Институт лишних людей

№ 2010 / 15, 23.02.2015

Не в правилах нашей редакции печатать анонимов. Поэтому мы долго думали, что делать с письмом некоего Игната Литовцева. Проблемы подняты вроде серьёзные, факты приведены ужасные. Но…

Не в правилах нашей редакции печатать анонимов. Поэтому мы долго думали, что делать с письмом некоего Игната Литовцева. Проблемы подняты вроде серьёзные, факты приведены ужасные. Но… А с другой стороны: что же теперь, всё замолчать, сделать вид, будто Литинститут цветёт и пахнет? В конце концов то, что студент побоялся поставить свою реальную фамилию, тоже о многом говорит. Значит, не всё так ладно в датском королевстве. Но чтобы никто не мог обвинить редакцию в тенденциозности и предвзятости, мы готовы опубликовать мнения всех заинтересованных лиц и групп. Наша конечная цель: добиться, чтобы Литинститут превратился, наконец, в авторитетный вуз. Шарашкины конторы никому не нужны.

Карикатура Александра Зудина

Пять лет назад я прочитал материал Дмитрия Быкова «Остановить крысолова», опубликованный в журнале «Огонёк» (№ 38, 2005), о ненужности Литературного института им. А.М. Горького. В быковской статье основной упор делался на то, что – цитирую – «выпускник Литинститута как раз меньше всего подготовлен к профессиональной литературной деятельности», «Литинститут плодит лишних людей».

В то время я внимательно изучал все материалы полемики в печати и в Сети. Мне было важно удостовериться, стоит ли всё-таки поступать в легендарный вуз или время его ушло безвозвратно? Тогда я принял сторону защиты, а теперь, поступив в Литинститут и проучившись в нём некоторое время – досадую на потерянное время.

Перейду сразу к существу дела. Студентов в институте много. Больше, чем нужно и возможно. Берут практически всех без разбора, в последние несколько лет количество вступительных экзаменов сокращено до предела, а тут ещё и ЕГЭ. И это при том, что несколько знакомых мне успешных и талантливых писателей признавалось, что пройти творческий конкурс они не смогли. А кто смог? Вот, к примеру, недавняя выпускница семинара очерка и публицистики (под руководством всеми забытого «космического» журналиста Юрия Апенченко) Софья Луганская – головная боль всех мало-мальски образованных литинститутских студентов. Все шесть лет обучения (Луганскую, как особо продвинутую, приняли в магистратуру) студенты писали за неё не только академические контрольные работы, курсовые и рефераты, но и статьи, очерки, рассказы… А магистерский диплом, посвящённый педагогической методике Сергея Есина, делали большим коллективом, да причём бесплатно. Никто из преподавателей не заметил или не захотел заметить чудовищного подлога, перечёркивающего сам смысл обучения литературному мастерству.

Что же касается самих семинаров, то и тут не всё так благостно, как хотелось бы ректору Борису Тарасову, превратившему Литинститут в собственный пьедестал. Доска преподавательских и студенческих публикаций в коридоре института поделена между бывшим и нынешним ректором. Они как будто соревнуются в тщеславии. Это довольно забавно. Впрочем, другие с ними конкурировать не в состоянии. Студенты не только не могут, но и чаще всего не стремятся публиковаться. Если честно, многие за все пять лет так ничего и не пишут, а диплом варганят из вступительной работы, добавляя откровенную, выковырянную из ноздри халтуру. Все знают, что дипломную работу им обязательно зачтут.

Вернёмся всё-таки к семинарам. Большинство мастеров – люди не просто пожилого, но очень преклонного возраста. Обучать студентов им физически тяжело, а зачастую уже и неохота. Но места свои они держат крепко и не покидают до самого конца. Кажется, что в увольнение их отправляет сама Смерть. Что же касается ректора или зав. кафедрой литмастерства Сергея Есина, то оба они связаны с мастерами личными отношениями и ставят эти отношения выше здравого смысла и пользы для вуза.

Руководители семинаров делятся на несколько категорий. Во-первых, это известные литераторы, которые либо в силу возраста, либо из-за неумения и нежелания ничего не дают своим студентам. Евгений Рейн, например, посещает семинары крайне редко, часто не знает своих студентов в лицо или по имени, почти не разбирает чужих текстов, быстро сворачивает обсуждение. Но он хотя бы может рассказать о дружбе с Бродским, эффектно подымить трубкой. Некоторым студентам и этого достаточно, мол, поболтали с классиком. Инна Вишневская – тоже интересный рассказчик, но она давно уже не появляется на занятиях, а её семинары по драматургии ведёт почему-то прозаик Есин. Олеся Николаева – вроде бы и относительно молода, и относительно популярна, и относительно талантлива, но педагог из неё никакой. Да, иногда она может собрать студентов у себя на даче в Переделкино, поболтать за чаем с вареньем, но этим «обучение» и ограничивается. Игорь Волгин вроде бы и семинары проводит, и гостей приводит известных, но львиную долю внимания отдаёт участникам своей МГУшной студии «Луч», которые почему-то являются по вторникам в Литинститут, обсуждаются там и годами не дают выступить законным студентам.

Преподаватели вроде Владимира Фирсова или Михаила Лобанова давно уже ничего не значат в литпроцессе, а такие, как Владимир Торопцев – никогда и не значили. Весь творческий учебный процесс в Литинституте держится на середнячках вроде Галины Седых, Инны Ростовцевой, Сергея Арутюнова. На их семинарах учится по нескольку десятков студентов, что превышает любые возможности и обесценивает преподавание. Студенты того же Апенченко – сплошь блатные физкультурники и пловцы, которых берут в Литинститут для участия в межвузовских спортивных соревнованиях. Они, как и Луганская, только имитируют творческую деятельность, но, в отличие от неё, хотя бы за плату. «Новомирцы» Руслан Киреев и Андрей Василевский исправно ведут семинары, но у них своеобразные представления о художественном вкусе.

