Делу – час, потехе – время

№ 2010 / 30, 23.02.2015

Не но­ва мысль о том, что куль­ту­ра – яв­ле­ние ка­лей­до­ско­пич­ное, и раз­но­род­ность её оп­ре­де­ля­ет­ся мно­же­ст­вом фак­то­ров: на­ци­о­наль­ным, со­ци­аль­ным, воз­ра­ст­ным, про­фес­си­о­наль­ным.

Об абсурдности корпоративной культуры

Не нова мысль о том, что культура – явление калейдоскопичное, и разнородность её определяется множеством факторов: национальным, социальным, возрастным, профессиональным. Последний из названных с недавних пор всё активнее вытесняется уже порядком набившим оскомину понятием «корпоративная культура», которым наделяется всякий наспех сколоченный на основе зачастую циничных тренингов коллектив, движимый исключительно идеей поклонения мамоне. Прокрустово ложе корпоративной культуры нивелирует жизненные опыт, образование, возрастную разницу членов коллектива, отбрасывает отчества, сосредоточиваясь лишь на «умении работать в команде». Естественно, что в подобной среде не может быть ни преемственности, ни смены поколений, потому как этих поколений просто нет. Офисные работники и банковские служащие, торговые представители и продавцы-консультанты – вот основные «труженики», заражённые бациллой корпоративности.

Держат оборону только представители так называемой «бюджетной сферы»: учителя, врачи, военные – те, кто ценит не только опыт работы, но и качественное образование, кто видит вокруг себя не конкурентов, а коллег и сослуживцев, кто определяет престиж своей профессии не оплатой труда, а собственным отношением к делу, кто наделён подлинной профессиональной этикой, а не этикетом и «культурой обслуживания».

Всякое явление, чтобы выкристаллизоваться в разновидность культуры, должно, во-первых, опираться на традицию, а во-вторых, ориентироваться на некий, говоря словами М.Вебера, «идеальный тип», будь то реальный человек или художественный образ. Такими профессиональными эталонами для военных стали Суворов, Кутузов, Ушаков, Жуков, зверски убитый в чеченском плену и прославленный в лике мучеников Евгений Родионов, персонажи фильма «Офицеры»; Ушинский, Макаренко, учитель Мельников из «Доживём до понедельника» – для преподавателей; Пирогов, Юдин, Амосов – для врачей. Можно ли найти подобные ориентиры для «корпоративщиков»? Уверен, что нет, потому что редко кто здесь стремится достичь высшей точки индивидуальных возможностей, привычней довольствоваться средней планкой статиста.

Категории «служба», «долг» и «призвание» по-прежнему актуальны для «профессионалов»: ответственность за ученика, больного или государственную границу не укладывается в рамки восьмичасового рабочего дня, «полная боевая готовность» – понятие круглосуточное. Здесь есть своя круговая порука: учителя в среднем звене исправляют промахи, допущенные учителем младшей школы, каждый врач несёт ответственность за неправильный диагноз коллеги, солдат выносит раненых с поля боя. Учителя десятками лет не уходят из профессии прежде всего потому, что имеют возможность из года в год видеть малейшую динамику поколений, не могут бросить подопечных на полпути – так землепашец никогда не оставит зерно, однажды посаженное в землю, а будет взращивать его до положенного срока – и в этом сверхзадача.

«Корпоративщик» мотивирован лишь размером оклада, оттого и меняет с лёгкостью рабочие места, не сохраняя прежних связей, не приобретая надёжных друзей. Жажда отдыха здесь превышает жажду труда, отсюда и бесконечные корпоративные вечеринки, совместные походы в клубы и кинотеатры. Работа становится лишь поводом для отдыха, и русская пословица переворачивается с ног на голову: делу – час, потехе – время.

Культура как аккумулятор человеческого опыта не только формируется, но и формирует. «Профессионалы» умеют «возделывать», обстругивать полено: приучать к дисциплине, делиться опытом и знаниями. «Корпоративщикам» нужен готовый Буратино с конкретным набором качеств и умений: коммуникабельность, эмпатия и т.п. – в итоге, с чем пришёл, с тем и ушёл.

Корпоративная культура сегодня – это, скорее, определённая ниша социальной занятости, вряд ли способная в перспективе перерасти во что-то основательное и продуктивное с конкретными индикаторами и принципами бытования, как, например, в своё время купечество. При некотором изменении социальной обстановки корпоративность, думаю, значительно мимикрирует или превратится в анахронизм, подобный фарцовщикам и фирмачам.

Михаил КИЛЬДЯШОВ,
г. ОРЕНБУРГ