Человечность и вечность

№ 2010 / 12, 23.02.2015

Го­во­рить о на­сто­я­щем по­эте – это по­доб­но то­му, что го­во­рить о го­рах или о мо­рях. Свер­ка­ют се­бе вда­ли. Од­ни в бе­лой па­па­хе, дру­гие в ла­зур­ной си­не­ве и вол­на­ми бьют­ся о бе­рег. Про­хла­да с гор – ды­ха­ние её, а вол­ны – би­е­ние серд­ца мо­ря.





Говорить о настоящем поэте – это подобно тому, что говорить о горах или о морях. Сверкают себе вдали. Одни в белой папахе, другие в лазурной синеве и волнами бьются о берег. Прохлада с гор – дыхание её, а волны – биение сердца моря. Когда мы восходим на вершину, понимаем и чувствуем её высоту. Когда отплываем от берега в даль, мы более понимаем и принимаем глубину этого моря.


Кайсын Кулиев – он и море, и гора. С их глубиной и высотой, с их вечностью.







Я не могу сказать: «Мне всё равно,


Что будет в мире после нас твориться!»


За кладбищем, где тлеть мне суждено,


Пусть сад цветёт и дальше колосится!



Ты, мир, меня жалел не больше всех.


Когда уйду, других жалей и радуй.


Пусть дождь идёт, и пусть шумит орех


Листвою за кладбищенской оградой.



Я не скажу: «Пусть мир летит с основ,


Когда я буду истлевать в могиле!»


Из мира уходя, подобных слов


Ни мой отец, ни мать не говорили.


(Перевод Я.Козловского)



«Выдающийся», «великий», «знаменитый»… Одному богу угодно знать, таких слов, как «гениальный» и т.д., можно находить бесконечное множество. Это не такое уж хитрое дело. Но когда речь заходит о Кайсыне Кулиеве, силы таких слов, я думаю, тают на ладонях, как снежинки поздней весны. А сравнения для творчества, его поэзии есть – его человечность, его доброта, его мужество. Когда говорим о поэзии Кулиева или о его человечности, почему-то приходят в голову одни и те же мысли, одни и те же суждения. Почему это так? А это потому что то, о чём он писал, и его человечность имеют одни корни и потому дают одни побеги. Эти корни уходят далеко – в глубокие раны и старую боль своего народа и родной земли. Не потому ли поэт говорит: «Мы вместе служим своей земле, мы рубцы одной и той же раны».


Голос Кайсына – голос его народа. Он все наши тревоги мог вместить в своё сердце, а сердце он нёс на виду, и добром, и теплом своим вдохновляя нашу силу. Мы ценим и любим Кайсына Кулиева не только за это. Мы отдаём ему дань своей душой ещё за то, что он нас раньше и любил, раньше нас и ценил.







Следы ранений на камнях видны,


А в душах человеческих сокрыты.


Своей не замечаем мы вины,


А в грех чужой стреляем, как джигиты.


Скалы холодной раненую грудь


Бинтуют предрассветные туманы.


Когда б ты смог мне в душу заглянуть,


Ещё б одной не наносил бы раны.


(Перевод Н.Гребнева)



У каждого из нас в голове, где-то в подсознании, если хотите, в крови, те мысли и чувства, что между строками стихов Кайсына Кулиева, но только он их сумел первым выразить доступным и человеку понятным поэтическим языком, возвышая всё это до высот родных Чегемских гор.


«Каждая пуля на войне поражает сердце материнское…» Начиная от истоков жизни на земле, сколько было войн, сколько была пролита кровь, сколько погубленных и искалеченных судеб?! Все эти беды несёт в себе и за всё это страдает сердце материнское. Все мы это понимаем, но изначально это сказал Кулиев, который прошел весь ад самой жестокой и самой кровопролитной войны в истории человечества, но остался чутким и добрым, человечным и мужественным.


Самое жестокое, зверское зло на земле, самое ненужное и без которого, к сожалению, не может обойтись человечество – это война. Вот этому злу и противостоит поэзия Кайсына Кулиева, непримиримые воины которой материнские сердца, наполненные лютой ненавистью к любым боевым действиям, любому выстрелу в любом уголке земного шара. Придут такие времена, а они, я уверен, настанут, когда сумеем пристыдить словом и придадим слову его изначальный смысл, вот тогда голос поэта зазвучит по-новому и будет слышен далеко за горизонтом России в сопровождении благодушия и света.