Но самый вопиющий случай – это, конечно, семинар Владимира Гусева. Единственный на весь институт семинар критики. Сам Гусев давно уже превратился в одиозную и самопародийную фигуру. Мы, студенты, со смехом читаем его параноидальные передовицы в газетёнке «Московский литератор», которую для нас регулярно выкладывают в институтском коридоре. Там вообще много чего позорного. Например, так называемые «Новости», в которых постоянно тасуются имена Макисма Замшева, Ивана Голубничева, Владимира Бояринова, Владимира Силкина и других чиновных графоманов из Московской писательской организации. Странно, что репортажи о вручении ничего не значащих медалек, которые штампуются по заказу МГО СП огромным тиражом, видимо, для подкупа и умасливания различных префектов, милицейских чинов и узколобой военщины, в последнее время стали появляться в таком уважаемом издании, как «НГ-ExLibris». Видимо, и там кто-то купился на подачки жиреющих псевдопатриотов.

Мои однокурсники в шоке от того, что происходит на гусевском семинаре. Мало того, что сам руководитель не имеет ни малейшего представления о текущем литпроцессе, давно в нём не участвует в качестве критика, а только напивается и клеймит «жидов» и «либералов», так теперь на пару с ним семинар ведёт некая Жанна Голенко. Кстати, не ей ли посвящены «стихи», то и дело появляющиеся в «Московском литераторе» за подписью Владимира Гусева. Его гомерический «Дневник метрический» изобилует самой низкой пошлятиной. «Коль женщина ЖИВА, моя эрекция / Не побуждает ни к какой коррекции; / Но признаки самолюбивой рыбы / И бронтозавра охладить смогли бы». Или: «Когда я Сисечку целую, / Ты ж отвечаешь «Мальчик мой». Или: «Я целую ей пятки / Ну и пальчики ног. / Целовал без оглядки / Всё что мог и не мог. / Плечи, задик и польчиЧки / Сиси, ножечки мня…» (орфография автора)?

Старожилы Литинститута помнят, как Голенко делала свою карьеру. Раньше она числилась просто ассистентом. Теперь, видимо, захотела стать соруководителем семинара. С одной стороны, хорошо: почему бы и нет? Свежая кровь и плоть. Однако на деле методы Голенко оказались совсем не свежими, а очень даже гнилыми – консервативно-авторитарными. Семинаристы воспитываются в атмосфере взаимных доносов, сплетен, брани и давления. Есть свои шестёрки-ябеды, есть свои лузеры, которых принято публично унижать. Наиболее способные студенты и те, кто просто не хотят подчиняться самовлюблённой и никому не известной «мастерице», давно ушли – кто в другие семинары (в основном прозаические), кто вообще забрал документы из института. Самое интересное, что Жанна Голенко формально даже не является никаким руководителем, а только ради амбиций вводит наивных оставшихся студентов в заблуждение. После каждого семинара ей привозят отчёты о семинарах. Если Голенко в отчёте выведена недостаточно лестно и велеречиво, отчёт бракуется и переписывается до полной безличности и преклонения. Вот такой вот маленький наполеончик. По слухам, метящий уже в зав. кафедрой.

Нет, при всей своей досаде я не считаю, что Литинститут нужно немедленно закрыть. Вовсе нет. Тут преподают хорошие педагоги (хотя, говорят, лучшие ушли несколько лет назад, не выдержав тарасовской атмосферы). Но это относится к академической части. А вот с творческой частью всё очень плохо. И выход, на мой взгляд, – только один: обновить большинство семинаров, увеличить часы семинарских занятий, активнее привлекать студентов к практике, гораздо строже отбирать их при поступлении. Недавно Литинститут получил государственную поддержку. Сейчас происходит активный «распил» выделенных денег. Зарплата штатных преподавателей взлетела выше их самых дерзких мечтаний. Сайт Литинститута пестрит видимостью научной и творческой деятельности. Но на деле ничего не меняется. Можно было бы махнуть рукой на Литературный институт и предоставить его воле судьбы: деньги в конце концов закончатся, старики уйдут по естественным причинам, и всё пойдёт своим чередом, но выйдут ли из загона для «лишних людей» настоящие специалисты в литературе? Да, за последние годы из недр Литинститута явилось несколько интересных авторов, чьи имена более или менее заметны в литпроцессе. Но это скорее вопреки, чем благодаря. Институт им не помог, а скорее помешал быстрее и полнее реализоваться. К тому же, их количества совершенно недостаточно для формирования какой-то «новой волны» в литературе, что вообще-то является, на мой взгляд, основной целью Литинститута. На деле абсолютно подавляющее большинство выпускников Лита – неподготовленные, «лишние» люди. «Лишние» – для культуры. А пожалуй, даже и вредные.

К сожалению, я не могу подписаться своим именем. Я ещё доучиваюсь в Литинституте, и моя подпись под этим материалом означала бы для меня немедленное отчисление. На великодушие руководства я не рассчитываю. Вы спросите, а почему я сам не покину этот вуз? Годы учёбы на семинаре почти окончательно отвратили меня от литературы, но у меня сложился здесь круг друзей, да и диплом о высшем образовании, каким бы липовым это образование ни было, мне не помешает. Грубо, но правда.

Игнат ЛИТОВЦЕВ