Изумляемся вместе с Александром Трапезниковым
№ 2010 / 1, 23.02.2015
Чуть ли не шесть лет назад в Томске как-то незаметно для широкой литературной общественности вышла книга местного писателя Василия Афонина «Дневник портретиста» (самодеятельно, судя по всему).
ОБИЖЕННАЯ ПРОЗА
 |
Чуть ли не шесть лет назад в Томске как-то незаметно для широкой литературной общественности вышла книга местного писателя Василия Афонина «Дневник портретиста» (самодеятельно, судя по всему). Впрочем, что такое «широкая литературная общественность»? Когда-то полагалось, что это и критики, и издатели, и сами авторы, и книголюбы, не говоря уж о толстом слое просто читателей. Но всё это варево теперь органически несовместимо, а если слить его, как прежде, в одно ведро, то кроме вкуса помоев ничего иного не ощутишь. Может, оно и к лучшему. Нет общества – нет и литературной общественности. Одни разрозненные табуны и погонщики. Но это так, к слову. А вот что касается конкретной книги.
Она представляет из себя жизнеописание непризнанного художника. Непризнанного – кем? Разумеется, скверными и подлыми властями, равнодушными друзьями и близкими, да ещё тупой и жадной толпой. Ну, это мы уже проходили, так что более подробно останавливаться на содержании не хочется. А вкратце, дело происходит в сибирском областном городе, где орудует губернатор Пресс (Кресс, конечно), другие чиновники-лизоблюды, где живёт талантливый, просто-таки гениальный литератор, борющийся за правду и, естественно, за Россию (хотя эпиграфом к книге Афонин взял строчки из стишат Окуджавы, Россию и русских презиравшего), где даже происходит явление президента Путина (любопытно, что автор высказывает предположение, что лучше бы на его месте оказался такой «умный демократ», как пресловутый юрист-проныра Собчак – тоже немаловажная деталь, говорящая о каше в голове писателя). Словом, типичный образчик «обиженной прозы». Так я называю те тексты, в которых авторы экстраполируют свои жизненные разочарования и неудачи на бумагу. Но при этом имеют завышенные самооценки. Всех винят в своих бедах, кроме себя.
Афонин, без сомнения, обладает литературными способностями и мастеровитостью, пишет он складно. Но погрузиться целиком в его текст, насладиться его звучанием не удаётся по той простой причине, что тень обиженного на жизнь автора всё время маячит где-то рядом, выглядывает из-за каждой страницы. Она, как тень отца Гамлета, постоянно напоминает читателю: «Отомсти за меня, меня убил Пресс». А вот не хочется как-то. К тому же, книге предпослано авторское высокопарное взывание к читателю: «Дневник портретиста» – книга вполне самостоятельная… развивая и заканчивая собой общечеловеческую, но в то же время очень русскую, российскую мысль, боль всех, кто заполнен истинным природным даром: искусство и государство, государство и культура, поэт и царь, чиновник и художник, толпа и личность, ибо только абсолютно умные, просвещённые, честные, талантливые берут на себя всю тяжесть земного существования, выражая произведениями правду жизни, ибо только искусство способно поддерживать хрупкое равновесие между добром и злом. Что касается автора… то он, занятый десятилетия литературным ремеслом, в полной мере познал на себе и глухое равнодушие государства, и спесь-чванство-лживость-невежество правителей, и крайнюю озлобленность толпы, постоянно ищущей виновных в своей земной несостоятельности. Просто «Манифест обиженных» какой-то.
А в конце книги, на последней странице, на помощь автору приходит другой литератор – Борис Черных из Благовещенска, тоже, надо полагать, из «братства обиженных»: «Проза Василия Афонина – это нынешний день русской литературы, а не вчерашний… Как жаль – томские власти, не умея понять нравственные и эстетические ориентиры, оставили прекрасного русского писателя Афонина (коим бы гордиться!) на произвол судьбы. Как печально, как горько. Да ведь так и по всей России». Спору нет, так действительно происходит по всей России. И не только томские власти, но и кремлёвские давно уже потеряли всяческие ориентиры, кроме одного – запаха бабла. Но это ещё не повод жаловаться на произвол судьбы. В конце концов, судьба подлинного писателя всегда тяжка, но это именно трудная и весомая ноша, а не дамская сумочка. И незачем путать литературу с автобиографией. Тут уж что-нибудь одно: либо заниматься творчеством, невзирая ни на какие удары судьбы, либо подсчитывать свои синяки и шишки, выставляя их на всеобщее обозрение.
