Меня назначили соперником Евтушенко

№ 2010 / 26, 23.02.2015

– Ка­кое чув­ст­во вы­зы­ва­ют у вас вос­по­ми­на­ния о 60-х го­дах?
– По­эты тог­да бы­ли в че­с­ти, что на­зы­ва­ет­ся. Во вся­ком слу­чае, к по­эзии бы­ла все­на­род­ная лю­бовь. Ев­ту­шен­ко, Рож­де­ст­вен­ский, Ах­ма­ду­ли­на…

Владимир ФИРСОВ

– Какое чувство вызывают у вас воспоминания о 60-х годах?

– Поэты тогда были в чести, что называется. Во всяком случае, к поэзии была всенародная любовь. Евтушенко, Рождественский, Ахмадулина… разное отношение к ним у меня. Говорят даже, что мы стоим по разные стороны баррикад. Но баррикада у нас была одна – пробиться к читателям. Приятно вспомнить это время.

Так зажигали шестидесятники…

Считаю своим вторым отцом Александра Твардовского, который принял меня, мальчишку, в литературное объединение. До сих пор храню удостоверение, почему-то за номером один, подписанное Александром Яшиным. Я тогда учился в десятом классе 49-й Люблинской школы. Вдруг в «Комсомольской правде» дали целую полосу моих стихов. С фотографией даже. И тут начали приходить письма со всей России! Почтальон наш матом ругался – столько писем было! Среди всех обнаружил письмо Сергея Городецкого. Удивился – тогда я думал, что он давно умер, знал, что он был другом Есенина, Блока. В письме он очень тёплыми словами отзывался о моих стихах и обо мне. Так же неожиданно пришло письмо из Литературного института. Я и не мечтал туда попасть! Я ведь приезжал к ним, но Евтушенко сам от меня, как от мухи, отмахнулся. А тут: «Дорогой Володя! Приглашаем Вас посетить кафедру творчества нашего института». Я был потрясён! Прибежал, а они там обсуждали мои стихи – на стенде висит та самая полоса из «Комсомольской правды». И мне говорят: «Считайте, что вы прошли творческий конкурс». Но я был уверен, что не поступлю, потому что не сдам остальные экзамены – учился я, нужно сказать, довольно скверно. Но сдал все, кроме последнего – иностранного. Когда его сдавал – под дверью переживали за меня мои товарищи – Белла Ахмадулина, Георгий Семёнов… Выхожу: «Двойка!». Но завкафедрой, друг Твардовского, нашёл меня и помог…

А третьим своим отцом я считаю Михаила Шолохова, который написал предисловие к моей книге «Чувство Родины». И с Юрием Гагариным мы вместе к нему ходили… хорошие были времена!

– Вы были вхожи к первым лицам нашего государства, как вы думаете, почему в 60–70-е годы советские лидеры так много времени уделяли литературе?

– Да, это очень интересный факт. Например, тот же Рождественский – Брежнев чуть ли не садился без него обедать. К писателям было действительно иное отношение. Появился Высоцкий – он, конечно, занял свою нишу, но что им мешало принять его в Союз писателей хотя бы? Так нет же. Зато потом все примазывались к его славе…

– Правду ли говорят, что вы соперничали с Евтушенко?

– Да, нас ставили как соперников. Он даже в стихах об этом писал: «Первый день поэзии» – есть такая строчка, что, мол, «это было до фирсовской эры». Что ж, я ему благодарен за то, что он намекнул на существование целой эры под моим именем. Мы с ним никогда не общались, но это ни о чём не говорит. Вражды между нами не было. И слова плохого я никогда от него не слышал, да и сам никогда не говорил. А то, что мы стояли по разные стороны бульвара – ну и что? Ведь если бы все стояли на одной стороне и были одинаковыми – было бы скучно.

– Должен ли поэт заниматься политикой?

– Это сложно. Я политикой сам никогда не занимался. Да, писал гражданские стихи. Но я просто выражал своё мнение. Политика – это дело государства.

– Какую роль в вашей биографии сыграл ЦК комсомола?

– Комсомол сыграл в моей биографии очень примечательную роль. Павлов, когда был первым секретарём ЦК, пригласил меня, Егора Исаева, других писателей, расспрашивал нас, чем ЦК может быть нам полезным. Очень обязан я журналу «Молодая гвардия» – вторая книга моя была полностью там напечатана. С тех пор я постоянно издавал в ней свои книги. Я ведь одним из первых получил премию Ленинского комсомола. Благодаря ЦК меня включали в разные творческие поездки. Вспомнить хотя бы советско-болгарский клуб творческой интеллигенции. Я тогда редактировал советско-болгарский журнал «Дружба», который выходил на двух языках, у которого было две редакции – у нас и в Болгарии. Благодаря этому журналу мы многое узнали о Болгарии, масса поэтов прошла через этот клуб. Время было замечательное, очень интересное.

Записала Любовь ГОРДЕЕВА