Изумляемся вместе с Сергеем Шаргуновым
№ 2010 / 37, 23.02.2015
Чёрная обложка с красной звездой, как мне известно, была придумана самим писателем Глуховским. Строгое и гордое оформление плюс скупое и одновременно пафосное название – всё это отсылает к эпохе тридцатых-сороковых.
ОТ ФАНТАСТА К САТИРИКУ
 |
Чёрная обложка с красной звездой, как мне известно, была придумана самим писателем Глуховским. Строгое и гордое оформление плюс скупое и одновременно пафосное название – всё это отсылает к эпохе тридцатых-сороковых.
Однако под обложкой новеллы другого толка. Жанрово Глуховский смикшировал актуальную социальную реальность и фантастику. Идейно это вполне фрондёрские тексты. Похищенный воздух свободы, адские силовики, «синие ведёрки» и «чисто конкретные» мигалки, дело Магнитского и вольные хипстеры – если что-то из перечисленного здесь и не прописано напрямую, то уж точно подразумевается как часть тренда.
Конечно, любой тренд неизбежно грешит схематичностью. Вот и Родина, показанная в этой книге, поделена на плохих и хороших. Плохие – средневековые держиморды. Хорошие – праведники «цивилизованных убеждений». Например, возьмём рассказ «Перед штилем». Там есть телеведущий по фамилии Богов, который спасает свою дискуссионную программу за счёт того, что устраивает побоище в грязи между соперниками. При этом к уху ведущего протянут проводок, куда даёт инструкции Внутренний Голос. Плохой герой поединка – небезызвестный политик на букву Ж. Он почему-то вопит о величии действующей власти и важности нанотехнологий. Плохому герою интеллигентно противится хороший на букву Н. – либерал и бывший первый вице-премьер. В итоге непорочный и умный Н. убит и втоптан в грязь. Внутренний Голос в наушнике ликует.
Однако о схематичности забываешь благодаря вполне удачным фантастическим приёмам, которые превращают повседневное в абсурдное. Глуховский – профессиональный фантаст и, вероятно, поэтому неплохой сатирик. Оказывается, все деньги берутся в нашей стране со стенок огромных парусиновых шаров. «Под действием западного ветра на внутренних стенках шаров постоянно образуется денежный конденсат. Естественным образом он стекает вниз – к воронке, которая ведёт к сверхгибкой гофрированной трубе. Эти трубы уходят к самой земле, где денежный конденсат собирается в сверхвместительных приёмниках-сборниках. Последнее достижение воздухопрома – производство из конденсата новых пятитысячных купюр».
Самый забавный в сборнике, на мой вкус, первый текст From Hell – о преисподней с чертями и грешниками, которая обнаружена пожилым учёным в Иркутской области. При этом, как выяснятся, тема строго засекречена: черти заключили успешную сделку с газовой корпорацией. В благодарность за газ государство дружит с опасными странами и, поддерживая их, очевидно, готовит конец света.
Тексты исполнены бодро, лихо. Глуховский написал симпатичную книжку.
Очень может быть, что автор точно почувствовал время, когда можно и нужно высказать наболевшее, облекая в форму шаржированных историй. Как говорил другой незабвенный литератор: вчера рано, завтра поздно.
Дмитрий ГЛУХОВСКИЙ. Рассказы о Родине. – М.: Издательство АСТ, 2010.
ТИРАНЫ МИРА, ТРЕПЕЩИТЕ!
 |
Роман «ХУШ» Ильдара Абузярова рассчитан на тех, кто любит красивый язык, интересуется вопросами религии и следит за вызовами глобальной политики.
Не успел роман «ХУШ» появиться на книжных полках, как его раскритиковали. Например, критик Кирилл Анкудинов посчитал издателей «чересчур либеральными». Многие полагают, что писатель Абузяров, до этого известный как автор по-восточному терпких и изящных новелл и сотрудник рафинированного журнала «Октябрь», сошёл с ума. Своим романом он оправдывает зло и насилие, так думают многие.
Я же думаю, что роман Абузярова обладает рядом несомненных художественных достоинств и в любом случае заслуживает быть прочитанным: это роман о новой бурной яви, которая открывается за тупиком, после мнимого конца истории.
«Просыпаться или не просыпаться? А если просыпаться, то что будет потом? Чем закончится эта история? Или она закончится ничем, прервётся на полуслове, как и многие другие?» – такие вопросы мучили Мурада на пороге сна и яви своей изощренной каверзностью. «Что будет, если я проснусь, и будет ли вообще что-то? – вопрошал он себя. – Есть ли вообще хоть какой-нибудь смысл в реальности, в жизни, в сновидениях?»
Свеж и оригинален взгляд автора на северную столицу. Город, воспетый классиками русской литературы, показан через мусульманскую космогонию. Это новое для нас восприятие формирует неожиданную мифологию города.
«Как-то само собой получилось, что, пройдя по Петропавловскому пляжу, он вышел к Заячьему острову. А потом через мостик и сквер – к мечети. А там праздник! Оттуда повеяло аппетитными ароматами сладостей, как из выложенной гжельскими изразцами печки купеческого дома. Купол в виде глазурованного горшка, ухват полумесяца…»
Санкт-Петербург у Абузярова вкусен и душист. А ещё – многопланов и многослоен. Здесь соседствуют джинны-террористы и призраки бунтарского прошлого, косноязычные извозчики и едва знающие русский таксисты, старинные уютные тона и современный свирепый китч. Однако в попытке сблизить Запад и Восток молодой писатель не забывает европейскую традицию романа. Перед нами последовательно рассказанная сказка с реалистичной подкладкой. Пожалуй, эта фабула могла бы возникнуть у какого-нибудь Фредерика Бегбедера, пишущего о болезнях пресыщенности и грубых рецептах освобождения духа.
