Домострой или брачный контракт?

№ 2010 / 38, 23.02.2015

Вся­кая тра­ди­ци­он­ная куль­ту­ра, как пра­ви­ло, име­ет свою кни­гу «на каж­дый день», где с учё­том мен­таль­ных, ре­ли­ги­оз­ных, эти­че­с­ких и эс­те­ти­че­с­ких ус­та­но­вок да­ют­ся ори­ен­ти­ры по­всед­нев­ной жиз­ни: Тал­муд, Ша­ри­ат, По­уче­ния Кон­фу­ция.

Русская культура на распутье

Всякая традиционная культура, как правило, имеет свою книгу «на каждый день», где с учётом ментальных, религиозных, этических и эстетических установок даются ориентиры повседневной жизни: Талмуд, Шариат, Поучения Конфуция. В период утверждения Москвы как «Третьего Рима» русская культура тоже обрела подобную книгу – «Домострой». Было бы ошибочно сводить её к пособию по домоводству, скорее, это сборник наставлений по поводу канонов семейного общежительства, стержнем которого выступают православные ценности: почитание родителей, ответственность за ближнего, смирение, целомудрие.

Современный призыв жить по «Домострою» – это не метафора патриархальности, а вполне конкретное руководство к действию. Откровенно архаичные главы, как, например, «Приказ ключнику на случай пира», в «Домострое» встречаются совсем не часто, но в то же время эта книга поможет нам вспомнить о древнем законе гостеприимства, даст мудрые советы в планировании семейного бюджета, убедит в том, что в основе полового воспитания лежит прежде всего «телесная чистота».

Но, пожалуй, главное, что мы сумеем открыть для себя в «Домострое» – это опорные столбы для изрядно расшатавшегося сегодня института брака. Нередко можно услышать эмансипированные суждения о том, что «Домострой», дескать, постулирует угнетение и обезличивание женщины, в чём примета «тёмных веков» и доказательство неактуальности книги. Чтобы опровергнуть подобные суждения из серии «роман не читал, но скажу», приведу несколько цитат со страниц «Домостроя»:

«…утром, по колокольному звону встав, и после молитвенного пения, муж с женою советуется о домашнем хозяйстве».

«Если дарует Бог кому жену добрую – дороже это камня многоценного. От чужой корысти муж этого добра не лишится. Житие у мужа её – благое».

«Подобает мужьям поучать жён своих с любовью и благорассудным наказанием (курсив мой. – М.К.): жёны мужей своих вопрошают о всяком благочинии, как душу спасать, Богу и мужу угождать и дом свой хорошо устроить».

При внимательном чтении очевидно, что «Домострой» проповедует разделение труда, устанавливает права и обязанности, культуру поведения для всех членов семьи, круговую поруку: «не о себе одном пекись, но и о жене, и о детях своих, и обо всех остальных до последнего домочадца, – все мы связаны единой верой в Бога». Здесь есть, так сказать, гендерный диморфизм, никакое понятие «унисекс», при котором необходимость в институте брака отпадает в принципе, с «Домостроем», естественно, не вяжется.

Можно вполне безболезненно для основ собственной культуры вводить в повседневность иноплеменные стили одежды или марки авто, использовать в речи иностранные слова, от коих в случае ненадобности язык освободится естественным образом, но посягательства извне на брачные и семейные традиции или их подрыв бредовыми идеями изнутри грозит обернуться катастрофой для демографической политики.

История знает попытки подмены «Домостроя» якобы более модными формами сожительства, достаточно вспомнить опыты Чернышевского в личной жизни и в романе «Что делать?» или стремление к «упразднению семьи» в первые годы советского государства. Все эти реформы, к счастью, провалились, и основами брака остались любовь, нравственность и ответственность.

Но сегодня всё отчётливее вырисовывается новая угроза, а именно: брачный контракт. По сути, это деловой договор, циничная страховка на случай провала «общего предприятия», позволяющая не остаться внакладе. Если у «Домостроя» конечная цель – счастье, то у брачного контракта – комфорт. Нельзя сказать, что молодые пары теперь в массовом порядке регламентируют свои ячеечные отношения в официальных бумагах, но мода, определённо, нарастает.

Вот и стоит нынче русская культура, как витязь на распутье: одна дорога – «Домостроем» проложенная – без ухабов, широка, длинна, за светлый горизонт уходит; а вторая – та, куда брачный контракт зовёт – незнакома, извилиста, да и в тупик заводит так скоро, что невооружённым глазом видно.

Застыли мы в нерешительности на этой мёртвой точке пересечения и то гражданский брак строим, то приходящий, то телефонный, когда молодожёны по каким-то причинам в разных городах живут и только созваниваются – в общем, так и норовим друг от друга отдалиться. Видно, скоро и вовсе в цивилизацию одиночек превратимся, если «Домострой» для нас настольной книгой не станет.

Михаил КИЛЬДЯШОВ,
г. ОРЕНБУРГ