Ирина ВАСИЛЬЧИКОВА – ЧТО ЛЮБИТ ЖЕНЩИНА (интервью)

№ 2006 / 7, 17.02.2006, автор: Ирина ВАСИЛЬЧИКОВА

Ирина Васильчикова – имя в литературе новое. Как многие, начала писать прозу, довольно долго проработав до этого в журналистике. Она и сейчас сотрудничает со многими изданиями. Но вирус «писательства» уже неизлечим. Любовь, карьера, дружба – её героев интересует то же, что и нас с вами, обычных людей. Самоирония, юмор, умение посмеяться над собой помогают Ирине и её героям преодолевать нашу непростую действительность.

 

 – Ваша книжка, вышедшая в издательстве «АСТ», называется «Между строк». Наверное, неспроста.

– Люди старше тридцати владеют искусством читать «между строк» в большей или меньшей степени. Наверное, это шутки подсознания. Но в моей книжке ничего такого нет. Просто однажды пришли персонажи и рассказали свою историю. Роман «Между строк» – не многослойная история с подтекстами, вторым, третьим планом…

Книга прежде всего о любви, о дружбе, о сегодняшнем дне, нашем непростом «здесь и сейчас».

 

– Главная героиня – журналистка. С себя писали?

– Отчасти. Как в своё время сказал Сергей Довлатов: «Когда человек начинает писать, он пишет про себя. Когда про себя всё написано, он начинает писать про других». Конечно, личный опыт сыграл свою роль. Зная «кухню», мне было проще описывать какие-то события. Но я не ставила цель описать актёра А, режиссёра Б, журналиста В…

Иногда происходили удивительные вещи: я придумывала ситуацию, она сбывалась. Описывала героя – в моей жизни появлялся человек – один в один из книжки. И говорил цитатами из неё. Друзья, читавшие рукопись, иногда с удивлением спрашивали: «Так ты знала про эту историю с актёром Н.? Тебя же тогда там не было, ты этого точно знать не могла» и т.п. А я актёра Н. не знаю вообще. Тем более какие-то подробности его частной жизни. Просто так совпало. Когда я это поняла, стала аккуратнее выстраивать сюжет. Мало ли…

 

– В чём отличие вашего романа от других, написанных журналистками, например, Юлией Латыниной или Еленой Трегубовой?

– В моей книге редакционные будни всего лишь фон, на котором проходит личная жизнь героини. Просто пишу о том, что лучше знаю. Если бы героиня была водитель трамвая или микробиолог, получилось бы не так убедительно, поскольку здесь я, как говорится, не в теме.

Моя героиня – прежде всего женщина. Она хочет любить, хочет, чтобы рядом был любимый, родной человек. И она, как умеет, защищает «свою территорию». А если редакционное и театральное «закулисье» кому-то покажется узнаваемым, – так получилось. Ведь это моя «среда обитания» вот уже в течение двенадцати лет, и всё это я вижу каждый день.

 

– Актуально ли для вас деление прозы на мужскую и женскую?

– Мы разные, чего уж там. И мужская, и женская проза может быть талантливой и не очень. Это тот критерий, по которому я в первую очередь оцениваю произведение. У нас разное мировоззрение и, соответственно, аудитория.

Хотя бывает полезно почитать, что они про нас думают, и наоборот. Как любит говорить одна моя подруга: «Дядьки – они такие странные». Думаю, не открою Америку, если скажу, что мужчина любит про страшное, а женщина – про любовь. Даже если женщина будет писать про войну, там не обойдётся без любовной линии. Яркий тому пример – книга Варвары Синицыной «Муза и генерал». Варвара сама служила в армии и то, о чём пишет – жизнь гарнизона, – знает не понаслышке. Но как она об этом пишет! Вряд ли такое произведение вышло бы из-под пера мужчины. А если мужчина вдруг будет писать love-story, там обязательно будет конфликт.

Конечно, не обходится без исключений.

 

– На какой литературе вы выросли? Кто любимые литературные герои?

– В раннем детстве любимой сказкой была «Дюймовочка». Потом, когда стала постарше, – «Маугли». Я всегда очень любила и люблю сказки, мифы, легенды, как народные, так и авторские. Наверное, это уход от нашей непростой действительности. Когда нам было лет по семь-восемь, с удовольствием играли в «Шарапова» – у нас была довольно вольная интерпретация этого произведения. Именно напарник Жеглова неизменно доставался мне. Так что Шарапов с детства один из любимых героев. Книжку я прочитала намного позже, чем увидела фильм, но моё отношение к произведению и персонажам не изменилось.

В школе, уже в старших классах, я открыла для себя Сергея Есенина. Даже полтора года работы в Институте мировой литературы не изменили моего отношения к поэту. Ведь не секрет, что когда знаешь «кухню», трудно адекватно оценивать тот или иной вид искусства.