Итак, о фабуле. Главные герои романа – молодые философы, которые, философствуя прямолинейно, решили сплотиться в самую настоящую банду и громко заявить о себе во время международного саммита. Их девизом могло бы стать пушкинское: «Тираны мира, трепещите!». В книжке всё у них получается.
Ильдар Абузяров в своём новом романе не только художник и рассказчик, но и социальный аналитик. Он стремится понять, что питает среду, которая взращивает молодых фанатиков и бунтарей. У автора нет оправдания ни злу, ни насилию. Однако идейный месседж романа «ХУШ» прочитывается легко. Вера людская не исчерпывается, смыслы и противоречия обостряются и двигают людьми. Так было и так будет впредь. История не кончится никогда.
Ильдар АБУЗЯРОВ. ХУШ. – М.: Издательство АСТ, 2010.
СНЫ ОБ АПОКАЛИПСИСЕ
 |
Новая книга поэтессы Татьяны Щербины – роман, где, однако, соседствуют разные жанры – в первую очередь: проза и эссеистика.
Здесь читателя встретят изящный язык и интеллект писательницы, её умение переходить от вечных шекспировских сюжетов и персонажей к их актуальным проекциям наших дней. Это, как писали раньше в аннотациях, «философский роман».
Философия при том печальная. Щербина написала о приближении апокалипсиса. О Москве, которая задыхается в сытости и варварстве, о совпадении трагических эпизодов человеческой истории, которые пересекаются в сознании девочки Розы, пролежавшей многие годы в летаргическом сне. Вообще-то и проза Щербины – это такой бесконечный сон, где, просыпаясь, попадаешь в следующее сновидение. Как и положено сну, здесь перемешаны не только эпохи, но и стили, пронзительная и странная лирика сменяется обжигающими газетными приговорами.
И всё же главный вопрос книги: что есть человек?
«Личность не размножается, как на принтере», – сказала в нашу последнюю встречу Роза. А может, человек – принтер, и в нём заложены оригинал и копия, но ни то, ни другое – не он сам?»
Утрата личности через утрату честности, превращение людей в роботов, общее стремление к успеху любой ценой, смещение привычной яви, торжество ирреального – об этом книга Щербины. «Здесь людей нет», – такими гулкими словами заканчивается книга. На её страницах есть ясновидящая и немало пророчеств, поэтому не удивительно, что, описывая в финале апокалипсис, писательница почти угадала, что случится в Москве вместе с жарой и дымом и в Питере в связи с отключением подстанции, и в итоге две драмы как будто склеились в одну. Правда, в романе катастрофа масштабнее и загадочнее – людям объявляют, что образовалась какая-то чёрная дыра, и на улицу просьба не выходить.
«Выхожу – улицы пусты, как будто я вышла в четыре часа утра. А тут – день. Вхожу в магазин – темно, на одной кассе сидит молодая женщина, таджичка по виду, зажгла фонарик, когда я вошла.
– Что случилось? – спрашиваю.
– Сказали сидеть – сижу, мне всё равно идти некуда».
Самой занимательной из восемнадцати глав в этом горьком романе мне всё же кажется глава первая под названием «Пушкинъ». Глава, из которой вполне могло бы вырасти самостоятельное увлекательное фантастическое произведение. Сюжет таков: Пушкин перед венчанием в церкви у Никитских ворот оказывается в том же месте, но в 2006-м году. И встречает автора. Та не удивлена, так как верит в возможность перемещения во времени. И дальше разыгрывается нечто, напоминающее фильм «Иван Васильевич меняет профессию».
«Ковыряю ключом в замке, пропускаю вперёд гостя. «Никаких костров, просто конура. С зеркалом, чтоб нельзя было забыться. Сейчас посадят на цепь», – оценивает обстановку Александр Сергеевич. Провожаю в гостиную, сажаю на диван: «Чай, кофе, вино, коньяк?» Он отвечает как бы самому себе: «Ишь, бестии, коньяком поят. Попал в ад для аристократов, – улыбается. Ну, слава Богу. – Любопытно, где у них пекло?»
– Александр Сергеевич, вы попали не в ад, а в будущее.
– Сколько же у Сатаны глаз? – он считает зелёные и красные лампочки на телевизоре, видеоплеере и сетевом фильтре для компьютера. – Два красных, два зелёных. Два вверху, два внизу. Вот так черти!»
Но автор довольно быстро обрывает повествование. Пушкина с его медленной речью и несовременными стихами высмеивают на литературных чтениях, он становится зрителем-фриком, а потом и вовсе гибнет от рук уличных отморозков. И здесь комедия Гайдая превращается в достоевскую «Легенду о Великом Инквизиторе». Пришёл Пушкин – и убили. Кто-то узнал, кто-то нет, но вновь убили. Потому что личность не ко двору. Выбор прост: или размножение личности, или размозжение: головой о тротуар…
Такая книга. Если бы не мистическая её сторона, дарующая надежду на бессмертие, было бы совсем грустно.
Татьяна Щербина. Размножение личности. – М.: Издательство НЛО, 2010.
 |
Сергей ШАРГУНОВ
Добавить комментарий