Тайна Андрея Тарковского

№ 2009 / 48, 23.02.2015

В 2007-м Ан­д­рею Тар­ков­ско­му ис­пол­ни­лось бы 75 лет. В тот год я ре­шил по­про­бо­вать се­бя в ки­но и по­сту­пил учить­ся на Выс­шие кур­сы сце­на­ри­с­тов и ре­жис­сё­ров. Рань­ше, ко­неч­но, с ува­же­ни­ем от­но­сил­ся к име­ни Тар­ков­ско­го

В 2007-м Андрею Тарковскому исполнилось бы 75 лет. В тот год я решил попробовать себя в кино и поступил учиться на Высшие курсы сценаристов и режиссёров. Раньше, конечно, с уважением относился к имени Тарковского и к фильмам известного режиссёра. Всегда помнил финальный эпизод картины «Страсти по Андрею» – «Колокол», который потряс в юности, но когда я оказался в среде киношников, имя Андрея Арсеньевича зазвучало для меня по-иному. Здесь – это почти святой непревзойдённый мастер. Можно сравнить, к примеру, с Достоевским или Толстым в русской литературе.

Позднее, благодаря моему маленькому фильму, меня пригласили во Владимир на одну из конференций, посвящённых Андрею Арсеньевичу. В гостинице поселили в номере с учёным-философом из Санкт-Петербурга Игорем Ивлампиевым. У него есть труд «Художественная философия Андрея Тарковского». Он рассказал историю, которая образно объясняет грань отношения людей к Тарковскому.

Ивлампиев отослал свой труд в один из известных киножурналов, не буду упоминать, в какой. Главный редактор заинтересовался трактовкой фильмов Андрея Арсеньевича, но печатать статью в журнале отказался. Приведу по памяти примерную формулировку: «Вы ошибаетесь, Тарковский – это не русский философ, а явление мировое». Имелось в виду, что в искусстве Андрея Арсеньевича дух западной культуры.

Снимать кино о великом киношнике мне казалось невозможным. Да я и не помышлял. Помог случай. Мой бывший начальник по работе всё звал на родину своей жены. И в очередной раз отказать ему не нашлось причины. Поехал. Это примерно километров 600 от Москвы. Село Завражье, что в Костромской области, стало настоящим открытием. Как любил говорить Михаил Евдокимов: «Судьба…» Не снять о том, что здесь увидел, было невозможно. Примечательно, что после показа моего небольшого документального фильма почти все зрители (а среди них известные кинорежиссёры и кинодеятели) выходили из зала примерно с такими словами: «Вроде всё о нём знал, а вот этого не знал». Хотя факт на поверхности. Фильмов о Тарковском много, но думаю, что никто не выделил для себя этот факт как важный.

Андрей Арсеньевич Тарковский родился в 1932 году в селе Завражье, что тогда стояло на слиянии двух рек – Унжи и Немды. И по настоянию отца поэта – Арсения Тарковского был там же крещён в храме Рождества Св. Богородицы. Не могу не упомянуть: в этом же храме служили предки Павла Флоренского.

Завражье ныне в Костромской области, а родился режиссёр в селе, которое тогда входило в Ивановскую область. Дело в том, что до середины прошлого столетия Завражье находилось в семи километрах от русла реки Волга, как я уже упомянул, на слиянии двух других широких рек – Унжа и Немда. Тогда тут были живописные берега, холмы, овраги, рощи, церкви, монастыри… Сейчас всё это безграничная вода, всё это Волга – Горьковское водохранилище. «Моя родина под водой», – как-то упомянул Андрей Тарковский, так я и назвал свой документальный фильм. Выражение имело буквальный смысл. Полсела Завражье затоплено, в том числе и отчий дом режиссёра. Он находился в восьмистах метрах от нынешнего берега Волги.

В автобиографичном фильме «Зеркало» Андрей Арсеньевич воспроизвёл в действительности свою родину – такой, какой она была, какой он её запомнил, когда во время войны они с матушкой Марией Ивановной Вишняковой приходили сюда из Юрьевца обменивать на продукты вещи. Голодное время. Эти кадры есть в «Зеркале». Говорят, были сняты и кадры, когда маленький Андрей ныряет и видит дом. Отчего-то режиссёром этот эпизод был вырезан. Как мне видится, в этом есть некая тайна. «Моя Родина под водой» – это как метафора, способная уместить в себе самый трагичный смысл жизни самого режиссёра, его эмиграции, творчества.

В селе Завражье некогда было целых три храма. Один из них под водой, два других сейчас полуразрушены, у подножья – вода… «Гордая вода», – пишет в своих стихах девяностолетняя баба Паня, уроженка этих мест, бодрая и очень живая. Она помнит то прежнее Завражье… Кажется, она так и осталась в нём. А нынешнее село – призрак в её воображении… И рождаются тут прообразы воспоминаний Андрея из «Зеркала». Бабушка Паня сотовые мобильники умышленно называет «могильниками». Живёт тут и местный художник – Владимир Николаевич – в его картинах мы узнаём те самые луга, уютные церквушки меж рек Унжа и Немда. Полуразрушенные фрески церквей – те самые, которые восстанавливал Андрей Тарковский как режиссёр в «Андрее Рублёве». И как пророчество для нашей съёмочной группы звучат слова из этой кинокартины: «Снег идёт… Ничего нет страшнее, когда снег в храме идёт…» Мы снимали, и хлопьями валил в храме снег. Чтобы почувствовать эту трагедию, надо видеть кадры. Фильм «Моя родина под водой» можно посмотреть в Интернете, набрав его название в поиске.

Егор КАРПОВ