Быть может, есть люди, которые скажут: не слишком ли много мы говорим о Кулиеве и о его поэзии? Ответ однозначный: у подножья большой горы её вершину нельзя увидеть. Чем дальше от неё, тем шире и статно, другим ракурсом раскрывается гора. Говорить и писать о Кайсыне Кулиеве – это работа не только одного поколения – на расстоянии ещё больше манит высота. Другие поколения ещё глубже и разнообразнее раскроют поэзию Кулиева. Время всегда всё расставляет на свои места.


Всё лучшее на свете поэт сравнивает с вечными горами. И я хочу воспользоваться этим приёмом, когда речь заходит об упрёках насчёт частоты разговора о Кайсыне. На высокие горы тысячи лет, летом и зимой, падает снег. Это вечный закон природы, как течение реки, цветение яблони. Но от снега горы выше не становятся, лишь только ручьям дают новые силы, что начинают свой долгий путь с её склонов. Тысячи лет идёт дождь, в море впадают тысячи рек. От этого море глубже не стало. И у меня нет задачи возвысить или углубить поэзию Кулиева. Это просто не получится. Мои слова словно дождинки, что капают в море, и снежинки, что падают на гору. Меня просто заставляют говорить о нём его беспредельная широта души, бесконечная доброта его сердца.







Как хочу я, чтобы вернулся


мой друг, что погиб за Отчизну,


точно так же, как он, я хочу


заслонить своим сердцем


тебя от печали и боли.


Пусть будет больно


Лишь только сердцу моему.


(Подстрочный перевод)



Как можно остаться равнодушным к поэту и его творчеству, который сумел выразить такую боль, такую веру, окрылённому тонким чувством и глубинной мыслью?! Но почему-то сегодня люди смотрят друг на друга не иначе как волчьими глазами. Где и когда мы растеряли теплоту, чуткость, милосердие? Не знаю. Но всё это продлится до тех пор, пока мы будем сторониться настоящей, высокой и человечной поэзии.


Неужели мы способны объединяться только лишь категориями, лишь племенами, что присуще некоторым хищникам, видя друг в друге начало зла и недостатка. При таком развитии событий человек остаётся один на один со своим извечным бездольем и несчастьем без опеки, без участия с чьей бы то ни было стороны в его нелёгкой судьбе, особенно в нашу непростую эпоху. Сегодня немало тех, кто стыдится и робеет подставить плечо идущему рядом, который в неодолимом горе и печали, а любит народ до беспамятства, любит Родину, её камни и реки, что даже не пожалеет своей жизни. Крик таких слышен далеко, к нему ещё добавляется грохот от биения в грудь кулаками. Но все знают и видят – не слепые и не глухие – шума всегда много от пустых барабанов. На парадах впереди – барабанщики, а гвардия тихо идёт позади… Помочь тому, кто в безвыходном положении, не быть чужим, совершить благодеяние есть само мужество, есть сама человечность. Верность народу, преданность родной земле начинается с отношения к людям и отдельно взятому человеку. Кайсын Кулиев это знал и разделял боль каждого, принимал как свою, покуда билось его чуткое и ёмкое сердце.







Ты скажи на милость, человек,


Чьё лицо покрыто чёрной тенью,


Что с тобой случилось, человек,


Где решил искать ты утешенья?



Перед тем, как разойтись нам прочь,


Сетуя на дождь и непогоду,


Чем, скажи, могу тебе помочь,


Что мне сделать, брат, тебе в угоду?



Я в одну, а ты в другую даль,


Мы уйдём, разлучит нас вьюга.


Стал я старше на одну печаль.


Ты – на одного богаче друга.


(Перевод Н.Гребнева)



Конечно, Кайсын отлично понимал, что у всякого человека есть своё укромное место под небом и своя высокая звезда на небе. Он людей боготворил, ставил выше себя и своей поэзии. Он возносил их и тем самым приближал к себе. Возвышая людей, поэт исцелял их сникший дух и дарил новую надежду их ожиданиям.