Где-то лет в двадцать, в очередной раз прочитала Булгакова и уже по-другому его осмыслила. Тогда и поняла, что это – «мой» автор. Примерно в этом же возрасте узнала про Сергея Довлатова, Сашу Чёрного, с которыми мы тоже «одной крови». Сюда же можно добавить таких классиков жанра, как Ильф и Петров, О’Генри.

Если говорить о более современных авторах, с удовольствием читаю и перечитываю Александра Гениса. Из последнего, что прочитала, очень понравились сказки про Артура и минипутов Люка Бессона.

Запомнилась книга «Дело чести» Артуро Перес-Реверте. Ничего не имею против Марка Леви, хотя чувствуется, что он хороший ремесленник. Но впечатление подпортила одна история: знаю, с ним уже несколько лет во Франции судится одна девушка по поводу плагиата. Официального решения суда пока нет. Там, как и у нас, воруют.

На мой взгляд, сейчас в литературе какое-то засилье драматичных, безысходных сюжетов. Сплошная депрессуха. Хочется больше позитива. А может, дело в том, что написать такую книгу гораздо сложнее.

Мне нравится, когда писатель внятно и интересно рассказывает историю, не навязывая своего мнения, оставляя читателю выбор. А ко многим авторам хочется обратиться: «Не грузи ближнего своего!» Писатель, прежде всего, должен быть хорошим рассказчиком с чувством юмора. У многих с этим беда.

Также начинают быстро утомлять бесконечные «рассуждалки». Бывает, что и сюжет вроде бы хороший, а из-за перегруза «лирических» и не очень отступлений нить повествования теряется.

 

– Перед началом повествования у вас есть ремарка: «Все персонажи вымышлены. Все совпадения случайны».

– А что в этом удивительного? Жизнь богаче любого вымысла. Даже самый талантливый писатель с богатейшим воображением не придумает того, что порой происходит с нами в жизни.

Что касается этой ремарки, я бы ещё добавила: мнение героев не всегда совпадает с мнением автора.

 

– Это как?

– Как только у персонажа появляется характер, биография, он уже не очень-то зависит от автора и поступает так, как считает нужным. Пишущие люди меня поймут и в большинстве, думаю, согласятся.

Когда я начинала писать эту книгу, Андрея Морозова, как персонажа, не было даже задумано. Потом он вдруг откуда-то пришёл и стал главным героем. В общем, взял инициативу на себя.

 

– Настоящий мужчина.

– Безусловно. Сейчас вообще так мало осталось мужчин, готовых взять на себя ответственность, готовых отвечать за свои слова и поступки. Возможно в этом наша, женщин, вина – слишком ограждаем от быта, повседневности. Любя, конечно. В итоге, слишком много маменькиных сынков. С детства мальчик должен проявлять инициативу, учиться принимать решения. А в реальности за него сначала всё решает мама, потом – жена.

 

– Чувствуется, говорите о наболевшем.

– Не без этого. Здесь мы с героиней похожи. И ей, и мне, как любой женщине, хочется быть слабой. Чего-то не знать, чего-то не уметь. Потому что рядом есть он – умный, добрый, сильный. Иногда царствовать лучше, чем править. У нас слишком сложная жизнь, слишком много стрессов. Отдохнуть можно только дома, рядом с близкими людьми. Это как раз и есть «между строк» – то, что скрыто от посторонних глаз.

 

– Люди творческие – эмоциональные, в вечном поиске. Поэтому их союзы так недолговечны?

– Понимаю, куда вы клоните. Среди моих знакомых много творческих людей. Все они очень разные, очень интересные. Но, возможно, я вас разочарую, если скажу, что романов с актёрами-режиссёрами-музыкантами у меня не было.

 

– Но вы так правдоподобно об этом пишете.

– Спасибо, приятно слышать. Раз вы так говорите, не зря бумагу пачкала.

Во-первых, можно, подсмотрев какую-то историю, додумать. Во-вторых, как-то само собой всё получилось. Персонажи сами за меня всё решили. Я о себе говорю: человек-карандаш. Я записываю, что вытворяют мои герои, а прочитав, иногда сама себе удивляюсь. Своим поведением герои довольно часто ставят автора в тупик. Приходится выкручиваться.

 

– Почему в таком случае вы не пишете полудокументальные книжки о нашем бомонде? Коммерчески выгодный на сегодняшний день вариант.

– Потому, что этот роман писался прежде всего для души. Мне повезло – нашла своего издателя. Хотя, не скрою, искала долго.

А книжек о бомонде и так хватает. Поутихнут страсти по Рублёвке – ещё какая-нибудь модная тема появится. Есть творчество, а есть ремесло. Мне бы не хотелось, чтобы перевес был в сторону ремесла. Для этого у меня есть журналистика. Тоже творчество, только со своими законами, с более жёсткими рамками и условиями. Да и утверждаться за счёт других я не хочу. Для меня важнее состояться самой, что-то сделать, за что потом смогу себя уважать.

 

Беседу вёл Илья КОЛОДЯЖНЫЙ