пленник» Лермонтова, не публиковавшийся при его жизни). «Скипетр красок», «пояс лошади» и пр. идеально укладываются в этот сюжет. Защитники Шолохова (включая участников дискуссии в «ЛР») практически всегда старательно обходят и этот круг вопросов.

3) Шолоховские рукописи содержат рудименты старой орфографии – «следъ», «дедъ», «вахмистръ», «армiя» и пр. В некоторых случаях Шолохов, понимая опасность конечных еров как улики против него, перестраховывается и, ошибочно принимая в протографе последнюю букву слова за ер «ъ», безжалостно изничтожает его, отсюда такой пассаж в рукописи: «у Толстого в «Войне и мир» есть место <…>» (конечная «ять» в слове «мире» была принята за «ъ» и устранена) «всяк прост разводил руками» вместо «всяк просто разводил руками» (устранена спутанная с ером буква «о») и т.п. Отсюда же смягчение глагольных окончаний («ъ» принят за «ь») третьего лица (в грамотной авторской речи, а не только в речи простых казаков) вроде «Прокофьева жена ведьмачить». Характерная для старой орфографии форма местоимений – «ея» («её»). Протограф «Тихого Дона» был написан по старой орфографии.

Ни одна из приведённых выше групп аргументов не подвергалась какому-либо серьёзному анализу и критике со стороны защитников Шолохова, хотя многие из них были опубликованы ещё около 20 лет назад в работах З.Бар-Селла и С.Э. и А.Г. Макаровых. Не думаю, что данная дискуссия будет исключением. Перефразируя одного из оппонентов, можно утверждать, что полная неспособность шолоховских апологетов дать сколько-нибудь вразумительное объяснение приведённых выше фактов в рамках версии о шолоховском авторстве является лучшим доказательством беспомощности этой версии.

Отмечу, что часто упоминаемая работа Г.Хьетсо и др. в защиту авторства Шолохова неоднократно подвергалась резкой критике специалистами-лингвистами и математиками как совершенно несостоятельная, см., например, сборник «Загадки и тайны «Тихого Дона», Самара (1996); или журнал «Вопросы литературы», 1991 г., февраль; до сих пор эта критика остаётся без ответа. Добавлю также, что, вопреки заявлению А.Коровашко, Хьетсо и его соавторы сравнивали (при этом совершенно некорректно) «Тихий Дон» далеко не «с корпусом остальных произведений Шолохова», а только с половиной (по объёму) этого корпуса художественной прозы Шолохова. Другая беспроигрышная, как казалось защитникам Шолохова, карта – рукопись – на самом деле дала многочисленные новые аргументы против авторства Шолохова, поскольку зачастую несёт явные черты бездумного переписывания, о чём уже говорилось выше. Кроме того, З.Бар-Селла в работе «Записки покойника…» указал на признаки того, что сама рукопись выполнялась Шолоховым для «комиссии по плагиату» уже с использованием первого отдельного издания романа (во многих отношениях рукопись грамотней, чем первые публикации в «Октябре» и «Роман-газете», и этим она ближе к отдельному изданию).

Алексей НЕКЛЮДОВ

---

Неклюдов Алексей Владимирович, кандидат физико-математических наук, доцент МГТУ им. Баумана, автор сайта о проблеме авторства «Тихого Дона» http://tikhij-don.narod.ru.