Поэзия Кайсына Кулиева не назидательна, она неприхотливо приглашает на беседу. Этот диалог обретает такие окраски, дополняя человека и поэта со смыслом бытия, открывая ранее неизведанные, потаённые углы человеческой души. Это непринуждённое и бесхитростное общение настолько доверительно, что откликается на переломах судьбы, на подступах к перевалам жизненных дорог. Беседа эта сокровенная, разговор по душам – это естественный диалог, это верный и естественный путь любви одного поколения к другому, одного человека к другому.


Оставаться человеку человеком помогает свобода. Но та же самая свобода способствует тому, чтобы навсегда уронить и потерять человечность. Это зависит от того, что мы имеем в виду, что мы подразумеваем под словом свобода. «Что хочу, то и делаю, что хочу, то и говорю…» Люди с таким представлением о свободе далеки от её истинного значения. С настоящей свободой рядом находится её сиамский близнец – Долг.






Совесть балкарского народа –  Кайсын Кулиев
Совесть балкарского народа –
Кайсын Кулиев

От того, как исполняется долг, напрямую связаны отношения человека с окружающим миром. Кто живёт одной свободой, тот не очень-то значительный, играет не очень-то важную роль на земле. Дерево, что растёт привольно, без внимания садовника, часто не даёт ожидаемых плодов, одичает.


Ссылаясь на окружающих, отдельных личностей, многие опускают руки. Не составляет большого труда найти уважительную причину, чтобы отойти от долга, забыть или возложить его на другие плечи.


Это та колея, с которой не могут сойти безответственные, равнодушные люди. Колея, что ведёт в никуда. Так дела не делают. Если каждый из нас, как Кайсын Кулиев, сделал бы то, что причитается ему, всё было бы по-простому – открывались бы другие прозрачные горизонты, наделённые порывом, надеждой и вдохновением. «Жизнь дала нам полно долю нашу. Позади много опасных и тяжких мостов. Оплакали потери и на свадьбах плясали. Я свой груз нести не дал никому». Так звучит подстрочный перевод одной из строф Кайсына Кулиева…


Есть и те, которые, где попало бросая свой груз, издали судят, кто, что и как несёт. За ширмой складных и красивых фраз уходящие от несложных и неотложных дел. Но сполна, в полном объёме пользуются всеми благами, используя доверчивость людей. Есть и те, которые выше всего ставят всё личное и, оторвавшись от них, уходят на приличное расстояние. А настоящий поэт и настоящий гражданин всегда с народом и не стыдится его, и с ним не держит какую-либо дистанцию. Особенно когда тяжело и больно людям. В такие дни страшней и больней всех большим поэтам. Молния бьёт по самым высоким деревьям. Эта мысль ещё раз выверена сложной, но яркой судьбой Кайсына Кулиева.







Я – поэт много горя повидавшего


народа,


Многие дни мои были темны,


словно ночи.


Через мосты, что были тоньше струны,


Прошёл я вместе с народом,


И огонь, что зажгли мы, бураны тушили.


(Подстрочный перевод)



Да, тушились огни в очагах. Их тушили бураны. Но горели раны, искрились от боли глаза, от которых заново разжигали пламя, чтобы согреть тех, кто рядом и в беде. Зажигали без упрёков и злобы.


На небосклоне литературы Кайсын Кулиев та звезда, что указывает путь тем, кто сбился с него, и тем, у которых дорога только начинается. Кайсын Кулиев – это та звезда, от которой исходит не только свет, но и тепло.


«У бедного народа поэт не может быть богатым. Тень от дерева связана с его величиной», – говорил Кулиев. Хочется ему возразить и сказать: нет, Кайсын, народ бедным быть не может, когда у него есть такой поэт, как ты!.. А если поэт и вправду тень своего народа, то ты тень её зари, предвестницы солнечных лучей.


В городе Нальчике стоит памятник поэту. Увековечен его образ для грядущих поколений. Отрадно, что он поставлен на проспекте имени Кайсына Кулиева, на проспекте добра и мира, как сама Кабардино-Балкария и образ её людей, которые ставят выше своих высоких гор лишь только совесть и честь, которым служил её славный сын Кайсын Кулиев и продолжает служить его вечная и человечная поэзия…

Аскер ДОДУЕВ,
народный поэт КЧР,
депутат Парламента КБР,
г. НАЛЬЧИК

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.