ГАЛЕРЕЯ КАРИКАТУРИСТА
 |
Не оставляет ощущение, что эту книгу – «Громкие» дела писателей» (ГУП ВО «Воронежская областная типография – издательство им. Е.А. Болховитинова») писал художник-карикатурист. Но нет, сотворил её серьёзный воронежский адвокат и наш брат-писатель Михаил Фёдоров. Однако в тексте вволю поехидничал над своими земляками, тоже литераторами, большей частью уже пребывающими в неземной жизни. Вот, к примеру: «Прошло время, умер Нудяков, умер Чи-Чи – Чувихин, сгинул Евсей. Из архивов извлекли постановление мэра и похоронили этих троих корешков в выделенных им квадратах на городском кладбище. Установили памятники. Но вышла промашка, что-то перепутали с могилами и памятниками, и теперь не поймёшь, над кем стоит памятник «видному общественному деятелю» Нудякову, а над кем специалисту по детским зубоскалкам ЗАСлуженному РАботнику КУльтуры Чувихину (Чи-Чи) и бывшему редактору ЗАСлуженному РАботнику КУльтуры Евсею…».
Автор рисует портреты двух десятков воронежских писателей (попал сюда и Осип Мандельштам, пребывавший здесь в ссылке; надо заметить, довольно сытной): Завадский, Песков, Романовский, Воищев, Мелехин, Гордейчев, Каробков, Папов, Лутков, Дёгтев, Воловик и другие. О многих, признаюсь, слышу и читаю в первый раз (за исключением своего друга Славы Дёгтева, которого автор обрисовал довольно выразительно, но опять же в манере Бидструпа). Что ж, для истории годится и такой своеобразный литературный подход, ведь о некоторых воронежских писателях, канувших в Лету, и этого будет много, а от иных из них даже и строчки-то не останется. Но ещё одно ощущение меня не покидает. Это чувство зависти, которое испытывает автор к отдельным из своих собратьев по перу. Потому и выставляет напоказ их негативные черты характера, выпячивает их, а может, и присочиняет, чтобы выглядели смешными либо глупыми. А я не любитель карикатур. Неужели уж в Воронеже все такие идиоты и мерзавцы? Что-то не верится.
Но книгу составляют не только портреты литераторов, ещё и цикл рассказов и очерков из судебной практики автора. В них, созданных на основе конкретных дел, поднимаются серьёзные проблемы покаяния за преступления, пробуждения совести. Автору оказывается свойствен не только комический, но и лирический взгляд на судьбы людей. В иных рассказах и очерках он достигает трагических высот, катарсиса в человеческих судьбах. Это уже живая, неравнодушная, искренняя проза, в которой скорбят и любят, духовно преобразуются и ищут пути к спасению. Доскональное знание темы способствует тому, что проза М.Фёдорова читается как хороший детектив, отмеченный к тому же незаурядным литературным слогом и остроумием. И художественный мир, который он создаёт, остаётся миром реальных, не карикатурных людей, подобно братьям-писателям, хотя тоже со всеми присущими человеку сложностями и недостатками.
СМЕШНАЯ КНИГА
Название этой книги совсем не смешное – «Судный день», но содержание, как написано в аннотации – дурашливое. Хотя тут же добавлено, что наличие в ней кучи анекдотов, пародий и притч не умаляет серьёзность произведения, пронизанного большой болью за нашу неблагополучную Родину. Так что же произвели на свет автор – Михаил Никитин и издательства «Зебра Е» с АСТ? Я склонен считать, что это всё-таки ближе к юмористике, правда, не такой отвязной, как в «Камеди-клабе», и не столь пошлой, как в «Аншлаге», но книга всё же проходит по ведомству смехотворчества. Хотя бы такой афоризм-признание автора: «Я зарабатываю на юморе. Но очень смешные деньги». Или: «Многие готовы признать себя дураками, но только не лишёнными чувства юмора». И ещё: «Деньги могут дать как свободу, так и годы её лишения». Ну и так далее, афоризмы на любой вкус, названные автором «Странные мысли». Мысли не странные, но достаточно остроумные и проницательные. Право, только ради них, этих восьми страничек, стоило бы купить эту книгу. А вот пародийное опереточное либретто «Любовь и брак» вызывает лишь усмешку. Такое мог написать Остап Бендер за пять минут вместо своего сценария «Шея», когда ему срочно потребовались деньги. Цитата:
Но как весною ждём мы лета, Мы ждём прекрасного либретто, Поскольку без таких либретт Не будет дивных оперетт! |
 |
