Биомеханический рогоносец

№ 2009 / 48, 23.02.2015

В пи­тер­ском ТЮ­Зе име­ни А.А. Брян­це­ва со­сто­я­лась пре­мье­ра спек­так­ля «Ве­ли­ко­душ­ный ро­го­но­сец». Эту пье­су, на­пи­сан­ную бель­гий­ским дра­ма­тур­гом Ф.Кром­ме­лин­ком, в 1922 го­ду ста­вил Мей­ер­хольд, а в на­ше вре­мя – в 1994 го­ду – Пётр Фо­мен­ко.

В питерском ТЮЗе имени А.А. Брянцева состоялась премьера спектакля «Великодушный рогоносец». Эту пьесу, написанную бельгийским драматургом Ф.Кроммелинком, в 1922 году ставил Мейерхольд, а в наше время – в 1994 году – Пётр Фоменко. Нынешняя постановка осуществлена Владимиром Золотарём, главным режиссёром того самого Нижегородского ТЮЗа, где недавно произошёл конфликт, окончившийся расколом театра на две труппы. Помнится, что во время этого конфликта наша пресса была на стороне Золотаря, который подавался не иначе как режиссёр-новатор и борец с косными чиновниками от культуры (а его оппонент, вновь назначенный худрук Виктор Симакин, напротив, объявлялся устаревшим театральным реакционером). И вот по иронии судьбы Золотарь ставит новаторскую пьесу в ТЮЗе, где директором работает человек, который по методам своей работы (да и по своему прошлому) является чистым чиновником от культуры и который на дух не переносит в своём театре самостоятельных личностей. Впрочем, после премьеры «Великодушного рогоносца» у меня возникли большие сомнения как в новаторстве, так и в творческой самостоятельности Золотаря. Его постановка оказалась ученическим подражанием Мейерхольду с его пресловутой биомеханикой. Ничего новаторского я не нашёл и в другом нашумевшем спектакле Золотаря – «Собачье сердце», где роль Шарикова исполняла настоящая собака. Это не новаторство, а, простите, собачий натурализм. Похоже, что молодой режиссёр решил работать не на детей, а на фестивали, благодаря которым Золотарь раскручивает самого себя.

Фёдор ХМЕЛЕВСКИЙ