Я понимаю, что автор здесь вволю именно подурачился, поёрничал, но подобное действительно не стоит выеденного яйца. Хотя не факт, что это либретто пройдёт мимо современных театральных режиссёров, коли уж «Дети Розенталя» в самом Большом угнездились. Возможно, это именно то, что отвечает вкусу толпы. И тут я хотел бы вообще коснуться темы юмора и развлечений в нынешнее время. Прежде всего, это – яд, но яд, в отличие, скажем, от алкоголя или наркотиков – чисто духовный, не поражающий физическое тело человека. Отрава эта замаскирована и кажется вполне безобидной, но её смертоносное жало – это изощрённая шутка дьявола. Вспомним, как от души поиздевались сподвижники Воланда над теми, кто пришёл в театр «Варьете», чтобы развлечься. Так и сегодняшние Петросяны. А ведь духовное состояние человека во все времена, а в нынешние особенно, к смеху никак не располагает. Настолько далеко мы зашли в своих пороках и нравственной грязи. В мире ежедневно происходит насилие, подлость и предательства, не стихает разгул низменных страстей, а среди этого пира во время чумы царят смех и развлечения. Да хотя бы последний пример – гибель людей в Перми в клубе «Хромая лошадь», пришедших поразвлечься и посмеяться. И как в связи с этим не вспомнить пророческие слова Христа: «Горе вам, смеющиеся ныне! Ибо восплачете и возрыдаете».
Механизм разрушающего действия юмора на душу человека очень тонок и глубоко сокрыт от простых людей, хохочущих над остротами разных бульдогов Харламовых. Прежде всего, он пытается отвлечь внимание человека от главной цели его жизни – спасения души. Анекдоты, клоунады, пародии, юморины, которым несть числа на телевидении, лишают зрителя (и читателя, если речь идёт о книгах) «образа и подобия Божия» в себе. Он становится такой же кривляющейся обезьяной, как и эстрадный артист (или писатель-юморист типа Жванецкого, «дежурного по стране»). И, кроме того, юмор практически всегда сопровождается если не осуждением ближнего, то его унижением, выставлением его физических и душевных недостатков напоказ. Кто-то скажет, что так снимается стресс, это отдых и больше ничего. Нет, это не отдых, это намеренное уничтожение нравственных ценностей и опошление духовных ориентиров под дикий и бессмысленный хохот. Как писал Владимир Кузин в журнале «Балтика», исследуя юмористику как тайное орудие дьявола, дальше наступит самое интересное: по свидетельству людей, имевших мистический опыт пребывания в иной реальности, душа человека, освободившись от физического тела, примет форму, соответствующую его духовно-нравственному состоянию, которого он достиг на Земле на момент своей смерти. И тогда ни похоть, ни сластолюбие, ни зависть, ни злобу, ни желание унизить ближнего или послушать-почитать смешную пошлятину – скрыть от окружающих станет невозможно (почему Христос и предупреждал людей, чтобы они следили не только за своими поступками, но словами и мыслями). Тогда многим из нас станет неимоверно стыдно за своё открывшееся подлинное обличие (отсюда и библейский вопль к горам и камням: «падите на нас и сокройте нас»). Вот тогда «плач и скрежет зубов», о которых постоянно предупреждали Христос и апостолы, станут реальностью, наполнят всё пространство вокруг тех, кто потерял возможность стать чище, упустил свой шанс приобрести в сердце то «золото», которое в новой реальности воссияет прекрасным Божественным светом. И этот свет удивит и обрадует тех, кто во время земной жизни был обделён заботой и лаской, кто страшно страдал, пока пустые и равнодушные люди утоляли свою душевную тоску лошадиным ржанием. К ним, ржущим, относятся слова апостола Иакова: «Смех ваш да обратится в плач, и радость – в печаль».
Вот почему мне кажется довольно симптоматичным само название этой книги – «Судный день». Автор, возможно, сам не ведая того, выбрал единственно верный заголовок, подчёркивающий и напоминающий, что ждёт нас всех впереди. И сюжет, и смысл одноимённой повести, хотя и следуют в русле смеховой культуры, но несут в себе ещё и серьёзные психологические наблюдения и размышления, дающие читателю на подсознательном уровне осознание реальности бытия, которое ведёт в пропасть. В этом проявился несомненный литературный дар М.Никитина, его оптимистический пессимизм. Вырваться бы ему ещё окончательно из этого порочного юмористического круга – цены бы не было.
 |
Александр ТРАПЕЗНИКОВ
Добавить комментарий